Борис Кагарлицкий - Закат империи США
Тем временем ныне распавшийся «социалистический» блок, а также многочисленные страны Азии, Африки и Латинской Америки, придерживающиеся концепции модернизации, вступили на путь глобализации и предписываемых ею реформ. Тем не менее, преимущества, якобы предлагаемые глобализацией, реализованы были далеко не по всему миру. В действительности гражданам развивающегося мира не потребовалось много времени, для того чтобы понять, что неолиберализм был таким же фальшивым обещанием, как и модернизация (девелопментализм), особенно если учесть, насколько он способствовал мировому равенству.
К середине 1990-х годов волна начала двигаться в обратном направлении. 1 января 1994 года — в день, когда вступило в силу Североамериканское соглашение о свободной торговле, в одном из беднейших регионов Мексики, в штате Чьяпас, подняли восстание сапатисты. Они требовали автономии для коренного населения региона и продолжили борьбу всех тех, кто боролся за равенство в различных сферах общественной жизни. Они обратились к мировому сообществу за поддержкой, что сделало их кумирами народов Юга.
За этим событием последовали известные протесты во время проведения Конференции Всемирной торговой организации в Сиэтле в 1999 году, когда демонстранты из разных стран мира, в частности из США, сорвали встречу ВТО и вынудили участников отменить заседания. Самым неожиданным в этой демонстрации стало то, что ей удалось объединить три различные группировки, которые раньше старались держаться друг от друга подальше: профсоюзы, защитников окружающей среды и анархистов.
Выступление в Сиэтле оказалось таким успешным с политической точки зрения, что аналогичные протесты проходят теперь по всему миру, где бы и когда бы ни проводили встречи межгосударственные институты. В ответ эти организации стали устраивать свои встречи в странах, которые часто отказывают во въездных визах, или в местах, куда сложно добраться. Наиболее могущественные мировые игроки были вынуждены покидать свои собственные страны, и их стратегия противодействия упадку, кажется, становится всё менее и менее успешной.
В 2001 году президентом США стал Джордж Буш-младший, окружённый стаей неоконсервативных политиков и советников. Согласно анализу, проведённому этими лицами, могущество Соединённых Штатов действительно рушилось. Тем не менее, по их мнению, это происходило не из-за структурного давления изнутри мировой системы, а из-за ошибочного руководства всех предыдущих администраций, начиная с президента Никсона и заканчивая Клинтоном (включая Рейгана). По их теории, единоличное вторжение в Ирак определённо должно было продемонстрировать военную мощь Соединённых Штатов Америки, бессмысленность политической независимости Западной Европы и Японии, необходимость скорейшего принятия условий Израиля современными арабскими режимами для разрешения палестино-израильского конфликта и показать «ненадёжным» государствам, насколько опасным для них может стать работа над приобретением собственного ядерного оружия. Если говорить кратко, то США верили в то, что политика с позиции силы сработает и в этот раз.
Террористическая атака Аль-Каиды 11 сентября2001 года стала пусковым механизмом ввода в действие этой программы. Президент Джордж Буш-младший перешёл к вторжению в Ирак вопреки значительному сопротивлению со стороны своих традиционных союзников и огромным сомнениям в военных кругах и разведывательном ведомстве. Спустя несколько недель после начала вторжения президент Буш объявил о победе. Но, конечно, война только начиналась, и ситуация быстро ухудшалась как с военной, так и с политической точки зрения. В 2007 году большинству людей, включая американцев, стало ясно, что на самом деле война проиграна.
Весь анализ, подготовленный неоконсерваторами, оказался неверным. Войну было нелегко выиграть. Колеблющиеся союзники не были запуганы до такой степени, чтобы отказаться от своих стремлений к независимости. Северная Корея и Иран, напротив, ускорили разработку своих ядерных программ, понимая, что причина, по которой США без колебаний вторглись в Ирак, заключалась в том, что тот ещё не обладал ядерным оружием. Арабские режимы ничуть не приблизились к принятию израильских условий решения проблемы. Короче говоря, весь этот дерзкий проект обернулся поражением.
