Джордж Фридман - «Горячие» точки. Геополитика, кризис и будущее мира
Это было справедливо уже во времена Древнего Рима. Римляне именовали Средиземное море срединным, или Mare Nostrum (Наше море). Оно было центром притяжения всей жизни империи. Торговля в границах империи, главным в которой были поставки зерна из Египта в Рим, требовала многочисленного торгового флота, который должен быть защищен от пиратов военными кораблями. Мало кто задумывается над этим, но ведь единство Рима было обеспечено не столько римскими сухопутными легионами, а именно торговым и военным флотом. Вытянутость моря, его относительно небольшая ширина с севера на юг сделало возможным установление таких крепких связей, которыми римляне объединили два берега. Взаимодействие Рима с Египтом и с Левантом привело не к созданию единой, однородной системы с одинаковыми культурой и менталитетом, а к союзу нескольких экономических и культурных систем под руководством Рима.
Римская империя, 117 г. н. э.
Просто поразительно, какими прекрасными могут быть средиземноморские пейзажи. Находясь на вершине утеса, возвышающегося над вулканическим островом Санторини, который расположен на краю Европейской тектонической плиты, я наблюдал самое тихое и самое голубое море вплоть до самого горизонта, за которым скрывался Крит. Ближе, почти под ногами, образуя неидеальный, но чисто голубой круг, лежала кальдера вулкана, взорвавшегося около 3500 лет назад. В результате этого взрыва остров просто распался, похоронив минойскую цивилизацию. Данное событие, вероятно, послужило основой для легенд об Атлантиде и о библейском всемирном потопе[64], а также изменило климат на планете на многие годы. Трудно представить себе более красивое место, чем Санторини (в греческом оригинале Тира или Фира). Одновременно эта красота видела и моменты крайнего насилия.
Шекспир в своей последней пьесе «Буря» описывает кораблекрушение у острова в Средиземном море, на котором царят колдовство и магия. Большинство видят красоту. Себастиан ощущает разложение. Винсент ван Гог описывал это так: «Средиземное море имеет цвет макрели, я имею в виду, что он постоянно меняется. Вы не можете сказать, является оно зеленым или фиолетовым, невозможно даже назвать его голубым потому, что в следующее мгновение отражение света может придать ему розовый или серый оттенок». Гомер писал о море цвета темного вина, что я так и не смог себе представить до тех пор, пока не прочел описание ван Гога. Гомер пытался словами описать то, что описать невозможно, — постоянно меняющийся цвет моря.
Мы все знаем, что такое средиземноморский климат с его мягкими температурами[65], пронизанным солнцем летом, мягкими и дождливыми зимами. Средиземноморье выглядит добрым и неопасным на первый взгляд случайного наблюдателя. Те, кто живет в этих краях и помнит их историю, знают, каким чувственным и соблазнительным это море может быть. Но если копнуть чуть глубже, то отовсюду на вас будет смотреть насилие. Европейские цивилизации, такие как Венеция и Британия, цивилизации Северной Африки, державы бассейна Черного моря, восточные государства — Вавилон и Персия, все сходились и сталкивались в Средиземноморье. В последние годы на берегах этого моря велись жестокие войны — в Югославии, в Ливане, Египте, Ливии и Алжире, Израиль воевал со своими соседями. В голове северного европейца при мыслях о Средиземном море и людях, живущих на его берегах, возникают такие эпитеты, как «леность» и «праздность». Однако с не меньшим основанием должна возникать ассоциация со словом «война».
Это также место, полное драматических контрастов и противоречий. Просто подумайте о северном и южном берегах, отстоящих друг от друга на несколько сотен километров. Один христианский, другой мусульманский. Вам все станет ясно по поводу контрастов. Между двумя основными религиями региона существует много сходств. Каждая из них выглядит по-разному в зависимости от того, под каким углом вы их рассматриваете, от направления вашего взгляда, от времени, которое вы тратите на изучение. Так же, как и описанные ван Гогом цвета, они меняются. В этом отношении они похожи. Они даже просто совпадают в том, как они смотрят друг на друга. Они — враги и одновременно они неумолимо связаны друг с другом. Представьте себе пески Сахары и буйную растительность на холмах Южной Европы. Они являются частью одного целого, между ними не более восьмисот километров, они разделяют общую историю, и они поразительно разные.
