Радика Манн - Кара небес, или Правда о Тунгусской катастрофе
Радика Манн - Кара небес, или Правда о Тунгусской катастрофе краткое содержание
Радика Манн
КАРА НЕБЕС,
ИЛИ ПРАВДА О ТУНГУССКОЙ КАТАСТРОФЕ
В книге использованы материалы научной работы О, Г. Гладышевой, сотрудника Физико-технического института им. А. Ф. Иоффе РАН. Более подробно они изложены в диссертации, ряде статей и материалах конференций. Ждет своего издателя книга «Тунгусская катастрофа: элементы головоломки» и ее английский перевод: Dr, О. G. Gladysheva «The Tunguska Catastrophe: Pieces of a Puzzle».
Защиту интеллектуальной собственности и прав ООО «Издательство «Вектор»» осуществляет юридическая компания «Усков и Партнеры»Вместо предисловия
В этом мире есть немало вечных вопросов, на которые человечество пытается ответить годами, веками, на протяжении всего своего существования. Чаще всего никаких однозначных решений найти не удается, и это еще более подстегивает интерес к забойной теме. Что происходит в Бермудском треугольнике? Кто живет в озере Лох-Несс? Есть ли снежный человек? Возможны ли контакты с пришельцами?
Один из таких вопросов, одна из практически неразрешимых тайн — загадка Тунгусского метеорита. Ее пытались отгадать и писатели-фантасты, и представители ученого мира, которые искали сугубо научное решение. Написаны горы книг и статей, проведены бесчисленные конференции — а воз и ныне там. Если это все-таки был метеорит, то куда он делся? А если не метеорит, то что это было? И опять же — куда оно, болезное, подевалось после взрыва? А взрыв имел место, это точно: земля сотрясалась, деревья несчастные обугливались и валились, небо бороздили то ли молнии, то ли какие-то невообразимые всполохи, народ видел чудовищный столб пламени, слышал раскаты грома или канонаду…
Тайна Тунгусского метеорита — одна из не поддающихся логическому осмыслению загадок нашего времени. Существует масса теорий и концепций. Однако, думаю, ни одна из них не является достаточно основательной, поскольку нет самого предмета, вокруг которого с такой страстью ведутся споры. Он то ли испарился, то ли в принципе отсутствовал.
А может быть, его каким-то образом кто-то эвакуировал с места происшествия? Многочисленным экспедициям, которые и по сей день посещают район Нижней Тунгуски, не удается найти на местности ничего существенного, за что можно было бы по-настоящему зацепиться.
В результате версии плодятся, домыслов становится все больше и больше. Иногда возникает ощущение, что мы перетекаем чуть ли не в область веры: или верим в метеорит, или не верим, Едва ли можно назвать собственно научным такой подход. Кроме того, явление тщательно исследуется и интерпретируется уфологами. И до тех пор пока не будет найдено хоть что-то доказывающее столкновение с Землей именно метеорита, а не чего-то еще, мы не имеем права отметать никакие предположения. Летающая тарелка, НЛО? А почему, собственно, нет? Опять же вопрос веры.
Волею судеб я оказалась втянутой в обсуждение проблемы Тунгусской катастрофы. Будучи фаталисткой от природы, я привыкла считать, что все в этом мире существует неспроста, а происходящее с нами глубоко закономерно — вот только подчас подчиняется какой-то неведомой нам логике.
Впрочем, я давно уже усвоила железное правило:
Жизнь следует принимать такой, какая она есть, со всеми ее сюрпризами и подставами. Ведь мы и живем для того, чтобы преодолевать трудности, решать проблемы, выбираться из тупиков. Не стоит искать обходных путей, пасовать перед трудностями. Будем встречать их с открытым забралом.
Таким образом, я с готовностью откликнулась на предложение моего давнего приятеля Андрея Данилова провести что-то наподобие журналистского расследования происшествия столетней давности. По ходу поисков меня ждало множество сюрпризов. Похоже, я столкнулась с представителями альтернативной цивилизации. Массу вопросов — во всяком случае, для себя — я сняла. А вам, уважаемые читатели, предлагаю отчет о проделанной работе. А заодно и рассказ о тех приключениях, которые ожидали меня по ходу моего расследования. Впрочем, забегая на полшага вперед, должна оговориться, что подводить окончательные итоги пока рано. И тем не менее материала собрано достаточно, чтобы предоставить его на осмысление читательской аудитории.
Попутного ветра, странная птица— Колдун, укуси тебя кальмар, что, что ты наделал? Ты в кого меня превратил?
— Не бузи, роковое дитя Лунного света.
