Мартин Кревельд - Трансформация войны
Несомненно, процесс, в ходе которого государство лишится своей монополии на вооруженное насилие в пользу организаций иного типа, будет носить постепенный, неравномерный и зигзагообразный характер. В разных уголках земного шара он будет происходить с разной скоростью. Скорее всего, дезинтеграция будет сопровождаться насильственными политическими потрясениями, подобными тем, которые начались в Европе в период Реформации и достигли кульминации во время Тридцатилетней войны. Возможно, первыми подобным процессом будут затронуты государства Азии, Африки, Карибского бассейна и Латинской Америки; возможно, что во многих из них процесс уже идет полным ходом. Следующими в списке будут, неоднородные империи, такие, как Советский Союз (вместе с некоторыми другими странами — членами Варшавского Договора), в котором, снова повторюсь, данный процесс уже начался. Китай и Индия тоже возможные «кандидаты», которым уготована подобная участь. Обе страны страдают от очень высоких темпов прироста населения, что делает почти невозможным разрешение их экономических проблем. В обеих странах существуют мощные центробежные силы, влияние которых хорошо ощущается; кроме того, в памяти целых народов, ныне подвластным этим государствам, по-прежнему живы воспоминания о своей былой политической независимости и величии. Если этим народам представится подходящая возможность, то с большой долей уверенности можно сказать, что они попытаются отделиться от метрополии.
Еще одним примером большого мультирасового общества являются Соединенные Штаты, где оружие широко доступно и где существует традиция применения насилия для разрешения внутренних конфликтов. На протяжении большей части истории богатые природные ресурсы, открытые границы, а позже — глобальная экспансия позволили американцам поднять уровень жизни. В ходе этого они периодически вели войны, в которых находила выход их агрессия. Однако ни один из этих трех факторов больше не действует. Границы давно закрыты. Жизнеспособность американской экономики снижается начиная приблизительно с 1970 г. Отчасти в результате всего этого подобное сейчас происходит со способностью Америки господствовать в мире, и даже ее победа над Ираком вряд ли остановит этот процесс. Когда американцы поняли, что приходится бежать все быстрее и быстрее просто для того, чтобы оставаться на месте, возросло напряжение в обществе, а также эскапизм, проявляющийся в употреблении наркотиков; президент Рейган назвал этот процесс «нашей войной номер один». Необходимо остановить наблюдаемый ныне спад американской экономики; в противном случае придет день — и преступность, свирепствующая на улицах Нью-Йорка и Вашингтона, смешиваясь с расовыми, религиозными, социальными и политическими факторами, может разрастись в конфликт низкой интенсивности и полностью выйти из-под контроля.
Возможно, что благодаря устоявшимся традициям, на которые можно опереться, некоторые старейшие государства, в частности Япония и государства Западной Европы, смогут продержаться дольше всех. Особенно повезло Японии по причине ее изолированного расположения, крайней однородности общества и нынешнего изобилия; однако уже сегодня японские политики с содроганием думают о возможности того, что «сбитые в кучу кишащие массы» из бедных стран Азиатско-Тихоокеанского региона начнут достигать их берегов. Вполне вероятно, что суверенитет государств Западной Европы будет подорван как «сверху», со стороны международных организаций, так и «снизу». В случае объединения Европы, какую бы форму ни приняла ее организация, почти с полной уверенностью можно сказать, что она не будет походить на «государство» в современном понимании этого слова. Сообщество, распростертое на целый континент, ставящее перед собой единственную цель — увеличить доход на душу населения и валовый национальный продукт, вряд ли сможет рассчитывать на всецелую лояльность людей. Процесс интеграции, очевидно, усилит давление со стороны басков, корсиканцев, шотландцев и многих других народов в сторону независимости соответствующих регионов; первый, кому это удастся, проложит дорогу остальным. Не все движения подобного рода будут прибегать к насилию для достижения поставленных целей. Тем не менее, принимая во внимание растущее число жителей неевропейского происхождения на континенте, исповедующих не христианство, а другие религии, можно констатировать, что в долгосрочной перспективе существует вероятность того, что когда-нибудь здесь разразится конфликт низкой интенсивности и затронет по крайней мере часть континента.
