Владимир Веселов - Новый антиСуворов
Кто-то может мне возразить, что Англия и Франция были связаны с Польшей договором, так что у них просто не было выбора и пришлось вступить в войну. Как-то даже смешно это комментировать. Англия и Франция были связаны таким же, даже более сильным договором с Чехословакией, что не помешало им заявить: если чехи не согласятся на требования Гитлера, именно они будут виновны в начале войны. Что мешало им поступить точно так же и с Польшей? Напомню, что перед самым вторжением в Польшу немцы разыграли представление с радиостанцией в Глейвице, пытаясь изобразить свой удар ответом на польские бесчинства. Никто этому представлению не поверил, но это не значит, что никто и не мог поверить. Если бы у Англии и Франции возникло такое желание, они бы поверили Гитлеру, изобразили поляков кровожадными варварами, свалили на них всю вину за начавшуюся войну и продолжали бы спокойно танцевать свои фокстроты и танго.
Копаем дальше. Весной следующего, 1940 года Гитлер захватил Данию и Норвегию. Сделал он это не по своей кровожадности, а потому, что хотел обезопасить пути подвоза железной руды из Швеции через Норвегию. Это не гитлеровская пропаганда, о том, что, когда немецкие войска начали вторжение в Данию и Норвегию, в Англии уже грузился десант для захвата той же Норвегии, пишут и Черчилль, и де Голль. Ну а если бы Англия и Франция оставались нейтральными? Ясно, что датчане и норвежцы тоже не испытали бы на себе прелестей немецкой оккупации.
Ну и, наконец, в мае 1940 года начался разгром Франции. В той ситуации, которая сложилась в это время, у Гитлера и не было других вариантов действия. Затяжная война для Германии была гибельна (Владимир Богданович неоднократно подчеркивает это в своих трудах), ее экономика просто не выдержала бы длительного военного напряжения. Да и вообще, какой смысл вести дальше «странную войну»? Поэтому вермахт и двинулся на Францию.
А если бы Франция с Англией не объявили войны Германии?
3Представьте себе такую ситуацию: завершилась германо-польская война, в которой Запад играл роль стороннего наблюдателя. Германия оттяпала себе приличный кусок территории (не важно, осталось ли что от Польши, или она целиком вошла в состав рейха), на освоение которого ей потребуется не один десяток лет. Войны у Гитлера ни с кем нет. Каковы будут его дальнейшие действия? Напасть на Францию? Задаем классический «суворовский» вопрос: а зачем?
Я уже поведал о том, что в «Майн кампф» Гитлер однозначно написал, что от Франции немцам нужно только одного, чтобы она не мешала им добывать жизненное пространство на Востоке. Франция уже который год прыгает перед Германией на задних лапках, ни в чем ей не препятствует, так какого лешего с ней связываться?
Зайдем с другой стороны. На Западе имеется линия Мажино, хорошо обученная и прекрасно вооруженная армия, британский флот (а то, что Англия выступит на стороне Франции, было несомненно, это вам не Чехословакия и не Польша, тут прямо затрагиваются британские интересы). С французами немцы воевали всю Первую мировую войну и в конце концов проиграли ее. Так стоит ли связываться с Францией именно сейчас?
А что на Востоке? В той же Первой мировой немцам удалось победить Россию. А Красная Армия не чета царской. Да и вооружены большевики наверняка слабее французов (если Гитлер, как это показал В. Суворов, ничего не знал о Красной Армии летом 1941 года, то тем более он не знал о ней ничего годом раньше). Да и почти безлюдные (по европейским меркам) просторы России гораздо лучше подходят для колонизации, чем густо заселенная Франция. Кроме того, в России есть масса природных ресурсов, в этом отношении она богаче всей Европы. Так не лучше ли сначала прибрать к рукам эти ресурсы, а уж потом продолжить решать вопросы с Европой? Так в какую сторону отправится вермахт в такой ситуации?
Ну а теперь пусть мне кто-нибудь попробует объяснить, ОТКУДА СТАЛИН ЗНАЛ В АВГУСТЕ 1939 ГОДА, ЧТО СОБЫТИЯ ПОЙДУТ ПО ТОМУ СЦЕНАРИЮ, ПО КАКОМУ ОНИ ПОШЛИ, А НЕ ПО КАКОМУ-ТО ДРУГОМУ?
Можно, конечно, предположить, что Чемберлен и Даладье были агентами Коминтерна и делали все, что приказывал им Сталин. Но такое предположение слишком смело даже для верных последователей В. Суворова. Так что остается признать: ПОДПИСЫВАЯ ПАКТ С ГИТЛЕРОМ, СТАЛИН НЕ МОГ ЗНАТЬ, ЧТО ЭТИМ ОН НАЧИНАЕТ ВТОРУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ!
