Александр Усовский - Боже, Сталина храни! Царь СССР Иосиф Великий
Зато на Юге и на Востоке большевикам «шла масть».
В 1918 году закавказские депутаты Учредительного собрания создали Закавказский сейм с исполнительным органом – Закавказским комиссариатом; так возникла Закавказская Демократическая Федеративная Республика, 26 – 28 мая 1918 года распавшаяся на независимые Грузию, Армению и Азербайджан. Большевики тоже попытались установить на этих территориях свою власть – но, не имея под рукой серьезной военной силы, советская Бакинская коммуна довольно быстро была местными националистами с помощью англичан задушена в колыбели.
Но у большевиков в Закавказье было несколько точек опоры – кроме бакинских комиссаров.
Во-первых, весной 1918 года начался абхазский мятеж против грузинской власти, дополненный мятежом в Южной Осетии – эти этнически негрузинские территории были под шумок общего краха Российской империи властями в Тифлисе объявлены «исконной территорией проживания грузин» и, следовательно, частью «свободной Грузии». То, что в Абхазии и Южной Осетии была провозглашена советская власть (что было политическим признаком единства этих территорий с Россией), шайку батоно Жордания отнюдь не волновало. Грузинские меньшевики потопили в крови советскую власть в Абхазии, просуществовавшую 40 дней, огнем и мечом прошли Южную Осетию и взяли курс на насильственную грузинизацию этих народов. Мало того, в своих захватнических устремлениях меньшевистская Грузия ставила более широкие задачи, чем захват только Абхазии. С самого начала своего существования правительство Н. Жордания стало на крайне агрессивный путь и решило употребить все усилия для овладения Сочинским округом до Туапсе включительно, то есть теми землями, которые не имели никакого отношения к собственно Грузии – ну и что? Бесхозные плодородные территории, принадлежащие теперь неизвестно кому, вызывали просто зуд алчности у тифлисских «наполеонов». Ввиду отсутствия у России (не важно, советской или «белой») серьезной вооруженной силы в этом районе – в район Туапсе были введены (с согласия германского оккупационного командования) грузинские войска. Но абхазы Нестора Лакобы в тылу этой оккупационной армии продолжали оставаться серьезной головной болью для тифлисских вождей – посему ситуация в этом районе была крайне неустойчивой.
Во-вторых, в Карабахе и Зангезуре вспыхнул конфликт между тамошними армянами и центральной азербайджанской властью. В-третьих, в конце 1919 года руководство РКП (б) приняло решение создать в Грузии, Армении и Азербайджане коммунистические партии – которые станут «пятой колонной» РСФСР в этих государствах; кроме того, продолжало действовать Кавказское бюро РКП (б), де-факто ставшее штабом «советизации» Закавказья. Достаточно сказать, что в Кавбюро трудились такие видные большевики, как С. М. Киров, Р. Орджоникидзе, И. Смилга – вкупе с автохтонными коммунистами Н. Наримановым, А. Мясникяном, Б. Мдивани.Когда инструменты влияния созданы и частично введены в дело – «промедление смерти подобно», как говорил Ильич-первый (правда, это он об Октябрьском вооруженном восстании говорил, но и к интервенции в Закавказье эту цитату очень даже можно применить).
2 января 1920 года наркоминдел РСФСР Чичерин в официальной ноте потребовал, чтобы Азербайджан и Грузия вступили в военный союз с Россией с целью подавления контрреволюции на Северном Кавказе. Основания для такой ноты у товарища Чичерина были – у власти в Закавказье стояли социалистические партии, пришедшие к этой власти, если отбросить всякие условности, в результате большевистского переворота. А раз «белые» воюют за «Россию единую и неделимую», то вышеупомянутые независимые правительства Азербайджана, Грузии и Армении автоматически попадают (в глазах А. И. Деникина, например) в разряд узурпаторов власти, сепаратистов, и, впоследствии, по одержании «белыми» победы – заключенных сибирских острогов. Посему в их сугубых интересах – выступить единым фронтом с большевиками против контрреволюции; надо сказать, что логика в ноте Советского правительства была железной.
Но закавказские деятели отвергли все претензии товарища Чичерина – как тому этого и хотелось.
И 26 апреля 1920 года части Красной Армии вторглись в Азербайджан. На следующий день в Баку, в результате начавшегося восстания большевиков, власть перешла к Бакинскому ревкому, который тут же провозгласил создание Азербайджанской ССР и послал главе Советского государства телеграмму с предложением «заключить братский союз для общей борьбы против мирового империализма». Красиво и элегантно, в точном соответствии с «панамским проектом» Соединенных Штатов, осуществленным полутора десятками лет ранее.
