Борис Кагарлицкий - Варварство, социализм или...
Так называемая «неформальная экономика» играет важную роль в сфере услуг, особенно в «развивающихся странах». Без анализа неформальной экономики и неформальной занятости невозможно понять ни основные черты сферы услуг, ни основные черты экономики в целом в этих странах.
В наиболее широком смысле под неформальной экономикой понимается деятельность в сфере, не регулируемой законодательством данной страны, в том числе трудовым законодательством. Соответственно, «неформальная занятость» — это занятость в неформальной экономике в качестве наёмного работника или же самозанятого.
Неформальная экономика весьма разнородна. Здесь присутствуют работники мелких и мельчайших предприятий, люди, занятые надомным трудом, разнообразные самозанятые (уличные торговцы, челноки, ремесленники и т. д., и т. п.). Но сюда же всё чаще относятся и временно/частично занятые работники вполне формальных предприятий, стремящихся «оптимизировать» свои штаты, т. е. сократить издержки на рабочую силу и обеспечить «гибкость» в её использовании.
Оценки количества неформально занятых, как правило, не очень надёжны — ведь речь идёт именно о том, чтобы оценить не заявленную, не отражённую в обычном регистрационном, налоговом и т. п. учёте деятельность. Эти оценки разнятся в зависимости от того, как именно формулируется понятие неформальной занятости в той или иной стране, от того, какими методами идёт её выявление, от того, какие регионы охватываются выборочными исследованиями и т. д.
То обстоятельство, что эти исследования в разных странах проводились по-разному, означает, что сводные данные по регионам, тем более по миру, будут неизбежно приблизительными. Тем не менее, большинство экспертов признаёт, что в период 1980-х -2000-х годов неформальная занятость росла или, как минимум, не сокращалась в «развивающихся странах», в Латинской Америке, в Африке, в Азии. В этих странах большинство занятых по-прежнему — неформально занятые. В развитых капиталистических странах неформально занятые составляют меньшинство, тем не менее, тенденции к их росту появились и здесь. В 1990-е годы возникла и сразу начала быстро расти неформальная занятость в странах «переходной экономики», т. е. в бывших странах реального социализма, особенно в странах СНГ[20].
Вот некоторые цифры из доклада Международной Организации Труда от 2002 года: в Африке в 1990-е годы неформально занятыми были более 80 % людей, работающих не в сельском хозяйстве, при этом 90 % новых рабочих мест возникали также в неформальной экономике. В Латинской Америке число неформально занятых в городах выросло с 1990 по 1997 год с 52 % до 58 % (в конце 1990-х определение неформальной занятости было в большинстве стран Латинской Америки несколько изменено: если раньше в число неформально занятых попадали работники предприятий с числом занятых менее 10 человек, то после 1998 года к их числу относятся работники предприятий с числом занятых менее 5 человек, из-за чего данные по 1990-м трудно сопоставлять с данными по 2000-м годам).
Что касается Азии, то уровень неформальной занятости очень сильно варьировался, в тот же период, от страны к стране, составляя от 45 % до 85 % занятых не в сельском хозяйстве. В ряде наиболее промышленно развитых стран Азии, таких, как Япония, Корея, Китай, наблюдалась тенденция к сокращению неформальной занятости, хотя кризис 1997 года её существенно подорвал. Даже в Европейском союзе в конце 1990-х годов роль неформальной экономики была существенной. Объём производства в этом секторе был равен, в среднем, 5-16 % процентов ВВП. При этом, в ряде европейских стран, таких, как Италия или Греция, этот объём достигал 20–25 % (Италия) или даже 29–35 % (Греция)[21].
Стоит отметить, что осмысление неформальной занятости различными экспертами весьма сильно различается. В середине XX века, вплоть до 1970-х годов (когда, собственно, и было введено в оборот само понятие «неформальная занятость») неформальная экономика рассматривалась как пережиток прошлого, который исчезнет по мере развития тех стран, где неформальная экономика ещё играет важную роль. В настоящее время стало очевидно, что неформальная экономика никуда не уходит.
