Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2004-05гг.
Совсем неприятно стало, когда выяснилось, что по меньшей мере два из опознанных в Беслане террориста по документам сидят в российских лагерях. Сторонники Масхадова тут же предположили, что спецслужбы убили арестованных чеченцев, а тела подбросили. Но с такой же долей вероятности можно заподозрить, что бандгруппа формировалась не на Кавказе, а где-нибудь на сибирском лесоповале. А может, этих людей вообще ни в Беслане, но и в местах заключения не было? И есть просто база данных, откуда вытаскивают чеченские фамилии?
Когда выяснилось, что в обществе нарастает раздражение, появились «очевидцы», доказывавшие, что президент Путин не хотел штурма и готов был ради спасения детей пойти на любые уступки террористам. Президент Всемирного (sic!) благотворительного фонда «Дети и молодежь против терроризма и экстремизма» Николай Мосинцев-Озеранский даже объяснял: «Уже верстался указ, фактически был проект указа, что Чечня - отдельное государство». Узнав о требованиях террористов, отец нации, якобы, заявил: «Все, что они предложат, любые требования надо выполнить, лишь бы спасти детей» (см. ссылку).
Увы, этот образ «доброго Путина» не вяжется не только с имиджем «сильного лидера», создаваемого теми же пропагандистами, но и с многократно повторенным тезисом о том, что террористами никаких требований не выдвигалось.
Официальные лица как один повторяют: приказа о штурме не было, все произошло совершенно случайно. Между тем 3 сентября в средства массовой информации успели опрометчиво направить сообщение, где не только сообщили об успехе штурма, но и похвалились великолепной подготовкой: «Сначала оперативники в форме МЧС, пришедшие за телами погибших, приблизились к зданию школы на расстояние пистолетного выстрела. Они в последующей перестрелке возьмут всю тяжесть огня боевиков на себя. Затем направленным взрывом спецназовцы разнесли стену школы, и заложники побежали из здания. Снайперы быстро отстреляли боевиков, высыпавших из школы и пытавшихся сначала вернуть, а затем просто расстрелять маленьких беглецов. А уже следом спецназ ворвался в школу со всех четырех сторон. Пока неясно, была ли и пятая сторона - снизу, из канализационного коллектора. Разрезанные моментально на несколько групп, террористы попытались покинуть пристрелянное снайперами здание и уйти в разные стороны поодиночке. Кто-то остался отстреливаться на лестничных пролетах школы, но был уничтожен. Вся операция длилась 12 минут, в два раза больше, чем предусмотрено учебными пособиями по борьбе с терроризмом, но впервые освобождались не обычные заложники, а маленькие дети». Дальше еще интереснее: «Как и в любой сложной операции по освобождению заложников, есть пострадавшие и среди мирных жителей. Часть террористов ушла из школы, но это была заведомо предусмотренная мера, бандитов отпускали подальше от детей. Нелюдей будут ловить, они не уйдут из республики. Их поимка - вопрос 2-3 дней. Главный итог происшедшего - дети спасены». Этот торжественный отчет был вывешен 3 сентября на сайте государственного телеканала ТВЦ.
«Третья сила»
Прибывавшие в Москву участники событий рисовали иную картину. Да, оперативный штаб в Беслане штурма не планировал. Генерал Аушев вел переговоры с террористами, договаривались через лондонского эмигранта Закаева о вмешательстве Масхадова. Лидер сепаратистов обещал явиться в школу и добиться освобождения заложников, но для его приезда нужен был «коридор». Пока оперативный штаб обсуждал возможное сотрудничество с Масхадовым, в Москве вырабатывали собственную линию поведения. Посредничества Закаева и Масхадова Кремль допустить не мог. Масхадов не требовал политических уступок, но такой поворот дела обернулся бы его пропагандистским триумфом. С другой стороны, открыто идти на штурм было невозможно. Пришлось бы публично брать на себя ответственность за все жертвы. А в Осетии делали все, чтобы не допустить подобной развязки. Дети местного начальства были в заложниках. Ополченцы стояли в первом ряду оцепления именно для того, чтобы воспрепятствовать штурму.
Короче, сложилась ситуация, когда штурм был одновременно политически неизбежен и невозможен. Следовательно, он должен был произойти, но как бы случайно. Сейчас уже известно, что стрельба «со стороны ополченцев» началась еще до взрыва в школе. Причем, по словам очевидцев, стрельба очень меткая - одного из боевиков сразу же убили наповал. Аушев жалуется на какую-то «третью силу». Не трудно догадаться, откуда эта «третья сила» получала приказы и в чьих интересах действовала.
