Анатолий Уткин - Месть за победу — новая война
Да, оба эти деятеля в решающий час не имели солидного партийного окружения, их «команда», их скамейка запасных была поразительно бедной. Но в этом отношении и президент Путин не выглядит сильным. В отличие от двух упомянутых антигероев русской истории, Путин осознает фактор уязвимости и ищет противоядие в партийном строительстве. Поможет ли это ему?
Судя по тому, как идет современное партийное строительство, едва ли. Я видел софистичную карточку члена партии «Единая Россия» с микрочипом, который заставил обомлеть даже финского посла, прибывшего из страны электронной «Нокии». Но и эта деталь в данном случае играет против наметившегося партийного вождя — ровно так, как именные часы, даруемые активистам партий Лужкова и Черномырдина, играли против их массовой поддержки. Массовой партийной мобилизации путинского большинства не произойдет по трем причинам.
1) Все десять веков исторического существования коренная, исконная, провинциальная, демократическая Россия видела в царе, генсеке, президенте защитника от бояр, обкомовских трутней и органов, создающих крышу неправедной приватизации. Четкое единение президента с унизившей и оскорбившей огромный народ властью не может быть популярным по определению.
2) Все великие и действенные движения исходили из ощущения, что страна находится на краю бездны. Оно так и есть на самом деле. Но потенциальный лидер общенародной партии — наш президент не понимает действенности, более того, обязательности чувства драмы, он работает, так сказать, в understatement'e, в низком ключе — спокойным голосом, убеждая всех и всякого по телефону и по телевидению, что базово «все в порядке», что «улучшения налицо». От Библии до Коммунистического манифеста партии создавались как реакция на глубокий кризис. И ныне, казалось бы, все — уровень жизни, беда старшего поколения, обиженность армии и т. д. и т. п. Но президент избирает показ самообладания, что ему и удается (кроме, может быть, эпизода с «обрезанием»). И это, увы, работает против него. Если все идет по уже накатанной колее и в нужном направлении, то зачем этот партийный шум? Ради еще одного начальственного банкета?
3) Есть только две великие идеи, всего лишь две — но беспроигрышные и неистребимые. Это идея восстания против национального унижения и идея социальной справедливости — те две идеи, которые Путин забыл, удобно устроившись в Кремле. Любая партийная кампания будет мертворожденной изначально, если не обопрется на эти две великие идеи, беспроигрышные в нашей стране. Если президент Путин желает попасть в историю не как «охранитель сомнительной приватизации конца XX века», а как восстановитель и реформатор павшего ниц государства, он просто обязан будет опереться на две эти идеи.
Он обязан будет — если не сегодня, то завтра объявить (как совсем недавно сделал так симпатизирующий ему Берлускони в Италии) о 125 проектах, которые преобразуют Россию и сделают ее привлекательной для колеблющихся соседей. Он просто обязан вспомнить совет Билла Клинтона: «Вам нужна программа общественных работ. Вам нужен Франклин Делано Рузвельт». Только тогда — и без всякого административного ресурса, который, по сути своей, контрпродуктивен, — возникнет то, чего мы не видели со времен романтического демократизма: горящие глаза и добровольные, беззаветные помощники, партия готовых идти на жертву, а не любующихся чиповым партбилетом. Только тогда либерализм получит новый шанс.
Нравятся ли американцам наши нынешние внутренние передряги? Не стране строгих законников восславлять лихой капитализм. Строго говоря, самый жестокий приговор «пиратам нефтяных морей» произнесла не российская прокуратура, а американские специалисты по экономической и социальной истории. Здесь прежде всего нужно назвать опубликованные в 2003 г. и посвященные России книги Маршала Голдмена «Пиратская приватизация» и Эндрю Мейера «Черная земля. Путешествие по России после ее падения», демонстрирующие «отвратительные глубины московской коррупции и смертельную опасность российской политической сцены». В России так и не появилось талантливых «разгребателей грязи» первозданного ужаса капитализма. За нас это делают американские коллеги.
