Екатерина Науменкова - Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века
К «демократическим» радикалам, радикалам нового типа можно отнести таких незаурядных личностей, как Дилк, Чемберлен, Тревельян, Джеймс, Харткот, Манделла и Лаусон[52]. Они появились в парламенте после 1867 г., и их политическая карьера начиналась с большим трудом. По принципиальным и политическим вопросам они расходились не только с партийным большинством, но и с большинством традиционных радикалов. С. Гвинн и Г. Таквелл подчеркивали, именно Дилк и Тревельян играли ведущие роли в республиканских настроениях того периода и проводили жесткую антимонархическую линию в парламенте[53].
Основными пунктами их программы стали требования борьбы с классовыми привилегиями, улучшение государственного управления с устранением ограничений тех или иных классов или религиозных групп, просвещение рабочих, обязательное, бесплатное и светское образование, реформа избирательного права на основе домовладения.
Передовые радикалы не принимали в расчет необходимость соблюдения партийной дисциплины ни внутри, ни вне парламента. Их самые жесткие споры с официальным либерализмом сконцентрировались на законе «Об образовании» 1870 г., подготовленном либералом У. Форстером (вице-президент комитета по образованию. – Е. Н.). Закон вводил обязательное начальное обучение и учреждал светские школы. Религиозные школы не только сохранялись, они получали право на субсидии за счет собираемого с граждан школьного налога. С резкой критикой поддержки церковных школ за счет государственных средств выступил Джозеф Чемберлен (возглавлявший Национальную лигу образования и не входивший в палату общин) – нонконформист, бирмингемский предприниматель, не без основания считавшийся самым удачливым бизнесменом Британии.
У Джозефа бели резкие, но довольно приятные черты лица, ничего не выдававшие глаза и тщательно приглаженные короткие волосы. Его гладко выбритое лицо было маской, украшенной моноклем на черной ленте; его костюмы были безупречны и изысканны, с неизменной свежей орхидеей в петлице. Неизменный монокль и орхидея стали теми деталями, которые постоянно обыгрывались карикатуристами. Сделав значительное состояние в качестве фабриканта винтов и шурупов в Бирмингеме, он в 38 лет отошел от дел и стал мэром города.
Его отличали широта мышления и динамизм. Бившая из него неиссякаемая энергия часто превращалась в неудержимый порыв идущего напролом борца. Своими выступлениями он зажигал сердца слушателей и вел их за собой. Историографы единодушно утверждают, что он открыто симпатизировал простым людям, будучи весьма богатым человеком.
Чемберлен выделялся своей неповторимостью и противоречивым характером. Начиная карьеру ярым радикалом, пройдя путь умеренного либерала, во второй половине своей жизни «пробивной Джо» кардинально изменит свои взгляды и превратится в заядлого консерватора, используя все свое незаурядное красноречие для беспощадных атак на бывших товарищей. Как-то в ходе дебатов престарелый лидер либеральной партии Уильям Гладстон не выдержал и, низко склонив седовласую голову, горько прошептал: «За нас он так не выступал». Впереди его будет ждать и место в палате общин от Бирмингема, министерские посты как в либеральном правительстве Гладстона, так и в консервативном правительстве Солсбери, взлеты и неудачи. Все это произойдет, но пока Чемберелен, возглавляя Национальную лигу образования, весной и летом 1870 г. проводил кампанию протеста против билля Форстера.
Punch. 1883. Oct. 20.
Видную роль играл председатель лондонского отделения Лиги 27-летний радикал Чарльз Дилк. Он сразу нашел общий язык с Чемберленом, а вскоре между ними сложились дружеские отношения, сохранившиеся на много лет. По происхождению, образованию, связям Чарльз Дилк принадлежал к политической и интеллектуальной элите, но был совершенно свободен от свойственного этой среде снобизма. Отличаясь независимостью суждений и находясь в оппозиции к партийному руководству, Дилк открыто высказывал республиканские взгляды, шокируя респектабельную публику и вызывая тревогу при дворе. Такой бунтарский дух импонировал Чемберлену. По мнению отечественного историка Л. Е. Кертмана, Джозеф также ценил постоянную готовность друга уступать ему первые роли[54].
