Исраэль Шамир - Сорвать заговор Сионских мудрецов
Обзор книги Исраэль Шамир - Сорвать заговор Сионских мудрецов
В ХХ веке «старые элиты» ушли со сцены, их место заняли почитатели Мамоны. «Мамонцы», как называет их И.Шамир, стремятся захватить в свои руки штурвал власти над миром. Для них любой, кто не поклоняется культу наживы — уже фашист, любой, кто не их крови — недочеловек.
Заговор против свободы действительно существует. Под руководством сионских мудрецов его осуществляют «новые мировые элиты», использующие против своих народов, по наущению израильского лобби, спецслужбы и СМИ. Однако 11 сентября 2001 г. была сломана волшебная пентаграмма Пентагона и рухнула Вавилонская башня Близнецов. Близок день, когда мировой заговор сионских мудрецов будет сорван.
Об этом новая книга известного израильского писателя и журналиста И. Шамира.
ru Filja FictionBook Editor Release 2.6.6 06 January 2014 FILJA514-1795-4DC8-B40A-58970E22FDFD 1.0
1.0 — создание файла
Исраэль Шамир «Сорвать заговор Сионских мудрецов» Алгоритм Москва 2010 978-5-6993-9520-0Израэль Шамир
СОРВАТЬ ЗАГОВОР СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ
Вместо предисловия
Как убить в себе еврея
«Призрак ходит по планете, призрак избранничества евреев. Этот призрак сводит людей с ума… Этой формой душевной болезни страдает значительная часть израильского населения. Болезнь позволяет ведущим израильского телевидения говорить, что еврейского ребенка «убивают (нирцах) гнусные убийцы», а гойский «умирает (нехераг) в столкновении с армией». Она позволяет возмущаться взрывом автобуса в Хедере и восхищаться бомбежкой Газы. Она позволяет хоронить русских олимов (иммигрантов) за забором кладбища и отбирать поля и рощи у палестинцев. Болезнь эта дошла до того пункта, когда у нас с ней, как говорится, осталось только одно разногласие, да и то по земельному вопросу: или она нас похоронит, или мы ее» — так пишет в своей книге «Каббала власти» знаменитый израильско-русский писатель и публицист Исраэль Шамир.
Мы сидим с Исраэлем в прекрасной прохладной зале, продуваемой ветром с моря, в городке Яффа и мирно пьем арак. «Я убил в себе еврея», — спокойно говорит этот маленький улыбчивый человек. «Каким образом?» — удивляюсь я. «Стал православным христианином. Меня крестил палестинский архиепископ. Я хожу в арабскую православную церковь и молюсь вместе с палестинцами». «А если вы почувствуете, что еврей в вас снова просыпается?» — коварно спрашиваю я. «А я его снова замочу, — смеется Исраэль. — Каждый еврей может и должен замочить в себе еврея». «А не боитесь, что вас обвинят в антисемитизме?» — «Антисемитами называли Т.С. Элиота и Достоевского, Жене и Гамсуна, святого Иоанна и Йетса, Маркса и Вуди Аллена — и я предпочитаю быть в их компании».
Исраэль Шамир, бывший советский диссидент, приехал в Израиль в 1969 году убежденным сионистом, участвовал в войне Судного дня в 1973-м. В конце семидесятых глубоко разочаровался в сионизме, придя к выводу: иудаизм и сионизм — опасные формы расизма. «Евреи не более кровожадны, чем остальное человечество. Но безумная мысль об избранности, мания превосходства — расового и религиозного — движущая сила любого геноцида, — пишет он в своей книге «Каббала власти». — Когда японцев поразил вирус этой болезни в 1930-х, они раскурочили Нанкин и ели печень пленных. Немцы, одержимые комплексом арийского превосходства, завалили Бабий Яр трупами. Вдумчивые читатели библейских книг Иисуса Навина и Судей, отцы-основатели Соединенных Штатов, примерили на себя корону избранничества и почти полностью истребили индейцев».
«Я приехал в Израиль молодым националистом, из тех, что видят палестинцев только через мушку, — объясняет Исраэль Шамир. — Потом началась коррекция. Евреи сейчас переживают волну опьянения национализмом. Но это не навеки. Немцы тоже пережили волну тяжелого националистического угара. Проблема в том, что евреям удалось застолбить за собой нишу манипулирования сознанием — мировые СМИ. Создан огромный аппарат оглупления и пропаганды. Но и с этим можно справиться. В конце концов есть Интернет». — «Вы не чувствуете себя паршивой овцой в вашем племени?» — «Я должен быть там, где правильно. И правильно не для моего племени, а для всех. В XXI веке племенной подход устарел».
