Эрих Баслей - Метод Вильяма Д. Харта. Почти доктор
«Иногда трудно сказать, почему человек принимает то решение, а не иное. Он и сам порой не может точно определить причины своего поведения. Такое происходит благодаря одной значительной и загадочной вещи под названием интуиция. Я знаю, что собой представляет бессознательное, но такой феномен, как интуиция, в него не входит. Она также берет начало во внутреннем мире, то есть в нем скрываются ее корни. Но чем она конкретно является, остается лишь догадываться. Это дар, который можно в себе развить. Интуиция – своего рода логика, которая применяется в нужном месте в нужное время. Она вырастает из домыслов и ощущений человека.
Мировосприятие – это сложное и неоднозначное взаимодействие внутреннего мира любого индивида с окружающей его действительностью. Только умение уживаться в обоих пространствах может позволить человеку открыть в себе реальную интуицию, чтобы не причислять ей успехи, которые являются всего лишь удачным стечением обстоятельств».
Из дневников Вильяма ХартаГлава 4. Крылатый страх
На какое-то время в кабинете Вильяма Харта воцарилось затишье. Осень сменилась зимой, и температура за окном с каждыми сутками все дальше уходила от нуля в минус. В один морозный день произошел приятный сюрприз.
– Вильям, рад тебя видеть, – искренне произнес Томас Клин, одаривая дружеским объятием Харта.
– Я тоже рад встрече, – с улыбкой произнес Вильям. – Послушай, не могу понять, как тебе удается каждый раз проходить мимо охраны?
– У меня есть секрет: я успел хорошо познакомиться с охранниками, пока ходил на приемы в больницу, поэтому они даже не спрашивают, куда я иду. Просто обмениваемся приветствиями.
– Ясно. Присаживайся. Будешь чай?
– Твой фирменный? От него я точно не могу отказаться.
Дела у Томаса шли превосходно. Он продвинулся по карьерной лестнице и вынашивал планы по организации свадьбы. Томас только недавно начал жить вместе с подругой. Конечно, необходимо было привыкнуть друг к другу и прочувствовать, действительно ли совместная жизнь будет им не в тягость. Только такой способ мог дать понять, насколько они подходят друг другу. На это могло потребоваться немало времени, но Томас говорил о хорошем предчувствии и, зная, что пока рано, все равно задумывался, каким бы интересным способом потом сделать предложение. Клин был глотком нормальности для Харта, который сам ни к чему подобному не стремился.
После завершения дружеской беседы о мирском Томас, имея в запасе еще половину выходного дня, пошел на встречу с дамой сердца – Лорой. Вильям же, скрывшись в своей потайной комнате, продолжил заниматься живописью. Рисование было одним из самых любимых его хобби. И хотя с техникой у него не всегда ладилось, в целом картины получались очень необычные. Их сложно было не запомнить.
В спокойном режиме прошло еще около недели, по завершении которой к Харту должен был прийти очередной пациент. Его звали Генри Клоуз. Ни личного дела, ни досье. Видимо, он впервые обратился в заведение подобного рода. Вильям достаточно отдохнул, чтобы взяться за любого пациента.
Мистер Клоуз подошел точно к назначенному времени. Вид у него был такой, как будто его кто-то насильно привел в лечебницу.
– Сразу вам скажу. Я здесь нахожусь потому, что это прихоть моей жены. Не вижу никаких оснований полагать, что у меня какое-то расстройство психики. Это люди кругом все не в порядке. Не понимаю, как они могут спокойно жить с осознанием того факта, что в любой момент на них сверху может упасть груз с самолета или сам самолет. Они даже не догадываются о своей беззащитности перед этим, а я ее прекрасно вижу, – на этом мистер Клоуз, которому на вид было чуть больше тридцати, закончил свой монолог.
Это был один из тех пациентов, которые собственное психическое отклонение, даже если оно и мешает им, совершенно таковым не признают. Говорить с ним о вероятности описываемых им событий или же о том, сталкивался ли он лично с чем-то подобным, смысла не имело. Зачем общаться с Генри Клоузом, когда можно обратиться к первоисточнику?
– Хорошо, мистер Клоуз. Я абсолютно согласен с тем, что никто не застрахован от самолетов, летающих высоко в небе. На вашем обращении в лечебницу, как я понял, настояла ваша жена?
– Да, все именно так. Все нервы мне сожгла, только бы я сходил к врачу.
– Ну, никакой проблемы совершенно не вижу. Тем не менее, раз уж вы здесь, то, думаю, мы с вами проведем легкий вариант терапии. Вы на некоторое время заснете, а потом, проснувшись, как ни в чем не бывало, пойдете заниматься своими делами.
