Исраэль Шамир - Сорвать заговор Сионских мудрецов
Соль на раны: Катынь [44]
Хорошо помнить и знать историю, но еще лучше уметь забывать. Потому что в истории можно найти столько ужасов, что и жизнь не в радость покажется. На любой народ, на любое государство можно составить такое досье, что удивишься — как только их земля носит? История — это опасное оружие, и это хорошо знают и на Западе, где за последние десятилетия было создано пропагандистское сверхоружие: информационный монстр, интегрирующий сотни газет и телесетей, и способный вырвать из контекста давнюю историю и поставить его на повестку дня. Технология новая, но идея стара как мир — «разделяй и властвуй», говорили еще древние римляне.
Катынь — пример такого тенденциозного чтения истории, которое задействовано, чтобы вбить клин между Польшей и Россией, превратить Польшу в американский плацдарм, озлобить поляков и продвинуть НАТО на восток. Народы инстинктивно избегают раздоров, потому что чувствуют нутром — это чревато войной. Не исключение и народ Польши, на последних выборах прогнавший Ярослава, одного из безумных близнецов Качиньских, и отдавший голоса казалось бы вменяемой партии «Гражданская Платформа». Новый премьер-министр Дональд Туск был известным врагом американских планов создания противоракетной базы в Польше; он взял было курс на дружбу с Россией. Радек Сикорский, считавшийся «скептиком» в деле строительства противоракетной базы в Польше, и смещенный за это Качиньским с поста министра обороны, стал министром иностранных дел у Туска. Но радость была недолгой — первого февраля Сикорский отправился в Вашингтон, и там превратился из Савла в Павла — он не только согласился с противоракетными установками, но принял от имени Польши и американские военные базы под прямым командованием Пентагона.
Что заставило польское правительство так быстро перековать орала на мечи? Известный польский историк, живущий в США 85-летний Иво Циприан Погоновски, связал этот крутой поворот с авиакатастрофой: 23 января на севере Польши разбился военный самолет CASA С-295, и при крушении погибли двадцать высших офицеров Польских ВВС, включая командующего первой бригадой тактической авиации, бригадного генерала Анджея Анджеевского, известного своими возражениями плану строительства американских ракетных баз. Самолет разбился через 20 минут после короткой посадки на военном аэродроме Кшесины в Познани, где находится американская авиабаза.
Погоновски напомнил своим польским читателям, что этот метод борьбы с непокорными издавна практикуется Империей. Он процитировал слова Джона Перкинса из его книги «Исповедь экономического убийцы»: «Хаиме Ролдос, президент Эквадора, и Омар Торрихос, президент Панамы, погибли в авиакатастрофах. Это не были случайные аварии — они были убиты потому, что противостояли содружеству правительственных, банковских и корпоративных боссов, стремящихся создать Вселенскую Империю. Мы, экономические киллеры, не смогли их подчинить, и тогда дело взяли в свои руки киллеры ЦРУ». После авиакатастрофы польское руководство поняло, что с ними шутить не будут, и надо соглашаться с американскими требованиями — включая и новую вспышку антирусской истерии под девизом Катыни.
Но где тут яйцо, а где курица? Катынь стала боевым кличем прозападного и антирусского альянса Польши. Большинство поляков — 70 % опрошенных — выступило за то, чтобы прекратить ворошение трупов, но власти — включая четвертую власть, СМИ — пренебрегли волей народа. Всех солдат польской армии добровольно-принудительно повели строем в кино — смотреть фильм «Катынь» в рамках политической подготовки бойцов. Так история массового расстрела польских офицеров в Катынском лесу снова вышла на первые полосы. Влиятельный британский журнал «Экономист» стал заводилой новой кампании, своей статьей «Закон отрицания», призвавшей русских к покаянию и отречению от «чудовищной лжи, которую под дулом сталинских винтовок навязали послевоенной Польше, о том, что 20 тысяч пленных польских офицеров в Катыни в 1940 году были расстреляны не советскими, а нацистскими войсками».
Журнал не напоминает читателям, что эта «чудовищная ложь» была утверждена Нюрнбергским трибуналом, в составе которого сидели и британские, и американские судьи — не «под дулом сталинских винтовок». Не напоминает он и о страшных — и бесспорных — преступлениях против человечности, совершенных англо-американскими войсками в ходе Второй мировой войны, о Дрездене и Хиросиме, за которые никто пока не собирается каяться.
Известно, что в Катынском лесу под Смоленском были обнаружены около четырех тысяч трупов — среди них были поляки и русские, убитые русским и немецким стрелковым оружием, и толком неясно, кто, сколько, когда и кем был там расстрелян. Есть обширная литература на русском, польском, немецком, украинском языках, где приводятся различные и противоречивые доводы и версии. Бесспорно одно — сейчас тему Катыни подымают агенты Империи, чтобы стравить русских и поляков. Иначе — кого бы заинтересовала судьба нескольких тысяч солдат и офицеров в войне, где погибли миллионы?