Каким же будет сообщество, которое однажды может прийти на смену государству как главной организации, ведущей войны? Исходя из наших знаний по истории человечества, существует множество вариантов. В прошлом войной занимались племенные сообщества, которые существовали с незапамятных времен и до недавнего времени; города-государства, которые были широко распространены в Европе в античности, а также в позднем Средневековье и в начале Нового времени; деспотические монархии, такие, как древние Ассирийская, Персидская, эллинистические и Римская империи; феодальные социальные структуры, которые одно время доминировали в Европе и Японии; религиозные ассоциации, старавшиеся завоевать славу тому или иному божеству; частные отряды наемников, возглавлявшиеся командирами; и даже коммерческие организации, такие, как Британская Ост-Индская компания и ее аналоги в других странах. Многие из этих образований не были ни «политическими» (политика была нераздельно связана с множеством других факторов), ни обладающими «суверенитетом» (термин XVI в.). У них не было армий и, следовательно, правительств, а также народа (в нашем понимании этих терминов). Тем не менее они занимались целенаправленным, организованным, крупномасштабным насилием, т. е. войной.
Подобно тому как Фруассар не мог предвидеть распад феодальной политической системы и ее замену современной структурой, основанной на институте государства, сегодня мы не можем предсказать, какой новый строй придет на смену существующему после того, как он рухнет. Однако поскольку ни в одном из ныне идущих вооруженных конфликтов, которых в данное время на земном шаре насчитывается больше двадцати, не участвуют государства одновременно с обеих сторон, мы можем допустить обоснованную догадку. На большей части территории Африки организации, которыми ведутся эти войны, походят на племена: фактически они являются племенами или тем, что от них осталось в результате разъедающего влияния современной цивилизации. Лучшей аналогией тому, что имеет место в различных частях Азии и Латинской Америки, могут служить бароны-разбойники, которые кишели в Европе в начале Нового времени, или широкие феодальные организации, которые сражались друг с другом в Японии в XVI в. В Северной Америке и Западной Европе военные организации будущего, возможно, будут напоминать ассасинов[66]: члены этой группировки, побуждаемые религиозными мотивами и, предположительно, поддерживавшие себя наркотиками, два столетия терроризировали средневековый Ближний Восток.
В будущем войны будут вести не армии, а группы, членов которых мы сегодня называем террористами, партизанами, бандитами и грабителями, но которые несомненно придумают для себя более приемлемые официальные титулы. Вполне вероятно, их организации будут основаны больше на харизматических, чем на институциональных принципах, а основной мотивацией там выступит не «профессионализм», а фанатическая, основанная на идеологии лояльность. Они, несомненно, будут подчиняться какому-то руководству, располагающему методами принудительного воздействия, но это руководство будет неотделимо от организации как таковой; поэтому оно, вероятно, будет больше напоминать «Старца горы», чем официальное правительство, в современном понимании. Хотя они будут опираться на поддержку той или иной группы населения, вероятно, это население трудно будет отделить от его непосредственных соседей и от тех, кто ведет основные активные боевые действия и кто всегда будет составлять в обществе меньшинство. Военная организация любого размера будет контролировать территориальную базу того или иного характера. Однако вряд ли эта база будет геометрически непрерывной, непроницаемой или иметь большие размеры. Вероятно, ее границы — тоже современный термин — не будут четко очерчены на карте. Вместо этого в неожиданных местах будут встречаться дорожные контрольно-пропускные пункты, укомплектованные головорезами, набивающими свои собственные карманы и карманы своих боссов.
Важнейшим требованием, которому должно отвечать любое политическое сообщество, является обеспечение защиты своих членов. Сообщество, которое не может защитить жизни своих граждан, подданных, членов, товарищей, братьев или как бы они там ни назывались, вряд ли сможет добиться их преданности или просуществовать долго. Верно и обратное: любое сообщество, способное и, что еще более важно, желающее приложить усилия к тому, чтобы защитить своих членов, сможет рассчитывать на их лояльность и даже на их готовность за него умереть. Возвышение современного государства поддается объяснению в основном с точки зрения его военной эффективности по отношению к другим военным организациям. Если государство не может успешно защитить себя от внутренних или внешних конфликтов низкой интенсивности (что, по-видимому, и происходит), то очевидно, что у него нет будущего. Если государство отнесется к такому конфликту со всей серьезностью, то тогда ему придется одержать быструю и решительную победу. В противном случае сам процесс ведения вооруженной борьбы подорвет основы государства; и действительно, страх того, что этот механизм будет запущен, является одной из главных причин, объясняющих нежелание многих западноевропейских стран вплотную схватиться с терроризмом. Несомненно, такой вариант развития событий вполне реален; и сегодня во многих регионах мира карты уже выложены на стол, и игра идет полным ходом.
