Вадим Роговин - Была ли альтернатива? (Троцкизм: взгляд через годы)
Важно подчеркнуть, что аналогичные тревожные констатации делались в то время и Дзержинским, который в силу своего положения председателя ВСНХ лучше других представлял положение дел в народном хозяйстве. Хотя Дзержинский находился в плену представлений о «гибельности» линии оппозиции, в своей характеристике основных тенденций социально-экономического развития страны он, по существу, подтверждал констатации оппозиции о бесплановости, бессистемности хозяйственного руководства и об усилении частнокапиталистических тенденций в экономике страны.
В письме Куйбышеву от 3 июля 1926 года он писал: «Существующая система — пережиток… У нас сейчас за всё отвечает СТО и П/бюро. Так конкурировать с частником и капитализмом, и с врагами нельзя. У нас не работа, а сплошная мука. Функциональные комиссариаты с их компетенцией — это паралич жизни и жизнь чиновника-бюрократа. И мы из этого паралича не вырвемся без хирургии, без смелости, без молнии. Все ждут этой хирургии. Это будет то слово и дело, которого все ждут… Сейчас мы в болоте. Недовольства и ожидания кругом, всюду»[683].
Дзержинский подчёркивал, что кооперация, о социалистическом характере которой так много говорится, на деле отвергает предлагаемые им меры, направленные на удешевление цен кооператорами и частниками и на борьбу со спекуляцией. В результате частные производители и торговцы всё более растут и накопляют, а кооперация ударяет и по потребителю, и по государственной промышленности. Всё это объясняется тем, что «у нас сейчас нет единой линии и твёрдой власти. Каждый комиссариат, каждый зам и пом и член в наркоматах — своя линия. Нет быстроты, своевременности и правильности решений. Я всем нутром протестую против того, что есть. Я со всеми воюю. Бесплодно»[684].
Сознавая, что его выступления по всем этим вопросам, объективно означающие признание неспособности правящей фракции эффективно руководить народным хозяйством, укрепляют оппозицию, Дзержинский писал: «Как же мне, однако, быть? У меня полная уверенность, что мы со всеми врагами справимся, если найдём и возьмём правильную линию в управлении на практике страной и хозяйством, если возьмём потерянный темп, ныне отстающий от требований жизни.
Если не найдём этой линии и темпа — оппозиция наша будет расти и страна тогда найдет своего диктатора — похоронщика революции, — какие бы красные перья ни были на его костюме. Все почти диктаторы ныне — бывшие красные — Муссолини, Пилсудский»[685].
XLII О «сверхиндустриализации», «ограблении крестьянства» и популярных мерах
Обоснование путей и темпов социалистического строительства в условиях нэпа, содержавшееся в документах левой оппозиции, вело начало от доклада Троцкого на XII съезде и его программной экономической работы — брошюры «К социализму или к капитализму?», которая публиковалась первоначально в виде серии статей в «Правде» в 1925 году. В предисловии к этой книге Троцкий подчёркивал, что суждения врагов большевизма о советском хозяйстве идут по двум линиям. «Во-первых, про нас говорят, что, строя социалистическое хозяйство, мы разоряем страну; во-вторых, про нас говорят, что, развивая производительные силы, мы фактически идём к капитализму. Первая линия критики характеризует чисто буржуазную мысль. Вторая линия критики свойственна социал-демократии, т. е. замаскированной буржуазной мысли… Настоящая книга покажет, надеюсь, непредубежденному читателю, что врут и те и другие, т. е. и откровенные крупные буржуа, и мелкие буржуа, прикидывающиеся социалистами… В области промышленности, транспорта, торговли и финансово-кредитной системы роль государственного хозяйства по мере развития производительных сил не уменьшается, а наоборот — возрастает в общей экономике страны. Об этом со всей несомненностью свидетельствуют факты и цифры»[686].
«Гораздо сложнее, — продолжал Троцкий, — обстоит дело в сельском хозяйстве. В этом для марксиста нет ничего неожиданного. Переход от распылённого сельского хозяйства к социалистической обработке земли мыслим только через ряд последовательных технических, экономических и культурных ступеней. Основным условием такого перехода является сохранение власти в руках класса, который стремится вести общество к социализму и который во всё большей степени способен воздействовать на крестьянство через государственную промышленность, повышая технику сельского хозяйства и тем самым создавая предпосылки для его коллективизации»[687].
