Галина Кожевникова - Цена ненависти
Как утверждают представители Минюста, псковское отделение Партии Свободы также было ликвидировано по результатам массовой плановой проверки общественных организаций региона[66]. Однако обращает на себя внимание то, что решение суда было вынесено в разгар скандала с националистическими угрозами в адрес Валентины Матвиенко, исходящими, по версии следствия, именно от этой организации.
Не лучше обстоит дело и с противодействием националистической пропаганде в СМИ. До весны 2004 года функции контроля за подобными публикациями лежали не только (и не столько) на органах прокуратуры, но и на Министерстве по делам печати. Однако после начала так называемой административной реформы весной 2004 года эта работа оказалась практически парализованной. Так, если в 2003 году министерство вынесло около 30 предупреждений СМИ за разжигание национальной розни, то за 2004 год нам известны только два случая вынесения подобных предупреждений Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия[67]. Одно такое предупреждение было вынесено в конце декабря 2004 года газете «Северная Осетия» за публикацию материала «Бесланская трагедия открыла миру глаза на Осетию». Еще одно в октябре было вынесено газете НБП «Генеральная линия»[68].
В январе 2004 года прокуратура Кабардино–Балкарии вынесла предупреждение о недопустимости возбуждения национальной ненависти главному редактору газеты «Балкария»[69].
5 мая 2004 г. прокуратура Республики Алтай вынесла предупреждение о недопустимости нарушений Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» газете «Постскриптум» за публикацию антисемитской статьи Юрия Поздеева «Особенности антирусской охоты-2», автор которой рассуждает о системе тотального контроля евреев над Россией и прослеживает нити «сионистского заговора» в Республике Алтай[70].
В 2004 году был инициирован или завершился ряд судов против националистических СМИ и их издателей.
Ни в одном из четырех дел, завершившихся в 2004 году обвинительными приговорами, осужденным не была запрещена издательская деятельность, хотя именно она и была преступной. В Новгороде издателю и редактору газеты «Русское вече» Павлу Иванову на повторном рассмотрении дела (после того, как первый — оправдательный! — приговор был отменен судом высшей инстанции) суд попытался запретить издание газеты, однако по кассации запрет на издательскую деятельность был заменен штрафом в 10 тысяч рублей. В остальных трех случаях («Ижевская дивизия» Михаила Трапезникова, «Русская Сибирь» Игоря Колодезенко и «Русич» Виктора Корчагина) издатели–националисты отделались условными наказаниями, несмотря на то, что Колодезенко и Корчагин уже были ранее осуждены по аналогичным обвинениям. В случае с В. Корчагиным, правда, приговор был отменен, но в 2005 году суд вновь освободил его от наказания из–за истечения срока давности.
Кроме того, в мае 2004 года «за истечением сроков давности» было закрыто уголовное дело против лидера петербургской Партии Свободы Юрия Беляева, возбужденное по факту его националистических публикаций. Впрочем, уже 1 сентября 2004 г. уголовное дело по ч. 1 ст. 282 было возбуждено по факту публикаций в газете Беляева «Наш народный наблюдатель».
В январе 2004 года передано в суд дело по ч. 1 ст. 282 УК РФ по факту выпуска в печать второго номера газеты «Нация», возбужденное против лидера Хабаровского краевого отделения Национально–державной партии России Сергея Лукьяненко (в 2003 году он уже был осужден на два года лишения свободы условно за выпуск первого номера газеты). В феврале 2004 года начался суд, а в апреле судья постановил вернуть дело в прокуратуру Центрального района Хабаровска «для устранения допущенных нарушений». К июлю 2005 года процесс не возобновился. Впрочем, С. Лукьяненко еще в марте 2004 года заявил о прекращении выпуска газеты, мотивируя это, в частности, ее невостребованностью[71].
18 ноября 2004 г. было возбуждено уголовное дело против радикальной националистической газеты «Наше Отечество». Стоит обратить внимание, что произошло это лишь в разгар кампании «по защите иностранных студентов» в Петербурге, в то время как заявление от инициаторов этого дела правозащитников Руслана Линькова и Юрия Вдовина было направлено в прокуратуру еще в августе и первоначально было отклонено[72].