– То есть никаких пилюль и ничего этого не будет?
– Нет, такого не будет.
– А как вам удастся тогда меня усыпить?
– Это секрет терапии.
– Что-то вроде гипноза?
– Что-то вроде. Итак, вы готовы?
– Уже? – на лице Генри возникло недоумение.
– Да, кроме подтверждения вами вашей готовности от вас абсолютно ничего не требуется.
– Волшебство какое-то… Ну пусть, я готов к вашей процедуре, – произнес сидевший в кресле мистер Клоуз.
Почти сразу после прекращения разговора пациента уже клонило в сон. Вильям никогда не знал, что происходило с человеком, когда он проникал в его бессознательное. Действительно ли пациент засыпал, или же терял сознание, или что там может еще быть – Харту было неизвестно. Главное, что это являлось на сто процентов безвредным для пациента вторжением, если действовать согласно принципам, которые установил для себя Вильям. Обо всем остальном были только догадки. Хотя, когда в свободное время Харт навещал свой внутренний мир, состояние больше походило на очень глубокую медитацию, но это не то же самое, когда в твое бессознательное проникает другой человек. Наверное…
Вскоре Вильям оказался в самой обычной на вид квартире. Правда, окон нигде не было, но это не страшно. Окна в бессознательном – это элемент интерьера, они могут как присутствовать, так и отсутствовать. В любом случае за пределами квартиры начинается область воображения человека, которая ни о чем, кроме как о его творческих способностях, не расскажет. Раньше, когда-то давно, Вильяму казалось, что раз он проникает в бессознательное извне, то однозначно должен делать это именно через слой воображения индивида. Но это не так. Существует определенный нейтральный канал. Он является частью самого бессознательного. Можно привести аналогию с внутренними органами человека, которые в нем есть, потому что так было задумано. Человек может не быть в курсе, как там все у него устроено и каким образом функционирует. Здесь похожая ситуация: Харт входил во внутренний мир пациента через специальный тоннель, который соединяет сознательное и бессознательное. И он является такой же неотъемлемой частью любого человека, как, например, печень или легкие. Конечно же, со всем этим Вильям разбирался постепенно. Что касается окон, то увиденное в них будет лишь фикцией. За стенами дома царствует воображение, и то, что там снаружи находится, зависит от конкретного человека. Для работы Вильяма изучение этой области было излишним.
Что ж, вернемся к миру мистера Клоуза. В квартире было три комнаты, ванная, кухня – все как полагается. У подавляющего большинства людей бессознательное выглядит именно таким образом, а вот наполнение у всех различное. Все было выдержано в очень строгом стиле. Генри пошел по стопам своего отца и стал военным. В общем зале висело множество фотографий, на которых юный Клоуз стоял в военной форме в кругу семьи или же около военных самолетов. Никаких гипотез Харту строить и не потребовалось, так как проблема была обозначена в стиле Генри – четко и ясно. В каждой из комнат находились вещи, которые не давали мистеру Клоузу покоя. Это были книги об авиакатастрофах, кассеты и диски о них же, плакаты с самолетами, у которых из незакрытого люка падал груз, и все в том же духе. Скорее всего, проблема началась еще с его службы, которую он, видимо, проходил на авиабазе, а затем перешла в острую фазу из-за всей этой расплодившейся внутри информации об авиакатастрофах.
Забрать элементы, которые составляли страх Генри Клоуза, Вильям не мог, поскольку понять, что из этого всего относилось к болезни, а что было ценным воспоминанием, – работа на несколько дней или даже недель. Под подозрением находилось слишком много вещей. Любая частица, убранная из этой квартиры, но не являющаяся причиной страха, могла впоследствии изменить Генри до неузнаваемости. Было куда более простое решение проблемы мистера Клоуза.
Харт достал из своего небольшого мешка, который всегда в сложенном виде лежал в правом кармане пиджака, несколько книг по борьбе с собственными страхами и пару кассет той же тематики, таблицу вероятностей трагедий на дороге, в море и в воздухе. В общем, Вильям просто донес до мистера Клоуза то, в чем его пытались бы убедить другие врачи. Внесение информации непосредственно в бессознательное невероятно сэкономит время, потому что такого человека, как Генри, практически невозможно переубедить. Так или иначе, оставленные Вильямом вещи должны будут нейтрализовать страхи Клоуза, связанные с незащищенностью всех передвигающихся сухопутным путем, в число которых входил и он сам, от угрозы с воздуха.
