Вадим Роговин - Была ли альтернатива? («Троцкизм»: взгляд через годы)
Анализируя всю совокупность высказываний Ленина по этим вопросам, делавшихся в накалённой обстановке съезда, под раскаты кронштадтских боёв, можно увидеть определённые противоречия, точнее — отсутствие чёткой грани между понятиями «пропаганда взглядов», признаваемая недопустимой, «теоретические споры» вокруг этих взглядов, признаваемые не только допустимыми, но и необходимыми, и «деловые предложения», вытекающие из этих взглядов, которые ставились «рабочей оппозиции» в заслугу. Однако непредвзятый анализ ленинских высказываний показывает, как настойчиво Ленин искал эту грань — грань между фракционностью и правами меньшинства партии на инакомыслие, теоретические искания и деловые предложения.
Разделявший на X и XI съездах партии подход Ленина к «рабочей оппозиции» Троцкий несколько лет спустя отмечал, что в решениях X съезда были, во-первых, сделаны формальные шаги навстречу тому, что было правильного и здорового в критике и требованиях «рабочей оппозиции» и, во-вторых, эти формальные шаги были дополнены фактическими, в высшей степени важными шагами по очищению партии от некоммунистических элементов, которого требовала «рабочая оппозиция».
Генеральная чистка партии, намеченная X съездом в качестве первой меры по её оздоровлению, была проведена в 1921 году. В письме ЦК всем партийным организациям «Об очистке партии», разъяснявшем задачи и принципы её проведения, подчёркивалось, что она своим остриём должна быть направлена против «закомиссарившихся», «плохих сановников», в том числе бывших рабочих, которые «успели потерять все хорошие черты пролетариев и приобрести всех плохие черты бюрократов» [43]. В то же время в письме отмечалось, что в ходе чистки «ни в коем случае недопустимы репрессии по отношению к инакомыслящим внутри партии (напр., против членов бывшей „рабочей оппозиции“ и т. п.)» [44]
Сама идея партийных чисток была выдвинута Лениным в целях предотвращения внутренних опасностей, которые крылись в однопартийной системе и могли привести к перерождению социального содержания революции. В этой связи Ленин неоднократно выдвигал требования о сохранении относительной малочисленности партии, сдерживании стихийного роста её рядов. Он подчёркивал, что большевистская партия — это «единственная правительственная партия в мире, которая заботится не об увеличении числа членов, а о повышении их качества, об очистке партии от „примазавшихся“…» [45].
При жизни Ленина массовая кампания по приёму в партию была проведена лишь однажды — в 1919 году, когда белогвардейские армии вели наступление на Москву и Петроград, «т. е. когда Советской республике угрожала отчаянная, смертельная опасность и когда авантюристы, карьеристы, проходимцы и вообще нестойкие люди никоим образом не могли рассчитывать на выгодную карьеру (а скорее могли ожидать виселицы и пыток) от присоединения к коммунистам» [46].
В марте 1919 году Ленин назвал правильным требование беспартийного профессора Дукельского об очищении партии и правительственных учреждений от «бессовестных случайных попутчиков, от рвачей, авантюристов, прихвостней, бандитов» [47]. Выдвигая такого рода требования в качестве основной задачи генеральной чистки партии 1921 года, Ленин чётко очерчивал круг её условий и принципов. Чистка партии должна быть публичной, гласной, проходящей при активном участии в ней беспартийных рабочих и крестьян; она должна распространяться на всех без исключения членов партии, в том числе и на ответственных работников, и тем самым способствовать обновлению партийного и советского аппарата с учётом мнений беспартийных трудящихся. Ленин считал участие беспартийных в чистке необходимым потому, что «в оценке людей, в отрицательном отношении к „примазавшимся“, к „закомиссарившимся“, к „обюрократившимся“ указания беспартийной пролетарской массы, а во многих случаях и указания беспартийной крестьянской массы, в высшей степени ценны. Трудящаяся масса с величайшей чуткостью улавливает различие между честными и преданными коммунистами и такими, которые внушают отвращение человеку, в поте лица снискивающему себе хлеб, человеку, не имеющему никаких привилегий, никаких „путей к начальству“» [48].