В своих выступлениях радикалы доказывали необходимость бесплатного образования. Чемберлен, к примеру, даже потребовал принятия мер, открывающих высшую школу для одаренных детей бедняков, настаивал на открытии в воскресные дни музеев и публичных библиотек. Молодой бирмингемец обрушился с критикой на Гладстона и министра образования Форстера, между прочим, старейшего радикала! Оратор полагал, что они обманули нонконформистов, поддерживавших либеральную партию. Горячась, даже угрожал разрывом нонконформистов с либералами, что никак не входило в его компетенцию.
Эта и подобные речи передовой группы вызвали стойкую вражду между ними и старейшим радикалом Форстером. Произошла и неизбежная ссора либерал-радикалов с доминировавшими в министерстве Гладстона вигами. К 1873 г. передовые радикалы оказались по-настоящему оторванными от старой либеральной коалиции, представленной как в парламентской партии, так и в правительстве. Им приходилось вести борьбу с вигизмом (теорией и практикой вигов. – Е.Н.) и его влиянием на партию. Основы для компромисса не существовало и либерал-радикалы стали оппозиционерами.
Этот открытый разрыв между крайним левым крылом и либеральной партией в середине 1870-х гг. имел важное значение для билля о правах. Будучи незначительным меньшинством внутри партийных рядов, передовые радикалы стремились укрепить свои позиции, ведя борьбу открыто. По словам Чемберлена (член палаты общин с 1876 г.), их намерением было бросить вызов либеральной партии, чтобы «добиться единства взглядов с народом и принять поистине прогрессивную линию вместо ее нынешней совершенной бездеятельности». Чемберлен в статье «Фортнайтли Ревю» писал: «это проблема, которую непримиримые оппозиционеры пытаются решить следуя программе и вынуждая либеральных праздных мечтателей отказаться от эгоистической лености. Они должны быть готовы принять обвинения в фанатизме и непримиримости, которые сначала будут выдвинуты против них. Они должны набраться решимости, так как на какое-то время они могут оказаться в изоляции. Но если они будут непоколебимы, им не понадобятся союзники и последователи, и их решимость вызовет поддержку и вдохновит на подражание»[55]. Чемберлен предостерегал, что если либералам не удастся создать приемлемую прогрессивную программу до следующих выборов, то радикалы отвернутся от партии. Там же он предложил свою программу, которая, по его мнению, могла стать объединяющим фактором для партийных фракций и привлечь голоса новых избирателей. Она состояла из четырех требований: свободной церкви, свободной школы, свободной земли и свободного труда.
Требование свободной церкви означало ее отделение от государства в Англии и Уэльсе, требование свободной школы – отмену платы в начальных учебных заведениях, содержащихся за счет местных муниципальных налогов, требование свободной земли – устранение юридических препятствий к отчуждению земельных участков, требование свободного труда – аннулирование законов, закреплявших неравноправные отношения между рабочими и предпринимателями, а также запрещавших забастовки и пикетирование.
Появившаяся статья не привлекла внимание руководителей либеральной партии, однако ее высоко оценили радикалы. Как упоминаюсь выше, они не имели единой организации, были разобщены, и данная программа могла послужить основой объединения всех радикальных групп. Донося программу до народа, передовое крыло надеялось заручиться поддержкой народных масс, которая позволит им повлиять на позицию партии и нанести удар по их врагам-вигам. Тема реформирования избирательной системы давала широкие возможности для того, чтобы создать союз с рабочим движением. Однако тщательно разработанного радикалами плана обратиться к народу с предложением выступить против либерального большинства или поднять билль о правах не существовало. Как отметил исследователь В. Хейз это была «осторожная линия атаки, выбранная группой неопределенно связанных либерал-радикалов, которые страдали от разочарования в политике»[56].
Волнения по вопросу реформы начались стихийно. Чарльз Дилк в течение 1871 г., выступая на периферии, начал независимо от других поднимать проблему неравного представительства и доказывал необходимость дальнейшего перераспределения. Вскоре его усилия встретили отклик среди общественности, так же как проект Тревельяна – билль о расширении избирательных прав, который он впервые выдвинул в апреле 1872 г. Последний писал Чемберлену: «Франшиза (право избирательного голоса. – Е.Н.) графств, скорее, потерпит неудачу в палате общин, но в стране она наделает шуму. Реформа принесет огромные перемены, но лишь для тех близоруких политиков, которые выступают против нее, помогая тори»[57].