Дарья Асламова (КП)
Убить в себе еврея может каждый
Мы с Шамиром сидим в кафе в Рамалле. С нами палестинский профессор Гасан Абдалла и его французская жена.
— Мы с Гасаном всегда спорим, — смеется Шамир. — Он не любит ХАМАС, а мне он нравится.
— ХАМАС?!!
— Да мне вообще нравятся верующие: хорошо, когда люди думают о душе. Хамас заботится о людях, делает много хорошего — школы, больницы. Они не коррумпированы…
Тут француженка вспоминает, что книги Шамира запрещены во Франции за антисемитизм.
— Вы правда ненавидите евреев?
— Да нет, конечно. Сартр сказал, что все люди — евреи, или могут ими стать. У меня позиция обратная — мне кажется важным убить еврея в себе. То есть отказаться от национального эгоизма, от «вы тоните, а я поплыву».
Я много лет то тут, то там слышал про Исраэля Шамира, но в образ эти сведения не складывались. Советский диссидент, борец за право евреев на выезд в Израиль, израильский спецназовец, военный корреспондент во Вьетнаме, переводчик великого еврейского писателя Шмуэля Йосефа Агнона, тончайший знаток иудаизма, японист, колумнист русофильских газет «День» и «Завтра», лидер израильских ультралевых, выступающий за демонтаж еврейского государства, самый известный в мире израильский публицист, автор нового русского перевода «Одиссеи». Казалось, это какие-то разные Исраэли Шамиры — может, однофамильцы.
Но по телефону отвечает конкретный Шамир — хриплый, веселый и расслабленный: «Потрепаться про Палестину? А я туда завтра еду, присоединяйтесь».
Он подбирает нас на трассе Тель-Авив — Иерусалим и оказывается низеньким, коренастым, загорелым шестидесятилетним мужичком. Похож скорее на араба, чем на еврея. Глаза веселые, очень живой, дружелюбный — но себе на уме.
— Сначала заедем в Иерусалим, я вам кое-что покажу…
Мимо тянутся скучные типовые городки. За десять лет, что я тут не был, Израиль очень изменился. Раньше было ощущение, что ходишь по фанерным декорациям, наспех выстроенным на Луне. Шаг в сторону — и из театра людской жизни попадаешь в древнюю пустыню, где бродили со своими стадами пророки. Чувствовалось, что стране всего пятьдесят лет — мгновение в истории этой земли.
Теперь это свежее чувство исчезло, все позастроили. Население сильно выросло, город поглощает равнину: весь Израиль-то — сорок километров в ширину. В городках — лес многоэтажек. Здесь стало как-то обычно и скучно.
Но хайвей несется в гору, мимо начинают мелькать сизые каменистые холмы — и вдруг я их узнаю: в их форме словно звучат строки Библии. Удивительно, но в тексте каким-то образом запечатлелся этот рельеф. Обычные вроде горы, но глядишь — и совершенно ясно, что Библия была написана здесь.
— Вы, наверное, самый известный антисионист — а начинали сионистом.
— Да, по молодости был большим антисоветчиком. Ну, знаете, в 60-х был большой душевный подъем, надежды, что что-то изменится, жизнь пойдет дальше. Конечно, занимались всякой диссидентурой, я дружил с Сашей Даниэлем, Вадиком Делоне. Но все это закончилось с вводом войск в Чехословакию в 1968-м. Это был ужасный облом. Я жил
в Новосибирске, помню, мы с другом, Степой Пачиковым (в будущем — одна из ключевых фигур российского софтверного бизнеса — «РР»), ходили ночью по Академгородку и писали на стенах: «Руки прочь от Чехословакии!». Все надежды рухнули, но народ был энергичный, а я-то особенно, — мы все бросились искать другие дела. И тут как раз появился на горизонте сионизм. Тоже было интересно: подполье, кружки иврита. Были явки, приезжали евреи со всего Союза — из Грузии, с Украины, из Прибалтики, Бухары, все такие разные, узнавали друг о друге. В лесах собирались, на Рижском взморье, на одесском Лимане. Сидели у костра, пели еврейские песни, рассказывали басни про героическую борьбу. Было очень весело. Это было очень жизнерадостное движение — в отличие от диссидентов, которые пили «за успех нашего безнадежного дела». А там были ясные, осуществимые цели, и от этого был оптимизм.
