Майкл Айзикофф - Путин и Трамп. Как Путин заставил себя слушать
Казалось, что события развивались стремительно. Принадлежащий государству Сбербанк объявил о заключении «стратегического соглашения о сотрудничестве» с «Крокус Груп» на финансирование около 70 % проекта, в который должна была войти и башня, носящая имя Трампа. Если бы дело пошло дальше, то получилось бы, что Трамп официально ведет бизнес с российским правительством в Москве.
«Российский рынок ко мне так и тянется, – сказал Трамп изданию Real Estate Weekly, освещающему положение дел в сфере недвижимости. – У меня прекрасные отношения со многими русскими. – И, со свойственной ему тягой к преувеличению, добавил: – Почти все олигархи были на „Мисс Вселенной“».
По возвращении в США Трамп поделился хорошими новостями в «Твиттере»: «Я только что вернулся из России, узнал много-много. Москва – очень интересное и удивительное место!» И на следующий день, в твите Аразу Агаларову: «Я провел с тобой и твоей семьей замечательные выходные. Ты ФАНТАСТИЧЕСКИ поработал! На очереди – ТРАМП-ТАУЭР – МОСКВА. ЭМИН был просто ВАУ!»
Проект начал продвигаться… «Трамп Организейшн» и компания Агаларова подписали протокол о намерениях по строительству нового Трамп-тауэра. Проект поручили Дональду Трампу – младшему. Несколькими месяцами позже Иванка Трамп прилетала в Россию, чтобы вместе с Эмином присмотреть площадку под проект. Позже Эмин скажет: «Мы подумали, что построить Трамп-тауэр рядом с башней Агаларова – поставить рядом два крупных имени – было бы действительно классным проектом».
Наконец-то Трамп проложил себе дорогу в Россию. Вскоре после конкурса в офисе «Мисс Вселенной» в Нью-Йорке появилась дочь Агаларова. Она привезла Трампу подарок от Путина. Черная лаковая шкатулка, а в ней – запечатанное письмо от российского самодержца. Что было в этом письме, нигде и никому не раскрывалось.
Глава 2
Мы не могли и предположить, насколько это выведет Путина из себя
Ноябрь 2006 года. Александр Литвиненко что-то пишет у себя в комнате. Ему сорок три года, он бывший офицер ФСБ и активный противник режима, эмигрировавший в Великобританию. Вот уже несколько недель с ним творится что-то странное: неконтролируемая рвота, режущие спазмы в области живота, общий упадок жизненных сил. Он практически в агонии. Его состояние – результат действия загадочного яда, попавшего в организм после встречи за чаем с двумя бывшими агентами российской разведки в баре отеля на Гровенор-сквер. Понимая, что времени у него осталось мало, Литвиненко пишет заявление, в котором прямо указывает на человека, заказавшего его убийство. Литвиненко считает, что этим человеком является Владимир Путин.
«Вы показали свое варварство и жестокость – то, в чем вас упрекают ваши самые яростные критики. Вы можете заставить замолчать одного человека, но гул протеста со всего мира, господин Путин, будет всю жизнь звучать в ваших ушах. Пусть Господь простит вас за то, что вы сделали не только со мной, но и с любимой Россией», – писал Литвиненко в своем предсмертном заявлении.
Два дня спустя Литвиненко умер от сердечной недостаточности. И когда его мощное «Я обвиняю!» было зачитано вслух на пресс-конференции, оно поставило британское правительство перед политической и дипломатической дилеммой: может ли британский подданный Александр Литвиненко быть прав, и действительно ли президент России отдал приказ на его убийство? Способен ли на это Путин? И если да, то как должно на это реагировать правительство?
Скотленд-Ярд возбудил уголовное дело по факту смерти Литвиненко. Но расследование занимает время, и оно сосредоточено на том, чтобы найти непосредственных исполнителей. А перед правительством премьер-министра Гордона Брауна стояла более неотложная задача – информационное расследование. Оно определило бы, причастно ли к этому скандалу российское правительство – являются ли правдой те ужасные факты, которые вскрыло дело Литвиненко. Британская служба разведки МИ-6, на которую возложили эту задачу, обратилась к своему главному специалисту по России Кристоферу Дэвиду Стилу.
Выпускник Кембриджа, обладающий фотографической памятью, Стил прекрасно знал свою зону ответственности. Между 1990 и 1993 годами он работал в Москве под дипломатическим прикрытием. Это был беспокойный период после развала Советского Союза, молодое государство Российская Федерация едва появилось на свет, коммунистическая партия организовала заговор, но попытка переворота была жестко подавлена Борисом Ельциным: вспомните знаменитые кадры, на которых первый российский президент взбирается на танк. Стил был свидетелем противостояния на улицах Москвы и подробно информировал свое правительство обо всем, что там происходило.
