Максим Федоренко - Русский гамбит генерала Казанцева
Одной из разновидностей националистической парадигмы является русский национализм, в котором, напротив, очень сильны интеграционные свойства и стремление сохранить державу. Однако преобладающим в нем выступает также начало национальное. Основой русской цивилизации признается православие. Представители этой разновидности национализма называют его еще и неославянофильством.
С данной разновидностью русского умеренного национализма не следует смешивать крайние его проявления. В них делается упор на доминирование «имперских интересов» и «тотальных карательных санкций к инородцам», имевших якобы решающее значение в становлении российской государственности.
Следующим современным направлением в осмыслении особенностей России и установления ее единства с Северным Кавказом является направление евразийства, зародившееся в среде белой эмиграции еще в 20-е годы ХХ века. Согласно этой теории, Евразия (Россия) — срединный континент, окруженный азиатской и европейской периферией. Она предстает как «возглавляемый Россией особый культурный мир», единый и в то же время многообразный, складывавшийся в границах Российского государства. Ее нельзя сопоставлять «с каким-нибудь из европейских государств». Историческую задачу Евразии впервые сформулировали монголы, создав политическое единство в своей империи. Поэтому русская государственность есть ее наследие и предстает как европейско-азиатский (главным образом, как русско-мусульманский) синтез.
Основу евразийства составляет особое соотношение государственного и цивилизационного начал в мироустройстве евразийских народов, причем первое выделяется как приоритетное.
«Русская идея», как и идеи самобытного развития любого другого народа из выделенных сообществ, не может быть всесторонне понята в отрыве от общероссийской и евразийской, и осмысление их должно опираться не на идеализацию и благие пожелания, а на конкретные научные проработки. При определении границ России нельзя руководствоваться, в отличие от других стран, тенденциями узкого национализма — ни русского, ни национально-регионального. Этими тенденциями нельзя было руководствоваться уже в ХVI—ХVII веках, когда после объединения собственно русских земель Россия возложила на себя под давлением геополитических обстоятельств великую миссию объединения Евразии. Все имевшие место попытки в прошлом отойти от этой реальности или ее игнорировать были обречены, как правило, на неудачу.
При определении границ общегражданского российского сообщества, в отличие от утвердившейся практики других стран, необходимо искать предел притяжения не какого-то отдельно взятого этнонационального поля, а поля государственного на основе свободного волеизъявления народов. Установленные законом или произвольные административные разграничения государственными служить не могут. Они вполне закономерно провоцируют и будут провоцировать вооруженные конфликты, способные при стечении роковых обстоятельств обрести еще больший размах по сравнению с тем состоянием, которое мы наблюдаем в России сейчас.
Всеобщего распада российского полиэтнонационального сообщества не произошло. Оно, несмотря на «независимые» республики и возведенные таможенные преграды между ними, все еще сохраняет устойчивое цивилизационное и даже, что весьма существенно, общегражданское единство. Осознание этой реальности рано или поздно, можно предполагать, наступит снова и уже происходит у многих народов, составлявших бывшую Российскую империю и Советский Союз.
При этом нужно иметь в виду, что дважды по одним и тем же сценариям в истории ничего не повторяется. Если раньше это объединение брало истоки из геополитических реалий, переходило затем в государственно-политическое и цивилизационное, то теперь протекание его неизбежно будет развиваться в несколько иных вариациях и последовательностях.
Нельзя исключать и того, что деструктивные процессы в Евразии задержатся надолго и разъединение ее частей будет закреплено на длительный период. В этом случае неизбежной станет масштабная этнонациональная переорганизация геополитического пространства преимущественно за счет массовых переселений в российские пределы тех, кто не может отделить свою судьбу от судьбы России, что и наблюдается уже в последние годы. Объединительные тенденции начнут ослабевать, и продолжится достаточно болезненное переналаживание государственно-политической системной целостности на обособленное политическое функционирование отделившихся субъектов, а вслед за ней и цивилизационное. До каких пределов — покажет время.
«…в России нельзя стоять на почве узкого национализма»
С. Ю. Витте«Любое крупное государство прогрессивнее мелкого».
Гегель«От избытка зла не может произойти добро».
В. А. Кропоткин«Франко-Прусскую войну выиграл не немецкий солдат, а немецкий учитель …»
Отто фон Бисмарк5.1. Россия на Северном Кавказе: особенности утверждения геополитических позиций и современность
Давно замечено: идеи как формируют, так и разрушают государства. При этом, как правило, созидательные идеи выявляются из хода исторического развития, деструктивные — вырываются из его контекста. Эволюционное историческое развитие постепенно подвело Россию и Кавказ к необходимости единства. Это непростое геополитическое решение вырабатывалось целыми эпохами. Даже войны в этом узловом районе Евразии носили продолжительный и постепенный характер.
Тем не менее, и на рубеже ХХ—ХХI веков России пришлось столкнуться с драмой чеченских событий. Эта трагедия российского народа рассматривается как звено в цепи изменений геополитического и цивилизационного равновесия на евразийском пространстве, причем интенсивность таких процессов в последнее время в этом геополитическом районе Земли приобретает предельный характер.
Принципиальная необходимость ретроспективного изучения особенностей установления единства России и Кавказа всегда определялась наличием длительной предыстории у процесса «врастания» Кавказа в Россию, а также его двузначностью: с одной стороны, объединение шло по объективным причинам, имеющим в том числе исторические корни, а с другой — конфликты на Кавказе по количеству жертв и разрушений вполне сопоставимы с крупномасштабными войнами.
Объективные научные познания о прошлом на современном этапе способны сыграть немаловажную роль в достижении государственно-политической стабильности.
Необходимость проведения разностороннего комплексного исследования на этом направлении вызывается также тем, что до сих пор сохраняется отображение обстоятельств вхождения Кавказа в состав России под углом зрения лишь «завоевательной политики и борьбы за независимость горских народов». Такая (монистическая) интерпретация, как известно, насаждалась ранее в соответствии со сложившимися в исторической науке теоретическими стереотипами.
После дискредитации прежних идеологических конструкций, обеспечивавших целостность страны на основе противопоставления имперского и социалистического путей развития, исторические представления эпохи «развитого социализма» о дореволюционной истории России все чаще стали целенаправленно использовать заинтересованные силы для подрыва позиций России на Кавказе. С такой же направленностью «исторические корни» борьбы горцев за независимость», судя по всему, достаточно активно продолжают раскапывать ведущие научные центры Запада и Ближнего Востока.
Показательным в этом отношении является, например, Международный Шамилевский симпозиум, созванный в 1991 году в Англии по инициативе колледжа Святого Антония Оксфордского университета и Центра азиатских исследований Лондонского университета. На нем были широко представлены научные школы, специализирующиеся по данной проблеме не только в Англии, но и в США, Франции, Израиле.
Присутствовали на конгрессе также российские ученые, придерживающиеся концептуальной ориентации, соответствующей взглядам на «справедливый» для горского населения края характер Кавказских «освободительных» войн. В дальнейшем, по замечанию одного из участников, «решения и рекомендации Оксфордской конференции послужили… основой для продолжения… разработок по шамилевской тематике и национально-освободительной борьбы кавказских горцев».
А в 1992 году в Анкаре при непосредственном содействии турецких официальных кругов был организован весьма представительный конгресс тюркологов, для участия в котором получили приглашения также специалисты из российских автономий и бывших республик СССР.