Зато об этом знал Чемберлен, когда 29 марта 1939 года дал гарантии Польше.
4Давайте рассуждать. Когда две страны заключают между собой любой договор (о взаимопомощи, о ненападении, о торговле и т. д.), каждая из сторон не знает, будет ли другая выполнять этот договор от начала и до конца. И уж тем более об этом не знают сторонние наблюдатели. Но зато каждая из сторон прекрасно знает, БУДЕТ ЛИ ОНА САМА выполнять этот договор и насколько скрупулезно. Таким образом, в марте 1939 года о том, что в случае нападения Германии на Польшу разразится мировая война, твердо могла знать только Англия. Может, англичане надеялись, что Гитлер испугается их красивого жеста и воевать с Польшей не станет? Не смешите меня. Гитлер всеми своими предыдущими действиями доказал, что, заявив о какой-то своей цели, он в достижении нее идет до конца. Если бы англичане полагали, что они могут испугать Гитлера, почему они не стали пугать его осенью 1938 года? Нет, они тогда были твердо уверены, что Гитлер готов начать войну, поэтому и поспешили преподнести ему Чехословакию на блюдечке с голубой каемочкой. Что же изменилось теперь? Гитлер предъявил претензии Польше и заявил, что, если они не будут удовлетворены, он решит проблему военным путем. Почему же Англия могла полагать, что на этот раз Гитлер не пойдет до конца?
Впрочем, даже если бы Гитлер и не пошел до конца, это ничего не меняло, сама формулировка пресловутых гарантий была такова, что Вторая мировая война стала неизбежной.
Как писал Черчилль, гарантии эти выглядели так: «…в случае любых действий, которые будут явно угрожать независимости Польши и которым польское правительство ввиду этого сочтет жизненно важным оказать сопротивление своими национальными вооруженными силами, правительство его величества будет считать себя обязанным сразу же оказать польскому правительству всю возможную поддержку». (Черчилль, «Вторая мировая война», т. 1, с. 162.)
Принято считать, что Англия гарантировала полякам помощь в случае нападения на нее Германии. Только ведь в самих гарантиях речь идет совсем о другом. Понятно, что прямо написать «в случае агрессии со стороны Германии» было нельзя, в дипломатических документах так не пишут. Но можно было написать что-то типа «в случае нападения со стороны сопредельного государства». Но было написано именно «в случае любых действий, которые будут явно угрожать независимости Польши». Более того, к этому добавлено «и которым польское правительство ввиду этого сочтет жизненно важным оказать сопротивление своими национальными вооруженными силами». Было бы, по меньшей мере, странно, если бы немцы напали на Польшу, а польское правительство вдруг не стало оказывать им сопротивление своими вооруженными силами. Значит, речь тут идет не только о варианте нападения Германии на Польшу.
Предположим, Гитлер вдруг вообще отказался от всяких претензий к Польше. Испугался. Отменил в последний момент мобилизацию, отвел армию от польской границы и начал там строить на всякий случай укрепления. Что это, как не прямая угроза независимости Польши! Укрепления ведь строятся на второстепенных направлениях, а на главных немцы собираются, как только закончат строительство, атаковать Польшу. Польское правительство не может равнодушно смотреть на эти действия и решает оказывать им сопротивление своими вооруженными силами. Вот вам и Вторая мировая война, начавшаяся нападением Польши на Германию.
Есть и еще более интересный вариант. В начале двадцатых годов молодое польское государство оттяпало приличный кусок молодого литовского государства, включая его столицу Вильно (теперешний Вильнюс). Естественно, литовцы не признавали этого захвата, и в их конституции оставался пункт, в котором было записано, что столицей Литвы является Вильно. Вдумаемся: одно государство декларирует, что его столицей является город, находящийся на территории другого государства. Что это, как не прямая угроза целостности и независимости последнего? В марте 1938 года, сразу же после присоединения Австрии к Германии, поляки решили, что им тоже позволят заняться округлением своей территории, и предъявили ультиматум Литве. Если в 24 часа литовцы не отменят провокационный пункт своей конституции, польская армия начнет «марш на Каунас» и оккупирует Литву.
Помешал Советский Союз. Советское правительство довело до сведения поляков, что в случае вторжения польской армии в Литву оно тут же денонсирует польско-советский пакт о ненападении и оставит за собой свободу действий (что в переводе с дипломатического языка означает «врежем так, что мало не покажется»). Поскольку английское правительство тогда полякам никакой поддержки не обещало, поляки тут же отменили все свои военные приготовления (а их армия уже стояла на польско-литовской границе).