В итоге политические проблемы были решены. Ополченцы, вместо того чтобы препятствовать штурму, сами его начали, спасая побежавших из здания заложников. Правда, вместо контртеррористического подразделения «Альфа» действовать пришлось армейскому спецназу, таким операциям не обученному. Да и спецназовцев, по признанию военных, выдвинули к месту событий в последний момент, предчувствуя появление «третьей силы». В итоге спецподразделениям пришлось своими головами и своей репутацией отвечать за политические решения, принимавшиеся в совершенно другом месте.
Кремль, однако, добился успеха. В очередной раз удалось «перевести стрелки» и найти виновных - штаб в Беслане, спецподразделения, мировой терроризм - кого угодно, кроме политиков. А общественное мнение в попытках раскопать правду под завалами чиновничей лжи оказалось неспособно задуматься о глубинном смысле происходящего. Ужас Беслана заслонил даже случившуюся всего за несколько дней до этого гибель самолетов.
Механизм террора
Чиновники разъясняют, что надо свыкнуться с террором. Все школы, станции метро и супермаркеты не защитишь. Пора привыкнуть к тому, что нас убивают. Зато расширяются права автоинспекции и предоставляются новые полномочия всевозможным коррумпированным ведомствам. Нас защищают.
Увы, опыт показывает, что уровень опасности сегодня не сильно зависит от принимаемых государством антитеррористических мер. По моим наблюдениям, американская система безопасности после 11 сентября стала только хуже. Сплошная показуха. Бестолковые проверки привели лишь к снижению эффективности. В любом американском аэропорту сейчас царит такой хаос, что две «черные вдовы» за 15 минут погубят больше людей, чем в Беслане. Однако терактов не случается. А в Израиле, несмотря на действительно эффективную систему, люди то и дело гибнут. Может, дело не в системе безопасности, а в том, какие цели и почему выбирают заказчики террора?
Когда Испания вывела войска из Ирака, у нас писали про позорную капитуляцию перед террором. Идти на уступки, как известно, нельзя, поскольку это вызовет только новые террористические акты и новые требования. Этот принцип был сформулирован еще в 1970-е годы. И в те времена это было правильно. Тот терроризм был делом малочисленных групп фанатиков. Сегодняшний терроризм, напротив - организованная индустрия, тесно переплетенная со спецслужбами.
По логике профессиональных борцов с терроризмом, миролюбивая политика Испании должна была спровоцировать волну убийств и взрывов в других европейских странах, особенно в тех, что участвуют в оккупации Ирака. Но произошло противоположное. В Европе стало спокойнее (кстати, в Северной Ирландии террор тоже пошел на убыль после того, как всерьез начались поиски компромисса).
Значит ли это, что тезис о недопустимости «уступок террористам» ложен? Нет. Комментируя Беслан, Анатолий Баранов заметил: разрешение чеченского кризиса не могло быть целью людей, захвативших школу, - с помощью терактов можно разжечь войну, но нельзя достичь мира. Разрешение конфликтов не является «уступкой террору», оно представляет собой единственно эффективный способ борьбы с ним.
Взрывы в Испании произошли на фоне подъема антивоенного движения. Социалисты тогда укрепляли свои позиции, обещая уйти из Ирака. Логично было предположить, что после взрыва испанцы осознают необходимость и важность борьбы с терроризмом, сплотятся вокруг правительства и поддержат продолжение войны. Вышло наоборот: антивоенные настроения усилились, социалисты победили, войска были отозваны. Похоже, для тех, кто стоял за подрывниками, это оказалось неприятным сюрпризом. Активность террористов резко пошла на спад.
Надо различать требования и политические цели террористов. Обычно требования - только прикрытие. Заранее известно, что требования выполнять не будут. Организаторы и спонсоры акций прекрасно это понимают. Реальные цели террора либо не имеют к требованиям никакого отношения, либо даже противоположны им. Террор является формой борьбы за власть, причем далеко не всегда на том поле, где происходят взрывы и убийства.
Еще до катастрофы в Беслане я опубликовал в «The Moscow Times» и в Интернете статью, где предсказывал, что раскол в спецслужбах, ставший очевидным к середине лета, приведет к новой волне терактов. К сожалению, прогноз оказался пророческим… Борьба за власть превращает нас в заложников, причем не в последнюю очередь заложником оказывается сам Путин. Он не может ничего изменить, события развиваются по собственной логике. Он не может даже объявить о прекращении войны: это ослабит его позиции, ничего не дав по существу: борьба ведется уже не из-за Чечни и даже не из-за Кавказа.
