В. Емельянов - Однобокий интернационализм, или Сталинизм – это азиатский способ производства
Бесправность рабов этого уклада азиатского способа производства заключается еще и в том, что срока их заключения не определены, в отличие от рабов в системе ГУЛаг’а: все зависит от решения очередной комиссии, от ее произвола. Так, «трудотерапия» В. Шепилова в швейках дурдомов длится уже 27 лет. Один лондонский священник, чтобы привлечь внимание к этому малоизвестному узнику нашего рабовладельческого уклада, даже установил с 17 февраля 1988 года пост на хлебе и воде в своей церкви, поставив в ней для себя клетку из железных прутьев. Ежедневно он собирает под петицией за освобождение этого узника около 200 подписей. Таким образом, этот сектор экономики еще не дождался своей перестройки, как и весь государственно-бюрократический рабовладельческий уклад, о полной ликвидации которого пока не слышно.
Государственно-бюрократический феодальный укладДанная составная часть базиса азиатского способа производства практически полностью была сформирована И.В. Сталиным в конце 20-х – начале 30-х годов. Это было сделано в рамках осуществления коллективизации сельского хозяйства, которая и означала создание государственно-бюрократического феодального уклада в нашей экономике. К 1927 году, когда шумно отмечалось 10-летие Октября, сельское хозяйство в целом перевалило уровень 1914 года (последнего мирного года старого режима), однако его валовая продукция по зерну составляла лишь 91% довоенного уровня, а товарная часть зерновой продукции, продаваемая крестьянами на сторону, т. е. для снабжения городов и армии, едва доходила до 37% довоенного уровня, причем производили ее, главным образом, кулацкие хозяйства. Сионисты и масоны клали на стол И.В. Сталина прогнозы о существовании опасности дальнейшего падения товарной продукции зерна, натравливая его тем самым на физическую ликвидацию кулачества, как враждебного класса.
К такому положению в области товарного сельского хозяйства привело дробление крупных капиталистических сельских хозяйств на мелкие, начавшееся в 1918 году после национализации всей земли государством, что особенно характерно для азиатского способа производства. Вспомните слова В.И. Ленина, приведенные выше, о том, что «ключ восточных порядков – отсутствие частной собственности на землю». «Вся земля – собственность главы государства». Однако этот главный принцип экономики азиатского способа производства, введенного у нас после октября 1917 года, был на практике нарушен осуществлением лозунга революции – «Земля – крестьянам!», а это привело к фактической потере государством контроля над земельной собственностью, хотя она все же продолжала считаться государственной. Процесс дробления хозяйств на мелкие и мельчайшие, которые становились полунатуральными, продолжался. Такие хозяйства были не в состоянии давать товарное зерно, не в состоянии достичь даже довоенного уровня, что ставило население городов и армию перед лицом хронического голода. Но как мы видели выше, затягивание нормирования продуктов по карточной системе было в интересах наживы сионистских оккупантов. Их такое положение устраивало со всех сторон. Кроме того, кризис зернового хозяйства неизбежно приводил и к кризису животноводства: скотину нечем было кормить. Чтобы оградить себя от голода, оккупанты и их пособники – эти бюрократы-нахлебники на шее народа – тоже ввели себе нормирование продуктов, но не по скудным карточкам, а по системе пайков, дифференцированных для разных уровней сионо-масонской пирамиды оккупантов-бюрократов. Эта система существует по сей день, обеспечивая оккупантов и их примасоненных пособников черной и красной икрой, севрюгой, лососиной, телятиной и многочисленными прочими продуктами, которых даже в глаза не видели подросшие молодые поколения нашего народа. Итак, коллективные интересы объединенного класса, представители которого являлись одновременно и рабовладельцами, и феодалами, и помещиками, и капиталистами, и вождями первобытных общин таежных охотников за мягким золотом, и вождями полярных оленеводов, – эти интересы требовали доукомплектования базиса азиатского способа производства государственно-бюрократическим феодальным укладом. За спиной И.В. Сталина эти интересы и вдохновлял вождя на их осуществление верховный раввин всея Руси, а на миру – член Политбюро Лазарь Моисеевич Каганович. Именно на его совести лежит физическое уничтожение 20 млн. лучших крестьян вместе с их семьями – так называемых кулаков, а по существу тех, кто и давал в основном стране товарное зерно и прочую сельскохозяйственную продукцию. Сейчас все это списывается на одного И.В. Сталина, о роли Кагановича – полнейшее молчание! Запрещено мировым Сионом и местными его оккупантами, вот уже 70 лет сосущими кровь нашего народа.