Среди исключённых в ходе чистки 1921 года 33,8 процента составляли пассивные люди, никак не участвующие в партийной жизни; 24,7 процента — исключённые за карьеризм, шкурничество, пьянство, ведение буржуазного образа жизни; 8,7 процента — взяточники, любители поборов в свою пользу, вымогатели, шантажисты и лица, злоупотреблявшие своим служебным положением и доверенной им властью. Однако к моменту окончания этой чистки явственно обнаружился новый и «самый худший у нас внутренний враг — бюрократ, это коммунист, который сидит на ответственном (а затем и на неответственном) советском посту…» [49], который не совершает явных злоупотреблений, но не умеет бороться с волокитой и прикрывает её. Поэтому следующая чистка должна была, как считал Ленин, коснуться «коммунистов, мнящих себя администраторами» [50].
Ленин выдвигал ещё одно требование, призванное нейтрализовать негативные тенденции, вытекающие из наличия однопартийной политической системы. Он предлагал ввести более строгие условия приёма в ряды партии: удлинить сроки кандидатского стажа и сохранить полугодовой его срок лишь «для тех рабочих, которые не меньше 10 лет пробыли фактически рабочими в крупных промышленных предприятиях» [51]. В этой связи он считал необходимым «определить понятие „рабочий“ таким образом, чтобы под это понятие подходили только те, кто на самом деле по своему жизненному положению должен был усвоить пролетарскую психологию. А это невозможно без многих лет пребывания на фабрике без всяких посторонних целей, а по общим условиям экономического и социального быта» [52].
Эти предложения, которые Ленин собирался вынести на пленум ЦК и на съезд партии, содержались в письмах секретарю ЦК Молотову «Об условиях приёма новых членов в партию» (март 1922 года). В последнем из них, которое предназначалось для передачи всем членам ЦК, ставились вопросы, выходящие за рамки данной темы и представлявшие своего рода первый набросок идей, изложенных позднее в «Письме к съезду» и других последних ленинских статьях.
V
Старая партийная гвардия: опасность раскола
Взвешивая и анализируя альтернативы возможного развития партии, Ленин обращал внимание на то, что партия в её тогдашнем виде ещё не представляла такой политический организм, который позволял бы ей в целом (а не какой-то одной, пусть даже лучшей её части) осуществлять функции единственной правящей партии. Недостаточную подготовленность партии к выполнению этой её роли Ленин объяснял, во-первых, тем, что «партия наша теперь является менее политически воспитанной в общем и среднем (если взять уровень громадного большинства её членов), чем необходимо для действительно пролетарского руководства в такой трудный момент, особенно при громадном преобладании крестьянства, которое быстро просыпается к самостоятельной классовой политике» [53].
Во-вторых, укрепление внутреннего и международного положения страны, новые успехи Советской республики с неизбежностью порождали «соблазн вступления в правительственную партию» для карьеристских, мелкобуржуазных элементов, напор которых в партию мог возрасти в гигантских размерах. «Если не закрывать себе глаза на действительность,— прибавлял к этому Ленин,— то надо признать, что в настоящее время пролетарская политика партии определяется не её составом, а громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией. Достаточно небольшой внутренней борьбы в этом слое, и авторитет его будет если не подорван, то во всяком случае ослаблен настолько, что решение будет уже зависеть не от него» [54] (курсив авт.— В. Р.).
Под старой партийной гвардией Ленин понимал большевиков с подпольным стажем, а также тех, кто вступил в партию в 1917 году. О величине и доле этого «тончайшего слоя» свидетельствуют обнародованные на XIII съезде РКП(б) данные, согласно которым из 600 тыс. человек, состоявших в партии на 1 мая 1924 года, вступивших в неё до 1905 года было 0,6 процента, вступивших в 1905—1916 годах — 2 процента, вступивших в 1917 году — менее 9 процентов. Именно эта часть партии занимала в начале 20-х годов практически все ключевые посты в руководстве партией и страной (в центре и на местах).
Впервые говоря о возможности раскола партии, Ленин видел пути его предотвращения прежде всего в том, чтобы «разрядить» сложившуюся чрезмерную концентрацию власти в руках узкого круга партийных лидеров, поставить все руководящие партийные органы под контроль передовых рабочих-коммунистов, создать систему политических гарантий, обеспечивающих свободу выражения взглядов и оценок обстановки в рядах единственной легальной, единственной правящей и потому — несменяемой партии. Только на этих путях было возможно обеспечить учёт социальных интересов всех трудящихся групп и слоёв советского общества, свободное обсуждение ещё никогда не встававших в истории проблем, связанных со становлением нового общественного строя.