Стало также ясно, что неформальная занятость существует и растёт не только в условиях неразвитости, но, отчасти, и в условиях промышленного роста. На нынешней стадии развития капитализма рост промышленности создаёт не только «формальные», но и (а порой — в первую очередь) новые «неформальные» рабочие места. Это связано с тем, что капиталисты стремятся сократить издержки на рабочую силу и оптимизировать её использование. Поэтому часть производственных операций передаётся субподрядчикам — мелким и мельчайшим предприятиям, которые или не зарегистрированы сами, т. е. являются неформальными предприятиями, или, во всяком случае, используют труд неформально нанятых работников. В итоге, этот сектор неформальной экономики растёт не вместо, а вместе с ростом промышленности[22].
В то же время возникла и школа экономистов, пытающаяся радикально пересмотреть традиционные взгляды на неформальную занятость. Это направление мысли связано, прежде всего, с именем перуанского либерального экономиста Эрнандо де Сото, доказывающего, что неформальная экономика — это вполне полноценная и динамичная часть экономики, главная проблема которой — недостатки правовых систем и правоприменительных практик в «развивающихся странах» и в странах «переходной экономики». Дескать, неуважение к частной собственности, бюрократизм, чрезмерные налоги — всё это загоняет экономически вполне полноценные предприятия в теневую зону. Отсюда и высокая доля неформальной экономики в этих странах. Из этой точки зрения логически следует, что для прогрессивного развития экономики развивающихся стран надо убрать излишние бюрократические барьеры и укрепить права собственности. Подобная концепция пользуется вполне понятной популярностью в правящих кругах всего мира.
Тем более примечательно, что в упоминавшемся выше совместном докладе экспертов Всемирной торговой организации (ВТО) и МОТ, несмотря на все усилия авторов «воздать должное» всем существующим точкам зрения, в том числе и концепции де Сото, подчёркивается, что проблемы неформальной экономики вовсе не сводятся к правовым препонам.
Так, в неформальной экономике заняты, по большей части, низкоквалифицированные, хуже оплачиваемые работники[23]; предприятия неформальной экономики, уже в силу своего размера, оказываются, как правило, неспособными успешно развиваться, накапливать капитал, привлекать квалифицированных сотрудников, повышать производительность труда[24].
То, что неформальная экономика, в основном, является зоной низкой производительности труда и застойной бедности, подчёркивается и во многих других исследованиях, например, в докладе эксперта МОТ Роберта Палмера, посвящённого производительности труда в неформальной экономике[25].
2000-е годы не принесли сокращения зоны застойной бедности и низкой производительности, каковой является неформальная экономика. Так, в приводимом выше совместном докладе экспертов МОТ и ВТО, в частности, отмечается, что по сравнению с началом 1990-х годов уровень неформально занятых в городах несколько сократился в среднем по Африке (за счёт меньшинства стран, прежде всего — Эфиопии, в то время как в большинстве стран неформальная занятость осталась неизменной или даже выросла), почти не изменился в Азии, несколько вырос в Латинской Америке[26]. Разумеется, не нужно забывать о неполноте всех этих подсчётов. Их смысл, скорее в том, что они показывают тенденцию, а не в абсолютной точности.
«Стихийность» и «сознательность» неолиберальной глобализации
С середины 1990-х годов неолиберальная экономическая политика международных финансовых институтов и подавляющего большинства национальных правительств стала подвергаться всё более жёсткой критике. Полемические упражнения вокруг неолиберальной глобализации часто происходят по одной и той же схеме: «всё происходящее — неизбежно, это объективный, экономически, даже технологически обусловленный процесс», — говорят сторонники неолиберализма. «Ничего «объективного» и неизбежного в вашей политике нет. Иной мир возможен», — возражают альтер-глобалисты.
Очевидно, что попытки выдать глобализацию за полностью объективный, чуть ли не технологически обусловленный процесс, представляют собой сильнейшее упрощение, причём осуществляемое в корыстных целях.
Никакие изменения в человеческом обществе не происходят помимо сознания, помимо решений, принимаемых теми или иными субъектами в своих собственных интересах. Плохо или хорошо, адекватно или неадекватно, но люди отдают себе отчёт в том, что и зачем они делают. Это в полной мере относится и к неолиберальному проекту. Стихийного, в смысле необдуманности и непреднамеренности, в нём очень мало.
