Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 1995-2000гг.
Во всех этих случаях фальсификацию можно выявить, но если власть сильна, она просто игнорирует претензии своих оппонентов. Обычно при проведении избирательной фальсификации неизбежно начинается путаница с цифрами. Итоги не сходятся. Классический метод выявления фальсификации - анализ динамики явки избирателей. При честном проведении выборов число избирателей максимально велико утром, затем неуклонно снижается, а перед самым закрытием немного повышается, но эта активность не может превышать 1 - 2%.
Массовая явка в последний час просто физически невозможна, ибо в этом случае на избирательных участках выстраивались бы огромные очереди, и люди просто физически не успевали бы проголосовать до закрытия. В тех немногих случаях, когда нечто подобное имеет место, избиркому приходится принимать срочное решение о продлении выборов на дополнительный час.
У нас в России неуклонно повторяется одно и то же: массовая явка обнаруживается в последние 30 минут, когда вдруг на участки, если верить отчетам, вдруг врывается 15 - 20% избирателей. Поскольку эти люди на участках просто физически не могут разместиться, а голосование никто не продлевает, возникает естественный вопрос: откуда они берутся и куда они деваются?
Изучение избирательных протоколов тоже может быть увлекательным занятием. Число проголосовавших может не совпасть с количеством бюллетеней, а со списками избирателей непременно происходит какая-то чертовщина. Людей становится то меньше, то больше. И в самом деле, тысячи работников избирательных комиссий не могут все быть сплошь профессорами математики. Если результаты не сходятся, то и компьютеры не помогают.
В 90-е годы вся Мексика смеялась, когда при подведении итогов очередных президентских выборов вдруг отказала сверхсовременная компьютерная система. После первых подсчетов уверенно лидировал кандидат левой оппозиции. Затем компьютеры дружно вырубились, и на экранах телевизоров появился бледный председатель Центризбиркома, заявивший: у нас система рухнула. Мексиканцы почему-то понадеялись, что он имел в виду политическую систему, но, ко всеобщему разочарованию, рухнула лишь система автоматизированного подсчета голосов (у нас, как мы помним, в декабре 1993-го, когда пошли нехорошие результаты, компьютеры тоже забарахлили).
Все пересчитали вручную, и на выборах уверенно победил кандидат правящей партии. Оппозиция запротестовала, но Запад твердо заявил: фальсификация не доказана. Есть некоторые подозрения, однако это не основание отказать мексиканскому режиму в легитимности. Он же выполняет требования МВФ! Вскоре после этого случился очередной крах мексиканского песо, а затем в штате Чьяпас началось вооруженное восстание. Индейцы, чуждые современной цивилизации, так и не поняли шутку с политически сознательными компьютерами.
В России все до сих пор сходило по двум причинам. Во-первых, оппозиция сама порой не чиста на руку. В «красном поясе» с выборами те же странности, что и в других местах. А губернаторы, в 1999 году поддерживавшие «Отечество - Всю Россию», почти все были замешаны в очень серьезных нарушениях (чего стоят хотя бы безальтернативные выборы в Татарстане). Иными словами, кричать «держи вора» было некому. Во-вторых, само общество было не готово защищать свои права.
В России много «электората», но мало граждан.
Между тем выборы 2000 года могут оказаться переломными. Тема фальсификаций стала обсуждаться, а оппозиции хватило смелости заявить об избирательных подтасовках. Оппозиционные политики понимают, что правила игры меняются, если они не заявят о своих правах сейчас, завтра с ними вообще никто не будет считаться.
Другое дело, как господа Зюганов и Явлинский собираются бороться за свои права. В Мексике оппозиция в ответ на фальсификации выводила своих сторонников на улицы. Правые либералы объединялись с левыми радикалами, чтобы вместе отстаивать свои гражданские права. У нас никто ничего резкого не совершит. Зюганов не призовет коммунистов на демонстрации, а Явлинский не выразит солидарности с Зюгановым, хотя как последовательный демократ и правозащитник он вполне мог бы это сделать. ЛИБЕРАЛЬНАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ ДО СИХ ПОР УВЕРЕНА, ЧТО УЩЕМЛЕНИЕ ПРАВ КОММУНИСТОВ НЕ НАНОСИТ УЩЕРБА ДЕМОКРАТИИ. В итоге под крики о строительстве «свободного общества» получаем сначала Ельцина, потом Путина. Что же, с идеей либеральной демократии у нас происходит то же, что и с идеей коммунизма: больше всего ее дискредитируют собственные сторонники.