Но наиболее важным последствием этого стала демонстрация жёстких ограничений военного могущества США, которое оказалось, по сути, бесполезным. Военная мощь признаётся в целом неэффективной, если государство не может выделить достаточное количество наземных войск для закрепления своего положения на завоёванной территории, что и произошло в случае с военным вторжением США в Ирак. В случае использования государством военной силы, любой результат, кроме полной победы, в действительности лишь уменьшает реальную военную силу данного государства. Именно по этой причине к 2007 году весьма распространёнными стали разговоры об упадке былого могущества Соединённых Штатов.
Многие в США считают, что решением этой дилеммы является возврат к программе «многосторонних отношений» 1970-х, 1980-х и 1990-х годов. Тем не менее Джордж Буш-младший игнорировал обсуждение этой темы. Никто не готов позволить США оставаться бесспорным лидером в мировой системе, даже если они во всеуслышание заявляют о многосторонних отношениях. Реальность сейчас такова, что США занимают позицию одной из сильных держав многополярного мира, но им предстоит стать ещё менее влиятельными, по мере того как мир будет двигаться вперёд в новой геополитической ситуации.
Политический авантюризм администрации Буша-младшего перевёл медленное ослабление господства США в ускоренное падение. Экономическая, политическая и идеологическая позиции США к 2001 году были неубедительны. Единственным преимуществом, сохранённым США, являлся их громадный военный потенциал, и именно на него полагались вице-президент США Дик Чейни, бывший министр обороны США Дональд Рамсфельд и политики-неоконсерваторы. Но они допустили две фундаментальные ошибки.
Первая ошибка заключалась в непонимании того, что воздушных сил и войск специального назначения достаточно для того, чтобы заставить отступить вооружённые силы даже сильных государств, но они не способны завершить войну. Для этого необходимы наземные армии, а в случае народного сопротивления — очень большие наземные армии. Но США не имеют и не будут иметь значительной наземной армии, прежде всего по политическим причинам. Народ Соединённых Штатов готов радоваться военным победам, но не хочет приносить в жертву жизнь своих детей. По этой причине вторжения, подобны иракскому, обречены на провал.
А что стало второй ошибкой неоконсерваторов? Военную силу боятся до тех пор, пока она побеждает. Но любой исход, кроме полной победы, уменьшает страх других, а значит, и эффективность дорогостоящей современной военной техники как фактора устрашения в мировой политике.
Рассказывают, что в 1990-х годах госсекретарь США Мадлен Олбрайт во время спора с Колином Пауэллом и другими военачальниками, не желавшими участвовать в предлагаемой ею инициативе, вышла из себя. Она спросила: «В чём смысл обладания самыми мощными вооружёнными силами в мире, если мы не можем их использовать?» Ответ, как мы это сейчас чётко понимаем, заключается в том, что в обладании самыми мощными вооружёнными силами в мире нет вообще никакого смысла.
Конфликты и современная политическая культура
Самир Амин
На протяжении последних трёх столетий в Европе важную роль играло противостояние между правыми и левыми, различное по своему характеру, но существенно отражавшееся на жизни общества большинства стран. Это история, к которой принадлежит и Россия: эпоха Просвещения XVIII века, Французская революция, бывшая чем-то гораздо большим, чем просто буржуазная революция; возникновение рабочего движения, социализма, марксизма; Парижская Коммуна; революция в России… Всё это связано с противостоянием левых и правых. Таким образом, формирование либеральной идеологии, которая в конце концов стала идеологией правых, было неотделимо от формирования левой идеологии.
Если мы обратимся к истории Соединённых Штатов Америки, то сможем убедиться, что там всё было совершенно по-другому. Новую Англию, то есть штаты Новой Англии, создавали не просвещённые секты, а наоборот — самые дремучие. Сутью войны за независимость была не борьба за освобождение и переход к социальным преобразованиям, а, напротив — стремление избежать каких-либо изменений и сохранить именно то общество, которое было создано в процессе колонизации.
Колониальное общество в Америке восстало против метрополии для того, чтобы остаться колониальным обществом, защищающим рабство. В США, конечно, также вырос рабочий класс, но он не сформировался политически и не обрёл самосознание, потому что каждая новая волна иммиграции размывала сознание рабочих. Вместо подлинного политического сознания возникало псевдоэтническое, с серьёзной дифференциацией: своё — у ирландцев, своё — у поляков, своё — у итальянцев и так далее. Это стало причиной того, что в США не было создано зрелой, серьёзной политической партии социал-демократического типа, а позднее и коммунистического типа, как это случилось в Европе.
