Тимофей Бордачёв - Новый стратегический союз. Россия и Европа перед вызовами XXI века: возможности «большой сделки»
В этой связи склонность к «игре с нулевой суммой», которую в последние годы последовательно демонстрируют Россия и Европейский союз, представляется рациональной сейчас, но малопродуктивной в долгосрочной перспективе, хотя и увлекательной с точки зрения текущей политической борьбы и выборов. А также, что является наиболее сложной проблемой, отражает существующее в России и Европе восприятие друг друга.
И это при том, что по целому ряду проблем, с которыми сталкиваются Европа и современный мир, интересы России и стран Евросоюза объективно совпадают. В первую очередь речь здесь должна идти о недопущении новой милитаризации международных отношений в Европе, борьбе против угрозы возникновения масштабных войн в условиях начавшегося быстрого передела мира, универсальной ценности международного права и институтов, приверженности к мирному урегулированию межгосударственных и внутренних конфликтов, поддержании стабильности на пространстве «большого Ближнего Востока» и повышении конкурентоспособности российской и европейской экономик в условиях глобальной конкуренции.
Очевидно, что помимо общих условий международной среды и несовершенства человеческой природы, ухудшенной условиями либеральной рыночной экономики, ставка на наращивание своих относительных преимуществ в любом случае основана на взаимной подозрительности. И здесь на первый план выходит проблема взаимного восприятия, решение которой, пусть и несовершенное, также может быть найдено в функционалистских анналах новейшей европейской истории. В конце концов, еще живы люди, для которых и Западная Европа представляла собой не менее анархическое пространство конкуренции, чем мир за пределами Европейского союза сейчас.
Принято считать, и с этим трудно не согласиться, что одним из важнейших препятствий стабильным отношениям России и Европы является проблема доверия. Сейчас Россия и государства Европейского союза находятся в состоянии классической дилеммы заключенного. Согласно опросам общественного мнения, большинство жителей стран ЕС опасаются развития истинно двусторонней экономической интеграции с Россией.
Причина такого видения, по всей вероятности, не только в современной политике Российского государства. И уж точно она не основана на эмпирическом знании европейских элит и граждан. В том, конечно, случае, если такое знание не проистекает из внутреннего опыта Европы в деле открытия финансовых рынков друг другу. Хотя и этого, если внимательно понаблюдать за постоянной и титанической борьбой представителей общеевропейских институтов в Брюсселе против протекционистских поползновений стран-членов, исключать нельзя.
Страх перед политическим использованием иностранных инвестиций не имеет под собой основания в виде опыта однажды пережитого кризиса. Не имеет такого опыта и Россия. Хотя согласно опросам все то же большинство россиян считает, что единственной целью Европы является захват российских ресурсов. Даже если исключить эффект телевидения, в основе такого восприятия лежит укоренившееся представление об исторической чуждости и даже враждебности партнера, смягчаемое или усугубляемое в каждом конкретном случае национальным опытом отношений. Но в любых вариациях это восприятие содержит в своей основе взаимные фобии. Фобии, искоренить которые совсем можно, если возможно, только за долгие десятилетия совместного решения проблем.
Открытым остается, однако, вопрос о том, необходимо ли сторонам изменить восприятие друг друга, прежде чем строить «общий энергетический дом». И, что важно с практической точки зрения, требует ли подобная форма объединения ценностного сближения и правовой унификации.
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо, по всей видимости, беспристрастно посмотреть на отношения внутри «шестерки» стран-основательниц 50 лет назад. Несмотря на максимальную культурную близость стран – наследников империи Карла Великого, столетия последовавших за распадом его государства войн и противоборства на всех континентах выработали у жителей Западной Европы стойкое чувство опаски и недоверия по отношению друг к другу.
Преодолеть, да и то не у всех и не до конца, эти эмоции смогли только последние 50 лет. Хотя даже сейчас культурные различия между севером и югом Европы, а также между бывшими угнетателями и угнетенными до конца не исчезли. В основе внешней политики абсолютного большинства европейских государств, включая Россию, по отношению друг к другу лежит заметная доля высокомерия. Пошатнуть это высокомерие, пусть пока и не до конца, смогла для стран Западной Европы только трагедия Второй мировой войны.
Должны ли сейчас россияне и европейцы ждать аналогичного по силе удара? Лучше его упредить. Оценив предварительно самые важные вызовы, с которыми мы все сталкиваемся сейчас. Большая сделка – стратегический союз России и остальной Европы – возможна только для осуществления совместной цели или ответа на одинаково важные для обоих партнеров вызовы. Главным вызовом является необходимость серьезной перестройки отношений в рамках триады государство – бизнес – общество.
Необходимость адаптации правил игры участников триады, актуальность чего мы пытались показать во второй части этой книги, порождает все остальные проблемы Европы и России, которые принято связывать с глобализацией. Это в первую очередь конкурентоспособность товаров на внутреннем и внешнем рынке, легитимность государства и его суверенитет, масштабы и формы государственного вмешательства в экономику для повышения инновационной конкурентоспособности, общественная и национальная безопасность.
Самостоятельные и, будем надеяться, несогласованные попытки России и стран Европы ответить на эти вызовы уже становятся одним из главных препятствий для сближения. Рост государственного вмешательства в деятельность частного сектора и патерналистские тенденции в России, а также усиление межправительственных форм сотрудничества в Европейском союзе объективно препятствуют поиску общего языка не только на политическом, но и на техническом уровне. Происходит это, однако, в силу неготовности государств и как проявление недоверия, несогласованности их действий.
Так, например, опасения, которые государство в России и Европе испытывает в связи с необходимостью отвечать общественному запросу на регулирование массированных иностранных инвестиций, уже затронули двусторонние отношения. Да что там говорить об отношениях с Россией. Даже внутри Европы новая для чиновников сфера приложения усилий приводит к абсурдным ситуациям, когда законопроект о регулировании инвестиций в Германии чуть было не закрыл дорогу свободе передвижения капиталов внутри ЕС. Сейчас этот закон принят и его действие, к счастью для ЕС, распространяется только на третьи страны.
Не играет большой роли то, какую страну или страны держали в уме авторы этого законопроекта. Причина его появления в столь экзотическом виде – элементарная неготовность административных аппаратов выполнять свои задачи в современных условиях, равно как и в случае с еще менее догматичными с точки зрения свободной рыночной экономики заявлениями политиков России и Европы, которые мы слышим последние месяцы.
Оказываясь перед общественным запросом на усиление роли государства, его представители начинают прибегать к нестандартным решениям. Особенно в условиях, когда мир каждый день по-разному опасен. Когда общество склонно поддержать самые рискованные меры по защите от несправедливой конкуренции, а государство мечется между либерализацией и поддержкой национальных чемпионов. Когда внешние партнеры рассматриваются либо как потенциальный хищник, либо как потенциальная добыча, а в обществе нет полного понимания того, что партнер находится перед теми же вызовами и должен решать такие же по содержанию, если не по масштабу, задачи. Когда «единственная сверхдержава», США, ведет себя все менее предсказуемо и ее возможности к конструктивному лидерству снижаются.
Именно поэтому деятельность общих институтов России и Европы, если такие будут созданы, должна быть нацелена на совершенствование механизмов государственного управления экономикой, совместное осуществление мер по приведению государственного управления в соответствие с требованиями современного мира для обеспечения выполнения главной функции государства – защиты прав индивидуума внутри социума и отражения угроз из-за его пределов.
И в первую очередь эти усилия должны быть направлены на совершенствование госуправления энергетикой. Начинать нужно именно со сферы, обеспечивающей свет и тепло в домах избирателей, для бесперебойного функционирования которой государство нам, собственно, и необходимо. Тем более что вопрос о цене и доступности энергии является сейчас единственным по-настоящему интересующим избирателей и политические круги в России и странах Европейского союза.
