Дмитрий Волкогонов - Ленин. - Политический портрет. - В 2-х книгах. -Кн. 2.
После необычных похорон (помещения тела Ленина в склеп после различных манипуляций с ним) Политбюро, а также персонально Ф.Э.Дзержинский и Л.Б.Красин совместно с учеными начали поиск методов по консервации умершего вождя. Политбюро занимается непосредственно даже техническими вопросами. Так, на своем заседании 13 марта 1924 года после докладов Молотова и Красина решают: „Ввиду отсутствия других методов консервации тела В.И. поручить комиссии приступить к осуществлению мер по сохранению его при помощи низких температур". Но уже вскоре партийная коллегия одобрила метод харьковчанина В.П.Воробьева, а 24 июля 1924 года признала его удачным, предложив удостоить автора советской концепции бальзамирования „титула заслуженного профессора".
Процесс бальзамирования продолжался четыре месяца, после которого стало ясно, что мумия может сохраняться длительное время.
Высший орган государства (а Политбюро партии фактически и было им) занимался вопросом сохранения мумии как проблемой особой важности. Архитектор А.В.Щусев опирался на идеи Л.Б.Красина: „Придать гробнице форму народной трибуны". Все проекты Щусева — сосновый (временный), дубовый (постоянный) и гранитный (вечный) — учитывали эту идею.
Всесильное Политбюро организовало даже конкурс на лучший проект мавзолея. Интересна одна деталь: в постановлении Политбюро от 4 января 1925 года устанавливались четыре премии победителям конкурса: 1-я премия — 1000 рублей, 2-я — 750 рублей, 3-я — 600 рублей, 4-я — 500 рублей. Сравните, как оценивало Политбюро труд иностранцев по лечению Ленина и как дешево хотела „отделаться" от соотечественников за проект сооружения, которому, как позже говорили, предстоит стоять века…
Лишь 4 июля 1929 года Политбюро после многочисленных рассмотрений вопроса решило, заслушав доклад Енукидзе: „Признать целесообразным приступить в этом году к постройке Мавзолея Ленина". Фактически к этому времени заведовать мощами было поручено политической охранке — ОГПУ. Любые поползновения подвергнуть критике языческую идею сохранения мумии светской личности строго пресекались. Стоило „Комсомольской правде" в июле 1929 года статьей Шацкина „О партийной обывательщине" поставить под сомнение идею мавзолея, как тут же Политбюро признало это выступление „грубой политической ошибкой" с соответствующими организационным и выводами.
Руководители НКВД в тридцатые годы и позже регулярно докладывали Сталину о сохранности тела, проводимых профилактических работах в мавзолее, об эвакуации в годы Отечественной войны саркофага с мумией в Тюмень в июне 1941 года (до весны 1945 года). По сути, спецслужбы „заведовали" мумией и несли за нее ответственность перед Политбюро. Особо много сделал для сохранения тела Ленина профессор Борис Ильич Збарский (с 1944 года — академик), которого, однако, в годы сталинского террора эти заслуги не спасли от ареста.
Кстати, и лаборатория по организации работ по сохранению тела Ленина во главе с профессором Б.И.Збарским была создана по личному представлению наркома внутренних дел Л.П.Берии в ноябре 1939 года. В начале семидесятых годов в ней уже, например, работали 27 научных сотрудников и 33 человека научно-вспомогательного персонала, в том числе три академика, один член-корреспондент, три доктора и 12 кандидатов наук. В общем, каждое пятнышко на коже мумии, „слущивание носа", „потемнение кожи", „деформация дермы", как явствует из актов проверок, находились под бдительным присмотром специалистов по бальзамированию. Лаборатории власти уделяли неизмеримо большее внимание, чем нашей бедной медицине. По постановлению правительства в 1972 году ввели даже 25-процентную надбавку к окладу… Вождь заслуживал того.
Политбюро регулярно поручало НКВД проводить осмотры сохранности мощей и докладывать высшему руководству. Например, тот же Берия сообщал в Политбюро и Совнарком в феврале 1940 года о том, что при осмотре тела Ленина обнаружены „отклонения" на лице, „расхождение шва на голове, потемнение на носу" и т.д. Кровавый нарком, словно патологоанатом, сообщал о состоянии мумии".