Мы много говорили о пограничных территориях, как внутри них одновременно сосуществуют тесные связи и разделительные линии. В этом регионе мы видим пограничное море, во многом отличающееся от пограничных территорий, но во многим и имеющее с ними одни и те же характерные черты. Близость может разделять. Она облегчает ведение торговли, но она может и провоцировать войны. Для Европы Средиземное море — это еще одна граница, передовая линия, рубеж, одновременно очень знакомая и глубоко чуждая.
Ислам массированно вторгался в Европу со стороны Средиземного моря дважды — первый раз на Иберийский полуостров, второй — в юго-восточную Европу. Кроме этого были попытки «откусить» отдельные территории на Сицилии и вообще много где еще. Христиане вторгались на исламские земли очень много раз. Поначалу это были Крестовые походы, потом были войны, окончившиеся изгнанием мавров из Иберии. Затем под натиском христианских держав турки были полностью вытеснены из Центральной Европы. Наконец, в девятнадцатом веке христианские государства решительно пересекли Средиземное море и вторглись в Северную Африку, установив свой контроль над большей ее частью. Обе эти религии веками стремились к доминированию в средиземноморском бассейне друг над другом, и каждая из них в свое время была близка к этой цели. Но только близка… Одно остается незыблемым: с момента первой встречи, первого столкновения ислам и христианство были просто одержимы борьбой друг с другом. Как и Рим с Египтом — они и торговали, и воевали.
Европейские страны начали свое завоевание Северной Африки в конце восемнадцатого века как часть общего процесса обретения глобального доминирования. Наполеон получил первое признание как командующий французскими войсками в Египте. Сфинкс в Гизе — одно из грандиознейших и наиболее загадочных сооружений во всем мире — не имеет носа. Французский офицер-артиллерист отстрелил его без всякой видимой причины и необходимости — просто показать, что он может это сделать. Оккупация Северной Африки привела к доминированию европейцев на всем пространстве Средиземного моря. Франция и Британия боролись друг с другом за это, Британия в конечном счете выиграла эту схватку, и символично, что именно британцы завершили строительство Суэцкого канала, начатое французами. Канал открыл британцам кратчайший путь в Красное море, а значит — в Индийский океан, а значит — к Индии, что еще крепче связало воедино Британскую империю. Во время Второй мировой войны Северная Африка была полем битвы немецких и британских войск, а Суэцкий канал был вожделенным призом для нацистов. Британия выиграла эту схватку, но в результате войны британский флот куда-то исчез, и его заменил Шестой флот США, который доминирует в акватории Средиземного моря, но береговая линия ему не подвластна.
Европейские успехи в покорении Северной Африки вызвали ответную реакцию — прокатилась серия восстаний против европейского владычества. В Египте был свергнут британский ставленник — король Фарук, новое правительство взяло контроль над Суэцким каналом в свои руки. Британия, совместно с Францией и Израилем, организовали вторжение с целью вернуть канал и, по возможности, сменить режим, но эта операция провалилась. В Алжире в пятидесятых годах произошло кровопролитное восстание против французского владычества. Алжирские мусульмане боролись за изгнание французских поселенцев из страны. В результате достаточно долгой борьбы европейцы были вынуждены оставить Северную Африку и вернуться в свои страны, что в какой-то мере воспринималось даже с облегчением, так как позволяло сконцентрироваться на восстановлении после Второй мировой войны.
Послевоенное восстановление было причиной еще одного глубокого процесса, предполагавшего взаимодействие исламского мира Северной Африки с Европой. По мере роста европейских экономик росла и потребность в рабочей силе. А самым близким и очевидным ее источником был исламский мир. Миллионы и миллионы мусульман стали перемещаться в европейские страны в поисках заработка. Конечно, такая миграция не преобразовала Европу коренным образом, но она ее изменила. Например, население Бельгии сейчас на 10 % мусульманское. В Великобритании доля мусульман приближается к 5 %, в Германии эта планка уже взята. Процент мусульманского населения европейских городов впечатляет еще больше: в Париже мусульман насчитывается по разным оценкам от 10 до 15 %, а Брюссель вообще на одну треть стал исламским.