Мне сказали — я сделал.
— Кто сказал? Вожак? Где этот внебрачный сын морской коровы? А, вот ты где. И ты искренне считаешь, что в таком виде я пойду на задание?
— Что тебе не нравится? Ты выглядишь шикарно — изжелта-белый какаду.
Это не какаду, это какой-то карела-переросток. Лучше бы ты сделал меня совой.
— Дело — прежде всего, а совы не разговаривают.
— Мой хвост? Где ты видел какаду с таким хвостом? Меня же препарируют как новый вид.
— Не бойся, это физики. Они не сообразят. Для них все, что крупнее воробья, — ворона. А хвост — это антенна, ты же понимаешь, нам нужна связь.
— Нет, это как-то несерьезно, забодай тебя комар,
— Хватит болтать. Тебе пора лететь. Вот адрес, вот объект.
— Как? Это не только двуногое, но еще и баба? Я отказываюсь…
— Не гневи меня, Лунный свет.
— Да не люблю я работать с женскими особями.
— Колдун, ты можешь сменить ему пол?
— Нет проблем, босс…
— Нет. Только не это, укуси вас обоих каракатица. Но женщина — это. это жрица любви.
— Зато чучело из тебя не сделает, в худшем случае похоронит со слезами.
— Умеешь ты подбодрить, Колдун.
— У нее как раз недавно попугай улетел, и ты слиняешь со временем.
— Ладно, сдаюсь.
— Хорошо! Включай мозги. Дело серьезное, нам самим не разобраться. Ты же помнишь: наших только высших полегло больше сотни, а остальных тысячи и тысячи… Катись, втирайся в доверие… Попутного ветра твоим парусам, какаду-недомерок.
— Слушаюсь, — желтобрюхий попугай приложил когтистую лапу к оранжевой щеке, покачнулся, чуть не упав, и с истошным криком, спикировав со скалы, помчался над водой.
— И перестань улыбаться, — закричал ему вслед Колдун, — птицам это не свойственно.
И осторожней там. Кто знает, чего можно ожидать от этих двуногих.
Как я втянулась в эту историю
Звонок мобильника раздался, как всегда, не вовремя. Он вспорол тишину читального зала Публички.
— Привет. Я хочу тебя видеть, — прозвучал в трубке голос Андрея. — Мы можем встретиться?
— Это что? Свидание? Привет, — я всегда забываю поздороваться вовремя. — Ты решил покончить со своим одиноким существованием?
— Нет, Радика, нет, извини. У меня другие проблемы, мы должны срочно увидеться.
— Для тебя, любимый, я готова на все… Впрочем, ты этого не ценишь…
— Я ценю, солнышко> ценю. Ты сейчас где? Я подъеду.
— Я на Невском. Давай в кафешке на Морской встретимся через час.
Я уже много лет люблю Андрея. Он на три года меня младше, живет своей наукой, своими друзьями, какими-то поездками, бардовскими фестивалями, и ему, если положить руку на сердце, отношения со мной не нужны. Но я его люблю, и потому раз за разом, стоит ему только позвать меня, я сразу оказываюсь рядом и начинаю решать все ребусы и головоломки, которые он просит меня распутать. Надеюсь на что-то? Можно и так сказать. Хотя, мне кажется, тут слегка другое: мне просто хочется, чтобы как можно больше ниточек нас связывало. Андрей стал частью моей жизни с того далекого лета, когда мы с ним встретились в полевых условиях экспедиции, в которой, как водится, днем работа на износ, по ночам — длинные рассуждения о жизни у костра, пение под гитару, таежная романтика с комарами. Тогда у нас завязалось нечто, слегка похожее на отношения, ситуация была продолжена по возвращении «на материк». Мы не стали любовниками, а потому не имели шансов обрасти бытом и дрязга(ми; то, что связало нас, оказалось, пожалуй, покрепче — это чувство плеча, когда, что бы с тобой ни происходило, ты знаешь, что есть человек, к которому всегда можно прийти и вывалить все свои проблемы. И он будет рядом столько, сколько нужно. Чтобы у вас не было иллюзий на наш счет, сразу расставлю точки над «i»: я не ждала и не пасла его все эти годы, я даже пару раз сходила замуж и развелась, пока длилась наша история. Правда, когда догорал мой первый брак, Андрей сказал мне полушутя: «Бери своих дочек и уходи ко мне!.» Но я ушла тогда не к нему, а в никуда, зализывать в одиночку свои раны. А он. уехал в очередную экспедицию. А когда вернулся, проблемы в основном уже были сняты. Так мы и остались незримыми спутниками друг друга по жизни.