БОЛЬШОЕ НЕ ВИДИТСЯ НА РАССТОЯНИИ
Взгляд на Россию через американскую прессу
Первые две недели апреля я провел в США. «Новая газета» туда не доходит, ОРТ и НТВ можно увидеть только по кабельному телевидению на Брайтон-Бич, так что приходилось довольствоваться местными изданиями. Чтение репортажей из России оказалось на удивление поучительным занятием. Я узнал так много хорошего про нашего нового президента!
Американская «большая пресса» умудрилась не заметить роли «административного ресурса» в российских президентских выборах. Она демонстративно проигнорировала протесты оппозиции и не услышала заявлений о фальсификации. Только «USA Today» с опозданием почти на неделю опубликовала крохотную заметочку, где упоминалось, что коммунисты считают выборы подтасованными. Американцы, как известно, не особенно доверяют коммунистам, а потому такая публикация делалась явно для прикрытия. Если в России все пойдет хорошо, то фальсификации как бы и не было, если же у нас что-то случится, редакция поднимет архив и напомнит: мы же информировали читателя!
Надо сказать, что в других случаях американская пресса подробно рассказывает про избирательные фальсификации. Сразу за нашими выборами последовали президентские выборы в Перу. Там тоже началась какая-то чертовщина с подсчетом голосов. И Государственный департамент США даже погрозил пальцем президенту Фухимори: мол, надо голоса пересчитывать. Пересчитали - и выяснилось, что бедняге Фухимори предстоит второй тур.
Не исключено, что перуанский лидер пострадал из-за Путина. Демонстративно проигнорировав «маневры» на выборах в России, Америка отыгралась на маленькой республике, решив для равновесия продемонстрировать принципиальность в защите демократических принципов.
«New York Times» и «Wall Street Journal» обходятся без подобных трюков. Они просто из номера в номер рассказывают про прекрасного нового лидера России. Какой он молодой. Какой динамичный. Какая вокруг него блестящая команда. Как он ратует за национальные интересы. Мы жалуемся, что официальное телевидение перебарщивает со славословиями Путину? Почитайте американскую прессу. По сравнению с «New York Times» наш первый канал - просто орган революционной оппозиции.
Разумеется, в каждой бочке меда есть положенная по штату ложка дегтя. В американской прессе эту роль выполняют регулярные ссылки на «нарушение прав человека в Чечне». Ссылки абсолютно неконкретные, ибо ни одного факта не приводится. Это можно было бы отнести к разряду «голословных обвинений», которым положено давать «решительный отпор», если бы ни одно «но»: мы прекрасно знаем, что фактов более чем достаточно. Более того, американцам они прекрасно известны, точно так же, как и подлинные обстоятельства «решительной победы» Путина на выборах. Даже если предположить, что корреспонденты американской прессы не читают «Новую газету», не заглядывают на оппозиционные сайты в Интернет, они должны хотя бы знать о тех фактах, которые попадали в официальные репортажи. Или, на худой конец, за незнанием русского языка можно было бы просмотреть «The Moscow Times», где материала более чем достаточно. По опыту общения с американскими журналистами в Москве я прекрасно знаю, что уж эту газету они читают регулярно, а порой и пересказывают.
Следовательно, отсутствие подробных новостей из Чечни вызвано не тем, что нет доступа к информации, а тем, что эту информацию сообщать невыгодно.
Совсем иначе обстояло дело, когда США готовились атаковать Югославию. Тогда подробные рассказы о зверствах сербов в Косово просто не сходили со страниц газет, занимая по две, а то и по три полосы. «New York Times» посвящала обсуждению злодеяний Милошевича номер за номером, о чем теперь, возможно, сожалеет, ибо задним числом выяснилось, что далеко не все опубликованное соответствует действительности. Между тем Чечню с Косово даже сравнивать невозможно. За все время до начала натовских бомбежек в Косово погибли около двух тысяч человек, из которых примерно четверть были жертвами самих албанских повстанцев. Никто не сровнял с землей Приштину, не было там, как в Чечне, деревень, где не осталось ни одного целого дома. Бомбили уже позднее - сами американцы, в том числе и колонны с беженцами.
Выходит, Милошевичу нельзя, а Путину можно? Сравнение информации из Чечни и Косово ясно подтверждает, что вся забота Запада о малых народах и правах человека - чистейшее лицемерие, прикрывающее циничные политические расчеты. Беда Милошевича, видимо, не в том, что он дал своим полицейским силам сигнал расправляться с албанскими повстанцами, не считаясь с жертвами среди мирного населения, а в том, что, в отличие от своих российских коллег, предварительно не договорился, с кем следует, не приватизировал, что требуется, не позаботился должным образом об интересах американских корпораций.