Крепостное право было отменено в России 10 февраля 1861 года, а ровно через 70 лет – к 1931 году была завершена сплошная коллективизация сельского хозяйства. Земля, за исключением маленького приусадебного участка, была вновь отобрана у крестьян и вошла в состав крупного хозяйства, но не капиталистического, как до революции, а – на формацию ниже, т. е. феодального. Единственная разница с прежним феодализмом заключалась в том, что роль помещика теперь исполнял назначаемый (формально, якобы выбираемый на общем собрании) райкомом партии председатель колхоза, госбюрократ, исполнитель воли оккупантов. Крестьянин же вновь становился крепостным, прикрепленным к земле отсутствием паспорта, без которого он не мог никуда уйти из деревни. Но он становился крепостным с наделом, дававшим некоторую гарантию, что смерть от голода наступит не сразу. И все же начало 30-х годов, когда весь хлеб, производимый в колхозах, стал отбираться оккупантами, ознаменовался голодом по всей стране, и особенно в наиболее хлебородном Поволжье, где люди доходили до людоедства. А в это время сами оккупанты и их дети, получившие теперь по книге Анатолия Наумовича Рыбакова, даже вопреки замыслу автора, презрительную кличку «дети Арбата», ели досыта из пайков такие продукты, которые даже в западных буржуазных семьях были редкостью, считались (да и поныне считаются) слишком дорогими и не по карману. «Память» это помнит, несмотря на запрет помнить. Кстати, помнит она, что и жили эти госбюрократические феодалы в дворянских особняках того же Старого Арбата и в их загородных имениях, превращенных в новом «революционном» лексиконе в «дачи». Поэт Станислав Юрьевич Куняев в стихотворении «Размышления на Старом Арбате», написанном как отклик на упомянутую книгу А. Рыбакова, писал:
Наша возникшая разом элита,
Грозного времени нервная свита,
Как вам в тридцатые годы спалось?
Вы танцевали танго и чарльстоны,
Чтоб не слыхать беломорские стоны
Там, где трещала крестьянская кость.
Знать не желают арбатские души,
Как умирают в Нарыме от стужи
Русский священник и нищий кулак.
Старый Арбат переходит в наследство
Детям. На Волге идет людоедство.
На Соловках расцветает ГУЛаг.
Так переливалась рабсила из создаваемого госбюрократического феодального уклада в уклад госбюрократического рабовладения. Но мало кто из 20 млн. недорасстрелянных староарбатскими обитателями кулаков, тех, кому стенку на месте заменили лагерем, вышел на волю – всех в мерзлоту опустили… А исполнитель – Яков Аркадьевич Яковлев (Эпштейн) – наркомзем.
Ну, а как с товарным хлебом, с товарным мясом? С начала коллективизации прошло около 60 лет, дополнительно распахана дважды – раз при Сталине, раз при Хрущеве – оставшаяся целина. Не помогло! Это экстенсивный путь; а интенсификация, о которой десятилетиями говорят, недостижима – не в той формации живем. При азиатском способе производства она не предусмотрена, хоть из шкуры наружу вылезь! Россия, которая при феодализме и дореволюционном капитализме веками торговала зерном и сама была им завалена – не знала, куда девать, – теперь десятилетиями закупает его за границей. И не мудрено – даже по сравнению с феодализмом мы сейчас стоим на две формации ниже! А в общем производительность нашего труда ниже на три формации. Так что наше постоянное отставание в производительности сельского хозяйства даже от такой классической феодальной страны, как Иран, научно обосновано. Иначе быть и не может!
Плачевный опыт как коллективизации, так и совхозизации показывает, что единственным демократическим путем подъема производительности сельскохозяйственного производства до уровня наиболее развитых в этом отношении стран является создание крепких семейных хозяйств, именно таких, которые раньше назывались у нас кулаками, а в США называются фермерскими и кормят теперь чуть не полмира своей сельхозпродукцией. Одна из немалых причин успешного развития зарубежных производителей лежит в ликвидации конкуренции со стороны нашего сельского, и в первую очередь, зернового хозяйства. А вызвано такое положение тем, что сионские оккупанты перевели нас на азиатский способ производства, после чего производительность труда снизилась в 10, а то и в 100 раз.