После Москвы Стила отправили в Париж, а затем он вернулся в Лондон и стал ведущим аналитиком МИ-6 по России. На этом посту Стил должен был проводить регулярные брифинги для премьер-министра, министра иностранных дел и других британских чиновников, когда им требовалась информация о том, что происходит в Кремле.
Когда Стил занялся делом Литвиненко, его заинтересовали похожие схемы преступлений. За несколько недель до отравления Литвиненко возле своего дома была застрелена Анна Политковская, одна из ведущих российских журналистов. Политковская была смелым критиком деятельности Путина и неутомимым хроникером нарушений прав человека в истерзанной войной Чеченской Республике. Кроме того, она была другом Литвиненко, сотрудничала с ним и часто бывала у него в Лондоне. Два убийства в течение нескольких недель, жертвы которых дружили и являлись открытыми противниками Путина… Конечно же, Стил был уверен, что это не может быть простым совпадением.
Поворотный момент в деле наступил, когда британские врачи выяснили, что в чай Литвиненко подложили полоний-210, очень радиоактивное вещество, которое есть только у российских ядерщиков. Кто-то очень высокопоставленный должен был одобрить передачу подобной субстанции двум убийцам, летевшим из Москвы в Лондон на встречу с Литвиненко. (Российские агенты оставили повсюду после себя след радиоактивного заражения: в комнатах отеля, в туалетах, на борту лайнера «Бритиш Эйрвейз»).
Вскоре Стил пришел с докладом на Уайтхолл, Браун и ключевые министры заслушали его выводы. Он говорил о том, что история была похожа на убийство, заказанное и оплаченное государством, а непосредственно приказ, скорее всего, пришел от самого Путина через Николая Патрушева, тогдашнего директора ФСБ (ФСБ приняла эстафету от КГБ). Стил был уверен в этом процентов на 80–90. (В 2016 году британское следствие пришло к такому же выводу, утверждая, что Путин «вероятнее всего, одобрил» убийство Литвиненко.)
Последствия всего этого были непредсказуемы. Убийство в центре Лондона, радиоактивный яд, загрязнивший множество общественных мест, – в этом читался вызов. Этот авторитарный, ориентированный на национальные интересы лидер был президентом России с 2000 года. Впоследствии Стил говорил коллегам: «Если бы подобное сделала „Аль-Каида“, этого бы никто не стал терпеть. Полоний по всему Лондону! Браун и его министры были просто в шоке: государство – член Совбеза ООН только что совершило акт ядерного терроризма».
На повестке дня стоял главный вопрос: что же со всем этим теперь делать? Должно ли британское правительство принять ответные меры? Все это было отвратительно, заниматься этим было крайне неприятно. Правительство Брауна выслало нескольких российских дипломатов, но не наложило никаких санкций, отношения с Москвой остались в прежнем русле.
Среди тех, кто не торопился ввязываться в решение проблем, возникших в связи с убийством Литвиненко, были партнеры МИ-6 за океаном – ЦРУ. Когда коллеги Стила из американской разведки были уведомлены о его выводах по делу Литвиненко, они не стали громко возмущаться и не сочли себя как-то к этому причастными: «Это ваши проблемы, мы не имеем к этому отношения».
Через десять лет после убийства Литвиненко американское правительство столкнется с такой же проблемой: необходимо было как-то отреагировать, и Стил сразу же снова окажется в центре схватки.
В начале 2009 года Майкл Макфол, американский эксперт по России, прибыл в Москву и навестил своего старого друга Гарри Каспарова, известного шахматиста, в прошлом чемпиона мира. Густобровый, крепко сбитый Каспаров был заметным лидером российской оппозиции и страстным противником Путина. Однако на этот раз Каспаров и Макфол радикально разошлись в ответе на простой, но основополагающий вопрос: могут ли США продолжать отношения с российским государством, по-прежнему находящимся под контролем Путина?
Макфол провел многие годы в России, наблюдая, как поднимается российское государство после развала Советского Союза. И он не ограничился ролью стороннего наблюдателя, просто фиксирующего факты. В конце восьмидесятых, когда бывший Советский Союз находился в состоянии свободного падения, только что закончивший учебу Макфол наладил тесные связи с такими же молодыми и активными сторонниками демократии в России. Он стал их стратегическим советником, помогая им налаживать на Западе связи с правительственными организациями и различными фондами. Многие русские подозревали, что Макфол на самом деле был агентом ЦРУ, работавшим на развал советской системы.
