Мартин Форд - Роботы наступают
Особенно эффективным применение современных сельскохозяйственных роботов может оказаться в странах, в которых нет возможности использовать низкооплачиваемый труд мигрантов. Например, это относится к Австралии и Японии — островным государствам со стремительно стареющим населением. Из-за постоянной внешней угрозы Израиль, по сути, также можно рассматривать в качестве своего рода острова — во всяком случае, с точки зрения мобильности трудовых ресурсов. Учитывая, что урожай многих видов фруктов и овощей должен быть собран за достаточно короткий промежуток времени, недостаток свободных рук в этот период может легко привести к катастрофическим последствиям.
Если оставить в стороне снижение потребности в трудовых ресурсах, в перспективе автоматизация сельского хозяйства может значительно повысить эффективность этого вида деятельности и сделать его существенно менее ресурсоемким. Компьютеры способны отслеживать состояние сельскохозяйственных культур по такому количеству параметров, которое для человека просто недостижимо. Австралийский центр полевой робототехники (Australian Centre for Field Robotics, ACFR) при Сиднейском университете работает над внедрением современной сельскохозяйственной робототехники, чтобы помочь Австралии стать одним из основных поставщиков продовольствия для стремительно растущего населения Азии, несмотря на относительный дефицит пахотной земли и пресной воды в этой стране. Сотрудники ACFR работают над роботами, которые будут непрерывно перемещаться по полям, беря пробы почвы рядом с отдельными растениями и выделяя им ровно столько воды и удобрений, сколько требуется{40}. При подборе необходимого количества удобрений и пестицидов для отдельных растений или даже конкретных плодов на дереве можно добиться снижения используемого количества химических веществ на 80 %, тем самым значительно уменьшив объем токсичных стоков, которые в конечном итоге загрязняют реки, ручьи и прочие водоемы{41}[9].
Не секрет, что в развивающихся странах сельское хозяйство ведется весьма неэффективно. Часто земля разбита на крошечные наделы, обрабатываемые одной семьей, капиталовложения минимальны, а современные технологии просто недоступны. При этом, какими бы трудоемкими ни были методы ведения сельского хозяйства, земля должна обеспечивать пищей больше людей, чем требуется для ее обработки. На фоне роста населения планеты, численность которого в ближайшие десятилетия должна превысить 9 млрд, как никогда остро встанет проблема передачи всей пахотной земли более крупным и эффективным хозяйствам, способным выращивать культуры с более высокими показателями урожайности. Передовым сельскохозяйственным технологиям предстоит сыграть важную роль в этом процессе, в особенности в странах, где ощущается недостаток воды или где экосистемы были нарушены в результате злоупотребления химикатами. В то же время повышение уровня механизации также будет означать, что многие потеряют возможность содержать себя и семью на доходы от сельскохозяйственных работ. Если проводить исторические параллели, можно предположить, что высвободившиеся рабочие руки должны отправиться в города и промышленные центры в поисках работы на производстве. Но, как мы уже видели, промышленные предприятия сами находятся в процессе трансформации, вызванной внедрением технологий автоматизации. Поэтому кажется весьма маловероятным, что кому-то из развивающихся стран удастся безболезненно адаптироваться к скачкам в развитии технологий без скатывания в кризис занятости.
В США использование робототехники в сельском хозяйстве может привести к пересмотру базовых принципов государственной иммиграционной политики, которая и без того постоянно становится предметом ожесточенных споров. Это уже происходит в некоторых отраслях, традиционно пользующихся услугами большого числа сельскохозяйственных рабочих. Так, в Калифорнии научились обходить неразрешимую проблему создания системы распознавания отдельных миндальных орехов: машина просто берет целое дерево и сильно его трясет. Орехи падают на землю, где их подбирает другая машина. Многие калифорнийские фермеры переключились с культур, требующих осторожного обращения, таких как томаты, на более устойчивые к внешнему воздействию орехи, поскольку их можно собирать с помощью механических средств. В результате за первое десятилетие XXI в. число рабочих мест в сельском хозяйстве в Калифорнии упало на 11 %, тогда как объем производства таких культур, как миндальные орехи, т. е. культур, соответствующих требованиям автоматизации сельскохозяйственного производства, резко возрос{42}.