Хотя многие источники это и оспаривают, вполне может быть, что четыре тысячи пленных польских офицеров были расстреляны НКВД. Конечно, расстреливать пленных некрасиво, но на войне такое бывает. Наполеон, любимый герой поляков, расстрелял четыре тысячи пленных после взятия Яффы, хотя им была обещана жизнь. А Вторая мировая и вовсе отличалась пренебрежением к конвенциям. Немцы убили миллионы русских военнопленных. Американские оккупанты под командованием генерала Эйзенхауэра заморили голодом миллион немецких военнопленных, а офицеров СС они расстреливали без суда и следствия, так что многие немецкие офицеры бежали в русскую или французскую зону оккупации, чтобы спасти свою жизнь.
Вполне возможно, что из полумиллиона пленных польских солдат и офицеров один процент был расстрелян: Иозеф Чапски (Józef Czapski) рассказывает, что сдавшимся в плен в 1939 году польским офицерам предлагали ответить в письменной форме, считают ли они Советский Союз своим врагом. Многие гордо ответили «да» и были расстреляны [45]. Был свой открытый кровавый счет между Красной армией и белополяками — несколько десятков тысяч военнопленных красноармейцев погибли в белопольских лагерях после войны 1920 года. (Польская прокуратура отказалась вести следствие о причинах смерти 82,5 тыс. солдат Красной армии в польском плену. В конце 1990-х польское правительство официально признавало, что от голода и болезней в лагерях умерло около двадцати тысяч советских военнопленных, но сейчас это никто не вспоминает.) Поэтому предположение о расстреле НКВД представляется возможным.
Но Катынь не произошла в вакууме: за 20 лет до того происходила кровавая война, в которой участвовали красные и белые, поляки, евреи, русские и украинцы. В 1918 году бывшая русская Польша провозгласила независимость, и была признана Советской Россией. Лидеры новой Польши — и прежде всего Пилсудский, земляк Феликса Дзержинского (оба принадлежали к «малой шляхте» Белоруссии) — не успокоились на достигнутом, но попытались завоевать Украину, Белоруссию, Литву, Галицию, Киев, Минск, Вильнюс, Львов и другие города и села: они хотели восстановить Ягеллонскую Польшу трех народов (поляков, украинцев и белорусской «Великой Литвы») в границах XVII и XVIII века. На какое-то время им это удалось, но эта романтическая задумка была реализована кровавыми методами. Украинские исторические книги рассказывают о репрессиях, которые усилились во время квазифашистской «санации» тридцатых годов, о жестком режиме колонизации и дискриминации не-польского населения и православной церкви. Тридцатые годы усугубили существовавшую и ранее, со времен Австро-Венгрии, вражду между украинцами и поляками. Когда польское правление в Галиции завершилось в сентябре 1939 года, у галицийских украинцев было желание жестоко отомстить своим вчерашним господам. Апогеем страшной мести была резня на Волыни, где украинские националисты вырезали шестьдесят тысяч этнических поляков [46]. Деколонизация иногда проходит очень болезненно — так, добившиеся свободы рабы Гаити вырезали всех белых, включая женщин и детей, на своей половине острова.
Не только украинцы, но и евреи, составлявшие значительный процент населения региона, затаили злобу на поляков. Польские войска устроили страшный погром евреев в захваченном Вильно, вырезали четыре тысячи евреев в местечке Тетиево; они поддерживали и Петлюру, который устраивал погромы под прикрытием польской армии.
Евреи, занимавшие командные посты в органах НКВД и партии, могли стремиться к мести и воспользоваться представившимся случаем. Так, еврейский мститель застрелил Симона Петлюру. Израильская газета «Маарив» (21 июля 1971 г.) писала об участии майора НКВД — еврея, в расстреле в Старобельске. В Польше было много публикаций об активном участии евреев в борьбе с польским националистическим движением. Польско-американский исследователь Иоахим Мартилло писал, что «практически все командные посты, задействованные в убийствах польских лидеров и интеллектуалов, были заняты евреями». Недавно вышла в свет книга Яна Томаша Гросса «Страх» о еврейских погромах в послевоенной Польше; польские оппоненты Гросса объясняли напряжение между евреями и поляками именно активным участием евреев в репрессиях и расстрелах НКВД. Евреи были большинством и в руководстве органов польской госбезопасности. В послевоенные годы у евреев было острое стремление к мести — так, Абба Ковнер, еврейский партизан, создал группу «Мстители» и отравил несколько тысяч немецких военнопленных. Соломон Морель, еврей-чекист, командир лагеря немецких военнопленных в послевоенной Польше, убил несколько тысяч пленных, многих — собственноручно. Когда польское правосудие попыталось привлечь его к ответу, он бежал в Израиль, как и Абба Ковнер.