В этой работе Троцкого (как и во всех последующих документах оппозиции, во всех выступлениях её лидеров) не содержалось и намёка на необходимость проведения политики немедленной сплошной коллективизации и раскулачивания, тем более в тех формах, в каких оно было осуществлено Сталиным спустя несколько лет — лишение кулаков и причисленных к ним всех прав и всего имущества и высылка их вместе с семьями в отдалённые суровые районы страны.
Вопрос о социалистических преобразованиях в деревне Троцкий ставил в тесную связь с другими задачами социалистического строительства в СССР. В работе «К социализму или к капитализму?» он доказывал, что завершение восстановительного периода подводит СССР к старту, с которого начинается его подлинное экономическое соревнование с мировым капитализмом. Поэтому дальнейшие успехи советской экономики следует измерять сравнением их не с 1913 годом, а с количественными и качественными экономическими показателями на европейском и мировом рынке. Для этого необходима выработка системы коэффициентов и показателей, которые позволяли бы сравнить качество и цены советских товаров с мировыми. Считая, что в экономическом соревновании с капитализмом особое значение приобретает проблема темпов, Троцкий подчёркивал, что высокие темпы промышленного роста, достигнутые в восстановительный период (48 процентов в 1924 году), когда промышленность развивалась на унаследованной от царской России технической основе, неизбежно снизятся в последующие годы, когда промышленность исчерпает возможности быстрого роста за счёт ввода в строй старых мощностей и начнется обновление её основных фондов. Тем не менее и в этот период, период начала индустриализации, темпы промышленного развития могут быть значительно выше, чем в довоенной российской индустрии. Возможности ускорения темпов объективно обусловлены преимуществами советского хозяйства перед капиталистическим: отсутствием перепотребления паразитических классов, специализацией и концентрацией производства, применением планового начала. При правильном использовании этих преимуществ в, их совокупности можно будет «уже в ближайшие годы поднять коэффициент промышленного роста не только в два, но и в три раза выше довоенных 6 %, а, может быть, и более того»[688].
Троцкий доказывал, что динамическое равновесие советского народного хозяйства нельзя рассматривать как равновесие самодовлеющего замкнутого организма. Выступая против изоляции Советского Союза от мирового рынка, он считал действенным инструментом ускорения экономического роста активное включение СССР в международное разделение труда. Напоминая, что до революции две трети технологического оборудования ввозилось в Россию из-за границы, Троцкий писал, что к такому же соотношению надо стремиться и при осуществлении индустриализации в СССР. Чтобы не нарушать необходимых пропорций потребления и накопления, Советский Союз должен в ближайшие годы самостоятельно производить 2/5, максимум половину своих потребностей в машинах. Для развития социалистической индустриализации следует шире использовать государственную монополию внешней торговли, иностранные кредиты, ввоз оборудования и технических знаний (специалистов).
Дальнейшая разработка вопросов, связанных с установлением правильных народнохозяйственных пропорций в условиях нэпа, была продолжена Троцким в сентябре 1926 года на основе анализа перспективного подсчёта соотношения между промышленностью и сельским хозяйством с 1925/26 по 1929/30 хозяйственный год. Эта аналитическая и прогнозная предплановая разработка готовилась в течение полутора лет Особым .совещанием по восстановлению основного капитала (ОСВОК) с участием лучших советских экономистов, статистиков, хозяйственников и т. д. Троцкий считал результаты этих подсчётов «лишь первым грубым приближением… Но это лучшие, наиболее серьёзные, наиболее объективные данные, какими можно в настоящее время располагать»[689].
На основе этих данных Троцкий анализировал возможную динамику промышленного развития, которая, как он считал, должна измеряться прежде всего душевым потреблением промышленных товаров. В 1925/26 хозяйственном году промышленных товаров (включая водку) производилось (в ценах этого года) на 25 рублей на душу населения (против 47 рублей в 1913 году). Согласно прогнозу, разработанному ОСВОК в 1929—1930 годах душевое потребление промышленных товаров должно было составить 44 рубля, т. е. быть ниже, чем в 1913 году, а валовая продукция сельского хозяйства должна была достигнуть 106 процентов от довоенного уровня. Поскольку крестьянство, благодаря Октябрьской революции, выигрывало на земельных платежах и налогах около 500 млн. рублей в год и, следовательно, за пять лет должно было увеличить покупательную способность на 2,5 млрд. рублей, то указанная выше перспектива промышленного развития, по словам Троцкого, являлась перспективой непрерывного и притом обостряющегося товарного голода.
![Айзек Азимов - Последний вопрос [Последняя проблема]](/uploads/posts/books/55996/55996.jpg)