Другие действия властей
В 2004 году власти демонстрировали стремление противодействовать открытому насилию (в лице тех же скинхедов), выраженное в декларациях о недопустимости ксенофобии на самом высоком государственном уровне: достаточно вспомнить хотя бы неоднократные заявления В. Путина. Нельзя также не отметить, что в 2004 году наличие в России скинхедов впервые официально признало руководство МВД[73].
Однако при этом на федеральном уровне не было заметно наличия общей концепции в сфере этнически окрашенных конфликтов, актов насилия и дискриминации; более того, в 2004 году единственной федеральной программой, закрытой досрочно, стала Федеральная целевая программа «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе». При этом специалисты–этнологи отмечают, что на региональном уровне в целом ряде регионов Российской Федерации существует позитивный многолетний опыт грамотного преодоления этноконфессиональных конфликтов (в первую очередь, это Пермская область)[74].
Не исчезло и привычное отрицание проблемы радикального этнонационализма в России. Например, Валентина Матвиенко в очередной раз заявила, что нападения на иностранных студентов — не атаки скинхедов, а «бандитско–хулиганские проявления»[75] (напомним, что в 2003 году в беседе с американскими дипломатами она фактически приравняла скинхедов к карманным ворам)[76]. Подобной позиции придерживался и заместитель министра культуры, курировавший межэтнические отношения — Леонид Надиров. Он, в частности, сказал, что за последние годы в Петербурге было совершено лишь одно националистически мотивированное преступление — убийство азербайджанского торговца арбузами в 2003 году. Все остальное — «это не наше дело, это больше касается МВД, потому что все это хулиганье. Их можно назвать скинхедами, их можно назвать чеченцами, их можно назвать лицами кавказской национальности, но их всех обьединяет одно — уголовная статья, по которой они действуют»[77].
Иногда отрицание националистической составляющей преступления должностными лицами выглядит как прямая провокация, приводящая к росту ксенофобии. Так, в частности, комментируя волну нападений на иностранных студентов осенью 2004 года, начальник ГУВД Санкт–Петербурга заявил, что иностранцы сами виноваты в жестокости нападавших, поскольку пытаются оказывать сопротивление (напомним, что в пресловутой брошюре «Как не стать жертвой преступления», написанной для питерских студентов–иностранцев в ноябре 2004 года о том, как вести себя при встрече со скинхедами, оказывать сопротивление рекомендует сама милиция). Кроме того, начальник ГУВД заявил, что «проявления экстремистских группировок в городе немногочисленны», а иностранные студенты, живущие в Питере, «сами раздувают тему экстремизма, требуя себе особой защиты» и «подчас занимаются противоправными действиями»[78] (первое замечание мало кто сочтет адекватной оценкой, второе вряд ли нуждается в комментариях, а последнее просто не имеет никакого отношения к делу).
Законодательные инициативы 2004 года, направленные на преодоление проявлений национализма, ничего, кроме недоумения, вызвать не могут. В первую очередь стоит вспомнить все тот же Петербург, который продемонстрировал практически полный цикл «организованной кампании» по борьбе с ксенофобией. Этот цикл начался в середине сентября, после трагических событий в Беслане и последовавшего за этим заявления В. Путина, в котором, в частности, упоминалось о недопустимости разжигания национальной розни[79]. Тогда был принят явно декларативный городской закон «О межнациональных отношениях в Санкт–Петербурге». Спустя некоторое время, после убийства вьетнамского студента и стихийных студенческих демонстраций, последовало заявление губернатора В. Матвиенко об отсутствии в Петербурге националистических преступлений, затем распоряжение разработать городскую программу толерантности; был создан специальный совещательный орган. А завершилось все публикацией анекдотических рекомендаций иностранным студентам по «взаимодействию со скинхедами» и не менее анекдотическим (хотя отнюдь не смешным) созданием специального милицейского подразделения, в задачу которого входит обеспечение безопасности иностранных студентов и… выявление незаконных мигрантов.