Бросим взгляд в будущее. Мировой банк дал свой прогноз предполагаемого роста валового внутреннего продукта на 10 и 20 лет вперед при ежегодном увеличении ВВП на 3, 5 и 7 % (в миллиардах текущих долларов США).
Напомним, что после 1989 г. внутренний валовой продукт России сокращался год за годом — сплошная десятилетняя депрессия. Подъем последних лет относительно невелик и сводится к росту нефтедобычи. Через 5–10 лет покинут заводские стены и лаборатории последние специалисты и квалифицированные рабочие. Что касается приватизации, то она (сошлемся хотя бы на мнение лондонской «Таймc» от 23 июня 2002 г.) «не привела к накоплению богатства, а создала условия для разворовывания авуаров приватизируемых предприятий. Олигархи сумели воспользоваться политическим влиянием, чтобы за копейки приобрести авуары, стоившие многие миллиарды, естественно, желая вывезти свои деньги из страны».
Через 10 лет Через 20 лет 3% 5% 7% 3% 5% 7% США 12 300 14 908 18 004 16 530 24 283 35 416 Япония 5842 7081 8551 7851 11 534 16 821 Германия 2838 3440 4154 3814 5604 8172 Китай 1330 1612 1947 1787 2625 3829 Бразилия 1010 1224 1478 1357 1994 2908 Индия 601 729 880 808 1187 1553 Россия 539 654 790 725 1065 1553 Юж. Корея 547 663 800 735 1080 1575 Мексика 650 788 952 874 1283 1872
Источник: World Bank Development Indicators 2002. Washington D. C. World Bank, 2002.
Это не был план Америки для России. Но наивно было бы думать, что бесшабашная глупость не порадовала многолетнего геополитического конкурента и противника. Признание катастрофы и план выхода из нее — а не некая «невидимая рука рынка» — вот путь видимого спасения, о котором говорят и Клинтон, и Берлускони. Поверим в «животворный бульон» жадности? Но тогда не нужно корить заокеанских спецов, они нам этого не предлагают.
ПРОТИВНИКИ СБЛИЖЕНИЯ
Известный русолог М. Макфол составил реестр имеющихся противоречий: «Договор об ограничении вооружений СНВ‑2, расширение НАТО, торговля с Ираном и Ираком, новый российский драконовский закон, санкционирующий деятельность лишь определенных религий. Эта старая повестка дня говорит лишь о том, что контуры нового послекоммунистического стратегического партнерства между Соединенными Штатами и Россией еще не определились. Заново звучат аргументы, что, учитывая баланс сил на международной арене, Соединенные Штаты и Россия попросту обречены быть противниками. Представители этой точки зрения полагают, что последний экономический кризис в России выдвинет к рычагам власти российских лидеров, враждебных Западу, что вынудит западный мир снова сдерживать угрозу России рынкам и демократии… Если демократия и капитализм потерпят здесь поражение, тогда умножится число спорных вопросов между Россией и Соединенными Штатами и возникнут новые угрозы американской безопасности».
Против России в Америке «играют» три образа: страна дефолта 1998 г. неукротимой коррупции; страна растущего авторитаризма «сомнительного демократа» Путина; страна, где свободная пресса в агонии, а война в Чечне уродует моральный облик нации. Противники сближения с Россией выдвинули аргументы и геополитического характера: «Решительный поворот России в сторону Запада оживляет исламские страхи относительно «столкновения цивилизаций»; новый стратегический союз — Россия, Северная Америка и Европа — мог бы показаться угрожающим для многих. Мусульман пришлось бы разубеждать в том, что христианский мир объединился не против них. Африканцы и азиаты увидели бы «союз белых». Китай усмотрел бы блокирующую их силу. Ислам, Китай и Африка могли бы увидеть в этом союз богатых против бедных. Выросла бы опасность глобальной войны с расовым оттенком». Не нуждающийся в рекомендациях Г. Киссинджер напоминает о связях России с «государствами–изгоями»: «Соединенные Штаты должны осудить поддержку Россией иранской ядерной программы, систематические нападки на политику Америки в Персидском заливе, особенно в отношении Ирака, осудить нападки России на то, что она называет американской гегемонией».