Азербайджанская армия насчитывала более сорока тысяч штыков и сабель, но серьезного сопротивления вторгшейся Красной Армии не оказала, предпочтя разбежаться по домам. Мусаватисты (власть до большевистского переворота принадлежала партии «Мусават») бежали в Грузию, полагая, что там, у грузинских социал-демократов, им удастся отсидеться в тишине и покое.И точно, 7 мая 1920 года между Россией и Грузией был подписан мирный договор, в котором дословно было сказано: «Россия безоговорочно признает независимость и самостоятельность Грузинского государства и отказывается добровольно от всяких суверенных прав, кои принадлежали России в отношении к грузинскому народу и земле». Кроме того, Россия обязалась «отказаться от всякого рода вмешательства во внутренние дела Грузии». Правда, большевикам удалось дополнительным протоколом добиться от грузинов, чтобы те не препятствовали деятельности коммунистов, более того – разрешили им вести агитацию и пропаганду – но в целом независимость Грузии большевиками сомнению не подвергалась. Пока…
Понятно, почему. Весна 1920 года – весьма тяжелое для Советской России время. РСФСР вступила в войну с Польшей, активизировался Врангель; плюс к этому на территории Грузии находятся английские войска, вступать в бои с которыми в планы Красной Армии пока не входило. Поэтому большевики посчитали возможным дать грузинам сполна насладиться независимостью – но недолго.
Кроме замирения с Грузией, большевики также в это же время решили закрыть «армянский вопрос» – путем инкорпорации армянской территории обратно, под власть Москвы, благо военных сил для этого требовалось не в пример меньше, чем для покорения Грузии. Заодно, чем черт не шутит, можно было бы попробовать урвать кусок Северного Ирана, где у царской России были серьезные экономические и политические интересы. Учитывая, что силы Красной Армии в Закавказье были весьма немногочисленными, претворить в жизнь эти решения в короткие сроки оказалось довольно трудно. Но сделано было все максимально возможное.
В апреле 1920 года под руководством шейха Мохаммеда Хиабани в Тебризе (Северный Иран) началось восстание против англичан и правительства Ахмед-шаха. В первых числах мая 1920 года советские войска в Азербайджане получили прямой приказ поддержать военным путем восставших.
Но иранские бунтовщики – не единственные, кому срочно требовалось «помочь» в эти весенние дни. 10 мая армянский Ревком в Александрополе, в соответствии с решением конференции армянских большевиков «поднять вооруженное восстание с помощью русского народа», начал это самое восстание. На помощь армянским «братьям по классу» выдвинулась кавалерийская бригада Красной Армии – но, увы, из-за необходимости подавления мятежа в Гяндже советские войска вынуждены пока «освобождение» Армении свернуть. Пришлось выбирать между «советизацией» бесплодных армянских плоскогорий и установлением советского влияния в Северном Иране – на оба проекта сил физически не хватало. Решено было все же довести до логического завершения «иранский план» – ввиду его большей экономической значимости.
14 мая в Баку Федор Раскольников – командующий советской Каспийской военно-морской флотилией – издает приказ о проведении десантной операции в городе Энзели (иранский город-порт на каспийском побережье). Официально – с целью захвата военных кораблей белой флотилии, которые после ликвидации деникинского, уральского и закаспийского фронтов ушли в Иран. Неофициально – с целью установления советского господства на южном побережье Каспийского моря.
17 мая советская эскадра в составе двух вооруженных пароходов, четырех эсминцев, двух канонерских лодок, одного тральщика и трех транспортов с десантом в две тысячи штыков вышли из Бакинского порта и взяли курс на Энзели. В то же время кавалерийский полк 11-й армии перешел советско-иранскую границу и двинулся туда же по каспийскому побережью.
В окрестностях Энзели находились подразделения 36-й пехотной дивизии англо-индийских войск, общим числом в шесть тысяч штыков. Этим индусам и гуркхам советское командование предъявило ультиматум – немедленно отступить в глубь иранской территории, дабы не мешать русским разобраться между собой. Чтобы «англичане» были посговорчивей, рано утром 18 мая, по истечении срока ультиматума, 4 советских эсминца открыли огонь по селению Копурчаль, что в 15 километрах к западу от Энзели.
