А. Кравец - Марксистская анатомия октября и современность
Партийно-хозяйственная «номенклатура» выполнила объективно прогрессивную задачу организации крупной промышленности и увязывания ее с колхозно-кооперативным сектором в едином народно-хозяйственном комплексе; таким образом были преодолены экономические уклады, доставшиеся многонациональной стране в наследство от феодализма и даже дофеодальных способов производства.
Однако созданная за годы «социалистического строительства» громадная система управления с ее всепроникающим бюрократическим планированием была эффективна только при двух главных обстоятельствах: при не очень значительных номенклатуре и ассортименте промышленной продукции и при значительных объемах дешевого, с полукрепостническими рецидивами труда колхозников и полурабского труда миллионов заключенных в исправительно-трудовых лагерях, что позволяло взамен армии безработных сдерживать рост стоимости рабочей силы и занижать ее реальную цену на монопольном рынке труда.
По мере исчезновения этих двух факторов административно-командная система с каждой новой пятилеткой все более пробуксовывала, а к середине 1980-х годов и вовсе стала, выход из создавшегося тупика партийно-государственная верхушка поначалу пыталась найти в «перестройке», т. е. переходе, по примеру Китая, к модели «рыночного социализма», но тут же выяснилось, что большая часть «номенклатуры» не хочет поступаться при этом своими привилегиями и вообще привычным полупаразитическим образом жизни, что было бы неизбежно.
В развернувшейся борьбе «перестройщики» подняли тогда знамя «демократии и гласности» — разумеется, буржуазной демократии и буржуазной гласности, — попытались привлечь на свою сторону всех недовольных системой, в том числе наиболее эксплуатируемую часть рабочего класса, пробудив ее к политической деятельности. Роль проводника курса рыночных реформ при этом отводилась социально активной буржуазной интеллигенции, до того прилежно обслуживавшей нужды класса буржуазной бюрократии.
Именно в ходе перестроечной борьбы наиболее зрелая часть «номенклатуры» полностью осознала к началу 1990-х годов направление развития своего классово-эксплуататорского интереса и занялась — руками буржуазных либерал-демократов — приватизацией всего ранее созданного в СССР под ее руководством. Так завершилась в России эпоха буржуазно-демократической революции в широком смысле слова, начатая революцией 1905 года и закончившаяся августовской политической революцией 1991 г. На смену переходному государственному способу производства на основе наемного труда пришел стандартный рыночно-монополистический капитализм; закон стоимости одержал — вопреки чаяниям сталинистов — очередную убедительную победу в сфере товарного хозяйства, доказав несостоятельность любых товарно-денежных «моделей» немарксистского социализма — как государственных, так и рыночных.
Постсоветская Россия и наши задачи
Единый прежде эксплуататорский класс буржуазной бюрократии уступил место при этой смене способов производства в рамках системы товарного хозяйства — обычному спектру свойственных развитому капитализму буржуазных слоев и классов: финансовой олигархии, бюрократической буржуазии, торговой и промышленной буржуазии, одним из первых возник огромный слой городской мелкой буржуазии и т. д. Устойчиво идет процесс классового размежевания и на селе: быстро исчезает особый класс колхозного крестьянства, возникают классы новых сельхозрабочих, фермеров, крупных землевладельцев; узаконивание частной собственности на землю наряду с другими средствами сельхозпроизводства катализирует этот процесс.
Современная политическая система России, — при всей ее очевидной кризисности — очень выгодна для всей буржуазии в целом, ведь все без исключения крупные партии и общественные объединения — от крайне правых нацистов до якобы левых псевдокоммунистов — отражают в конечном счете экономические и политические интересы соперничающих группировок господствующего класса, т. е. государственного и частного капитала.