По инициативе Берии Политбюро ЦК в марте 1940 года принимает решение: „Утвердить следующий проект постановления СНК СССР:
1. Изготовить по проекту ВЭИ новый саркофаг для тела Ленина к 20 октября 1940 г. Профессору Збарскому Б.И. к 15.1V. 1940 г. представить СНК СССР эскизные проекты и макеты художественного оформления нового саркофага…" Дальше шли конкретные поручения наркому электростанций и электропромышленности М.Г.Первухину, наркому вооружения Ванникову в деле изготовления нового обиталища мумии.
Это не последний саркофаг. В семидесятые годы изготовят еще один, более совершенный. За его создание 10 человек получат ордена, десятки людей — высокие премии. Мавзолей часто ремонтировался. Например, в 1974 году на его ремонт отпустили дополнительно 5,5 млн. рублей, 400 человек наградили орденами и медалями. Везли новые мраморные блоки из разных мест, особую аппаратуру, лучшие строительные материалы. Усыпальница вождя была как бы хранительницей, интегрирующей идеи…
В десятую годовщину смерти Ленина Политбюро отметило особые заслуги в сохранении тела профессоров В.П.Воробьева и Б.И.Збарского. Их наградили орденами Ленина и рекомендовали Совнаркому выделить в личное пользование по одной легковой машине. Это было тогда в СССР исключительной редкостью. Для праха Ленина не жалели ничего, ведь он стал объединяющим началом всей коммунистической державы.
После таких постановлений тело (точнее, то, что от него осталось) перевозили в медицинский зал лаборатории, в течение определенного количества дней выдерживали в специальном растворе (состав — величайшая тайна!), затем облачали в новую рубашку, новый костюм, гримировали и т.д. И опять — „живее всех живых".
Политбюро регулярно обсуждало доклады комиссии о состоянии тела Ленина, изучало все эти вопросы как проблемы особого государственного значения. Например, в ноябре 1983 года председатель КГБ Чебриков вместе с министром здравоохранения пишут записку Генеральному секретарю ЦК КПСС: "В связи с необходимостью проведения работ по очередному бальзамированию тела В.И .Ленина просим разрешить закрытие мавзолея на срок с 10 ноября 1983 г. по 10 января 1984 г.". В записке было указано, что будет „изучена научно-практическая деятельность научно– исследовательской лаборатории при Мавзолее В.И.Ленина". Комиссия в составе десяти (!) академиков, одного члена– корреспондента, коменданта Кремля, ряда крупных государственных деятелей приступала к очередной двухмесячной работе… Люди, занимавшиеся новым сотрясением остатков праха, уже и сами верили в историческую значимость сего дела. Мощи зловещего атеиста не знали покоя…
Незаметно сложился целый механизм обеспечения функционирования мумии, жизненно необходимой не столько для пропаганды, сколько для воздействия на обыденное сознание людей, общественную психологию масс. За долгие десятилетия миллионы людей привыкли к языческой аномалии и считали (очень многие и сейчас считают) ее особым атрибутом советской политической культуры. Этот феномен еще до конца не исследован.
Вместе с тем ясно, что он может существовать только в обществе с господством догматического сознания и мышления. По сути, мумия Ленина стала своеобразным материальным выражением „вечности" ленинских идей.
Однако никто не хочет задуматься, что символ марксистской вечности — прах. Это почти одно и то же, что и лозунги из 1924 года: „Могила Ильича — колыбель революции". С прахом, мощами Ленина за семь десятилетий проделано столько медико-биологических и химических манипуляций, что от тела мало что осталось. Распад мумии компенсировался муляжированием отдельных частей тела, бесконечными осмотрами, „профилактическими" работами.
Эксперимент с Лениным чуть не положил начало новой „революционной" традиции: положили в свое время в усыпальницу для обозрения Георгия Димитрова, Хо Ши Мина, Мао Цзэдуна, Агостиньо Нето… Но раньше нас начали одного за другим предавать земле. А когда у нас? Еще несколько лет назад эта мысль абсолютному большинству людей в СССР казалась кощунственной. Мне тоже. Но теперь всем ясно, что большевики, прибегнув к языческому ритуалу „обессмертивания", обрекли дух Ленина на долгие земные страдания. Вождь русских якобинцев, память о нем и так принадлежат вечности.
Независимо от того, каковой будет дальнейшая судьба мумии, ее идеологическое использование является уникальным по продолжительности своего воздействия на психологию миллионов людей. Для большевиков это было одним из способов олицетворения „бессмертия" ленинских установок. Но на пороге XXI века мумия больше свидетельствует не о величии человека, а о глубине исторической неудачи страны, так долго продвигавшейся в неизвестность будущего по ленинской тропе.