Первой жертвой ускорения темпов внедрения робототехники и передовых технологий самообслуживания, которое наблюдается практически во всех секторах экономики, станут низкооплачиваемые рабочие места, не требующие специального образования. Однако подавляющее большинство рабочих мест, создаваемых сейчас в экономике, относятся именно к этой категории — и это при том, что экономике США необходимо ежегодно создавать порядка миллиона рабочих мест лишь для того, чтобы справиться с ростом населения. Даже если закрыть глаза на высокую вероятность фактического сокращения числа таких рабочих мест по мере появления новых технологий, любое замедление темпов их роста приведет к ужасным последствиям для рынка труда в долгосрочной перспективе, и тяжесть этих последствий со временем будет только нарастать.
Найдется немало экономистов и политиков, которые заявят, что никакой проблемы и нет. В конце концов, рутинную низкооплачиваемую работу, которая не требует высокой квалификации — по крайней мере в экономике развитых стран, принято рассматривать как нечто заведомо нежелательное, и если вы послушаете дискуссии экономистов на тему последствий внедрения технологий для этого сегмента рынка труда, то обязательно услышите от них что-нибудь про «высвобождение» — как будто выброшенные на улицу люди сбрасывают оковы низкоквалифицированного труда, чтобы научиться новому и подняться на следующую ступень своей карьерной лестницы. В основе этих рассуждений лежит одно важное допущение, согласно которому такая динамичная экономика, как экономика США, всегда сможет обеспечить столько новых рабочих мест с более высокой зарплатой и более высокими требованиями к квалификации, сколько необходимо, чтобы дать работу всем этим высвободившимся трудовым ресурсам — разумеется, при условии успешного прохождения соответствующего обучения.
Аргументы в пользу упомянутого допущения кажутся все более шаткими. В следующих двух главах мы проследим, как автоматизация уже повлияла на рынок труда и доходы населения США, и попытаемся определить источник уникального революционного потенциала информационных технологий. Обсуждение этих вопросов станет отправной точкой для погружения в перипетии разворачивающихся на наших глазах процессов, которые грозят опровергнуть общепринятые представления о видах занятости, вероятность автоматизации которых на самом деле наиболее велика, а также подвергают сомнению жизнеспособность аргумента о дополнительном образовании и переподготовке как решении проблемы: высокооплачиваемые профессии, требующие высокой квалификации, не останутся в стороне — наступление машин затронет и их.
Глава 2
В этот раз все по-другому?
Утром 31 марта 1968 г., в воскресенье, преподобный Мартин Лютер Кинг стоял за кафедрой Вашингтонского национального собора — настоящего произведения камнерезного искусства, выполненного из известняка. В здании собора — одном из крупнейших религиозных сооружений в мире, более чем в два раза превышающем размерами Вестминстерское аббатство в Лондоне, — было не протолкнуться: тысячи людей толпились в нефе и трансепте, смотрели вниз с хоров, изо всех сил старались протиснуться внутрь через двери. По меньше мере еще тысяча человек собрались снаружи на ступенях собора или у находящейся неподалеку Епископальной церкви св. Албана, чтобы послушать проповедь через громкоговорители.
Эта воскресная проповедь станет последней в жизни доктора Кинга: всего пять дней спустя в соборе снова будет не протолкнуться — сюда придут все, включая президента Линдона Джонсона, членов кабинета, всех девяти судей Верховного суда и видных членов конгресса; правда, на этот раз настроение у них будет куда более мрачным: они соберутся на поминальную службу на следующий день после убийства Кинга в Мемфисе, в штате Теннесси{43}.
Проповедь Кинга называлась «Не проспите великую революцию». Основной темой его выступления, как и следовало ожидать, были гражданские права и права человека, но его толкование революционных изменений выходило далеко за пределы борьбы за права. Как он кратко пояснил в проповеди:
