Сергей Кургинян - Седьмой сценарий. Часть 3. Перед выбором
Вот почему проблема религиозного синтеза, проблема углубления северного православия, его обогащения всем тем, что оно содержит в истории, но не содержит в факте своего сегодняшнего бытия, будет ключевой. Если православие сумеет осуществить свое саморазвитие с включением того огромного опыта духовных поисков, которые шли в России в течение двух последних веков, если православие сумеет заявить о себе, как о наиболее открытой и мощной религиозной восходящей системе XXI века, оно победит. В противном случае процесс перехлестнет его и пойдет в другом направлении. Русская идея от этого не умрет. Умереть могут лишь официальные институты. Взамен их родятся новые, как они уже рождались перед этим, с трагическими для России последствиями. Но без нарушения ее идентичности.
Часть V. Россия и коммунизм
Принято считать, как и в проблеме татаро-монгольского нашествия, что-де, мол, одно из двух.
Либо — Россия прекрасно жила без коммунизма, и ее с его помощью совратили всякие инородцы.
Либо — Россия была в ужасающем состоянии, и ее с его помощью спасали от гибели.
Мы утверждаем, что не верно ни то, ни другое.
Могла ли Россия пойти буржуазным путем, которым ее пытался вести Столыпин? Может быть, и могла, но не хотела. Об этом говорит вся культура XIX — начала XX века. Об этом говорит историческая практика России. Ведь не только сегодняшний кооператор, но и тогдашний богатейший предприниматель ощущал себя неправедным, свое богатство — «тщетой», свою жизнь — погубленной и т. д. Отсюда, кстати, и миллионы на революцию. Россия в своей концепции государства Света, борющегося с Тьмой, царства Света нуждалась в новой идее, которая довела бы эту эсхатологическую напряженность по вертикали и по горизонтали до своего предела.
Россия, далее, нуждалась в такой теории, в которой отчуждение, манипулирование, расчлененность мира на части осуждалась бы как зло. Россия, далее, нуждалась в идее с огромным интегрирующим Евразию и глобально-мессианским потенциалом. Все это она нашла в коммунизме. Потеряла ли она при этом свою идею? Ничуть. Она лишь укрепила ее. И, укрепив, сумела выстоять в одной из самых напряженных схваток между Светом и Тьмой, которые только знала история человечества.
Таким образом она себя утвердила в той роли, которую только и согласна осуществлять. Никто ее не осчастливливал и не губил. Она сделала выбор и победила в том смысле, что не утеряла себя и сути своей в качестве царства Света. Сегодня Россия начинает очередной тур поисков. Как будет называться найденное ею — еще рано судить. Но ясно, что речь идет об очередном варианте царства Света. Иного просто не может быть.
Ясно, далее, что стране и общественному сознанию нанесена тяжелая травма. Эта травма, разрушив коммунистическую оболочку, одновременно сдвинула жизненно важные центры в глубинах российской истории. Теперь начинается восстановительный этап. Россия, чтобы двигаться дальше, должна обрести новое Небо и новую Землю. При этом ей заново придется осмыслить свое прошлое.
Здесь мыслятся два варианта. Либо мощнейший сброс наработок, осуществленных Россией за тысячелетия, и переход к абсолютно новым мистериям, мифам и символам, либо радикальное обновление прежних.
Отсюда — главный политический тезис:
Поскольку государственность для России есть открытая метафизическая проблема, поскольку без решения этой проблемы Россия не способна выйти из тупика, то необходимо сделать все для того, чтобы строительство духовного пространства срединной Евразии осуществлялось без нарушения единства и внутренней целостности евразийской идеи, которая разворачивала саму себя в течение тысячелетий как идею северного православия, восточной мистики, теологии борьбы и нового Грааля. В этих координатах и должно продолжаться строительство, а точнее, восстановление целостности духовного пространства срединной Евразии.
Таким образом, если мы хотим говорить о целостности Евразии, мы прежде всего должны рассмотреть вопрос о сути и формах конфессиональных союзов, возможных сегодня с учетом всего происшедшего и отвечающих коренным интересам евразийских народов. Идея Света и Тьмы проходит через все религии — от первобытно-шаманских до великих мировых. Эта же идея является ключевой русской идеей. Она объединяет мистиков, оккультистов, богоискателей, богостроителей. А значит, здесь точка схода евразийства в его духовной ипостаси. Нащупав эту точку и работая на этом стыке, мы в состоянии не только снять духовную травму, которая сегодня сковывает все силы России и лишает ее необходимой энергии, но и найти новые горизонты русской идеи, идеи царства Света, вне которых Россия государством быть и не сможет, и не захочет.
НАША КОНЦЕПЦИЯ СЛЕДУЮЩАЯ. ВНАЧАЛЕ — ДУХОВНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО СРЕДИННОЙ ЕВРАЗИИ, НОВАЯ ЖИЗНЬ РУССКОЙ ИДЕИ, НОВОЕ ЕВРАЗИЙСТВО. ЗАТЕМ — ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ, ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКОЕ, ГЕОЭКОНОМИЧЕСКОЕ, ГЕОСОЦИАЛЬНОЕ ЕДИНСТВО ЕВРАЗИИ, ЧЕТКО ВЫРАЖЕННОЕ И СОПРЯЖЕННОЕ С ЕЕ ДУХОВНЫМ ЕДИНСТВОМ. И ТОЛЬКО НА ЭТОЙ ОСНОВЕ — НОВАЯ ДОКТРИНА СТРОИТЕЛЬСТВА НОВОГО ЕВРАЗИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА. СРЕДИННОЙ ЕВРАЗИИ — А НЕ МОЗАИКИ ПРОТЕКТОРАТОВ И ДОМИНИОНОВ.
Времени, как всегда, не хватает. Тем меньше надо суеты и театрализованных политических представлений. И тем строже нужно быть в том, что касается самой сути.
Доклад, прочитанный на заседании клуба «Постперестройка» 13 февраля 1992 г.
Раздел 4
Меморандумы развития
4.1. Предварительные итоги
Развитие общества или его деградация. Строительство государства или его распад. Жизнь народа или же его смерть.
Мы начали свои исследования сразу после так называемого «августовского путча». И тогда же, в первом докладе, изложили свое понимание политического процесса.
Жизнь подтвердила правильность наших оценок. Накал политической борьбы, острота социальных конфликтов, уровень системного кризиса, бесперспективность курса, избранного российским руководством, близорукость западных политиков и экспертов теперь уже очевидны.
Народ вышел на улицы и тем самым поставил ребром вопрос о своих политических правах.
Ответ на этот вопрос был получен 23 февраля. И после этого раскол общества стал свершившимся фактом. Можно обсуждать лишь формы, в которых будет происходить политическое оформление такого раскола. И наш долг сделать все возможное для того, чтобы эти формы были минимально катастрофическими. Но в любом случае такой раскол — это общественная трагедия. Скрывать это бессмысленно. Для каждого из нас это еще и личная трагедия, поскольку, где бы ни прошла линия такого раскола, она все равно обернется горем для многих миллионов людей. Такова ситуация. И таковы могут быть, исходя из нее, темы наших исследований. Их три. И каждой из них посвящена одна из частей данного, итогового доклада.
Наша первая тема, которой мы занимались все это время и которой будем продолжать уделять самое серьезное внимание, — это анализ химер, созданных советской антиэлитой. Эти химеры проникли в общественное сознание. Сейчас общество начинает избывать их. И наш долг помочь обществу, ничего ему не навязывая при этом. Вот почему мы исповедуем в этом вопросе строгий аналитизм. Никого не надо пугать. Надо лишь анализировать, предлагать методы для анализа своим согражданам. В этом наш принцип, наше кредо. И мы намерены твердо его придерживаться. Ниже будет дан анализ реформ Гайдара, анализ тех объективных фактов и факторов, которые, будучи рассмотрены системно и комплексно, говорят о том, что данный курс действительно является «странным» — то есть антикурсом, проводимым антиэлитой.
Но мы не можем, тем более в итоговом докладе, концентрировать свое внимание на частностях. «Постперестройка» — это концептуальный клуб, это объединение концептуалистов. Перемывать кости отдельным представителям странного курса не есть задача этого клуба. Правительство Гайдара ругают сегодня слишком многие. И эта ругань для нас, как для концептуалистов, начинает приобретать уже двусмысленный характер.
В самом деле, в народе известен принцип под названием «убрать козу». Может быть, кому-то кажется, что, убрав Гайдара как ту самую пресловутую козу, можно будет продолжать бесконечно морочить голову обществу. Так вот, наша задача именно в том и состоит, чтобы не допустить этого. Но и уклоняться от анализа сегодняшней нашей реальности мы тоже не можем. Так как же в этом случае нам следует анализировать нашу реальность? Здесь необходимо выделить несколько принципов.
Первое. Необходимо анализировать тот или иной курс, ту или иную политику, ту или иную политическую фигуру лишь системно, в совокупности с тем, что было до нее и что будет после. Вопрос не в Гайдаре. И не в Явлинском. Вопрос в том, какая за этим стоит концептуальная сила, и что этой силе можно противопоставить, опять-таки в первую очередь — КОНЦЕПТУАЛЬНО.