В 1990-е годы государственная власть в России находится в руках блока непроизводственных слоев буржуазии — высшей бюрократии и финансовой олигархии, которых поддерживает часть торговцев, занимающаяся экспортом сырья и импортом ширпотреба. Этот блок полностью контролирует сферу денежного обращения в стране, используя ее в чисто спекулятивных целях. Это идет вразрез с интересами промышленников и предпринимателей, которые вынуждены делиться с правящей элитой львиной долей прибылей, а сами в этих условиях перейти на бартер (натуральный товарообмен). Той части прибавочной стоимости, которая остается в распоряжении производственной буржуазии, едва хватает ей на поддержание воспроизводства и собственное ненасытное потребление, поэтому пролетариату — производителю прибавочной стоимости и источнику всей прибыли — не оставляют даже средств на зарплату. Так «патриотически настроенные отечественные товаропроизводители» — буржуа изобрели новый вид выколачивания абсолютной прибавочной стоимости помимо удлинения рабочего дня и интенсификации труда: необходимое рабочее время сводят к минимуму, а прибавочное рабочее время доводят до максимума путем внедрения системы добровольного холопства эксплуатируемых рабочих.
Вся деятельность правящего компрадорского блока носит откровенно паразитический и антинациональный характер, поэтому противостоящие ему фракции буржуазии стараются сплотиться сами и повести за собой возможно большую часть неимущих и малоимущих слоев и классов (в ограблении которых они также принимали и принимают участие) под шовинистическими лозунгами. Этому и призваны способствовать различные комбинации государственно-патриотических коалиций, которые нацелены на формирование буржуазного блока «патриотов-профессионалов» из бывших номенклатурно-КПССовских политиков, региональных элит, чиновников среднего и низшего звена, промышленников и торговцев в сфере отечественного производства, представителей ущемленного мелкого и среднего бизнеса и т. п. При этом слабость подлинно коммунистических интернационалистских сил приводит к тому, что правые реакционеры все больше поглощают политическое пространство слева от центра. Так, их усилиями создаются уже не только «красно-белые» союзы типа КПРФ-НПСР, но даже «красно-коричневые», как в печальном случае с нео-КПССовской «Трудовой Россией» и фашиствующей «Национал-большевистской партией». Неудивительно, что общей идейной платформой таких объединений в конце концов оказываются державность, русский национализм и антисемитизм, защита «православной духовности» и тому подобное черносотенство, а никак не марксизм-ленинизм!
Оттеснив от власти компрадоров, «народно-патриотические силы» будут протекционистски пытаться создать эффективную рыночную экономику путем восстановления отечественной промышленности и значительного усиления регулирующей роли буржуазного государства.
Капиталистический характер такой экономики будет при этом, разумеется, маскироваться, как это ныне делается в Беларуссии, а вконец обнищавших тружеников агитаторы с красными повязками будут под малиновый звон усиленно призывать к единению с предпринимателями «во имя возрождения Родины». А для этого национальной буржуазии больше всего подходит жесткий политический режим в виде личной или, лучше, партийной диктатуры правого толка, и он вполне может возникнуть, причем в какой угодно упаковке: белой, красной, черной, коричневой, а скорее всего, смешанной. Понятно, что крайним вариантом здесь является нацизм.
По нашему мнению, задачами пролетариата и марксистской интеллигенции в сложившейся обстановке являются развертывание бескомпромиссной классовой борьбы со всеми фракциями буржуазии — от компрадоров до национал-патриотов и их политической обслугой любых партийных цветов; создание подлинно классовых рабочих профсоюзов и сплочение пролетарского авангарда в сильную, влиятельную марксистскую рабочую партию с целью свершения настоящей, интернациональной социалистической революции и упразднения таким образом всей системы товарно-денежного хозяйства, классово-эксплуататорской структуры общества и, как следствие, любых отношений социального господства и подчинения, института государства.
Вместе с тем, первым шагом на этом пути может явиться установленная в ходе коренного социального переворота безраздельная власть организованной крупным производством и марксистски просвещенной части пролетариата, то есть социалистическая диктатура пролетариата, только социалистический рабочий класс — производитель абсолютного большинства материальных ценностей в современную эпоху — имеет право на вооружение во избежание попыток контрреволюции и реставрации старых порядков со стороны кого бы то ни было.
