Елена Клепикова - Дональд Трамп. Сражение за Белый Дом
«Это я фашист? Ты сам фашист!»
Парадоксальным образом, многие концепции социализма и фашизма сходятся – от ограничения гражданских свобод до национализации экономики. Главная цель этого исторического экскурса – провести аналогию между веком минувшим и веком нынешним: как итальянские фашисты верили в могущество государства и осуществляли почти тотальный контроль над обществом, так же и американские либералы, придя к власти, ставят правительство над такими жизненно важными институтами и структурами, как, скажем, экономика, финансы и здравоохранение. Помощь Барака Обамы банкам или автомобильным гигантам, которые были на грани банкротства, или попытка медицинской реформы на социалистический манер у всех на памяти. Однако все эти экстренные, аварийные меры представляются зоилами нынешнего президента в окарикатуренном виде. Новая книга Ионы Голдберга, хотя и продолжает его предыдущую, но будет, пожалуй, еще похлеще. Недаром вокруг нее скрестили шпаги ультраисты обеих сторон. Иногда, правда, это напоминает разговор глухонемых: никто не слушает друг друга, но все размахивают руками. Оголтелые и оглашенные, противники обмениваются не аргументами, а оскорблениями – как плевками. «Фашист» – расхожее слово в этих идеологических распрях. По принципу: «Это я фашист? Ты сам фашист!»
Помимо и поверх политики, экономики, финансов, медицины и прочего встает ключевой вопрос о патриотизме. Ультраисты-неоконы упрекают либералов в отсутствии настоящего патриотизма – мол, они взамен страны, которая есть, хотят совсем другую страну, которой Америка должна стать после радикальных реформ, и они хотят в экспериментальном порядке произвести их над страной. Как известно, лучшая защита – нападение, а потому лозунг либералов: «Диссент – высшая форма патриотизма», а своих противников они припечатывают классическим афоризмом доктора Сэмюэля Джонсона: «Патриотизм – последнее прибежище негодяев». Речь не о том, кто прав, а об изменении самого значения и назначения слова «патриотизм». Дело в семантике. Для одних (либералов) этот слово стало чуть ли не ругательством, для других (консерваторов) превратилось в орудие борьбы с идейными супостатами.
2016 Спустя четыре года патриотизм снова стал краеугольным камнем (одним из) в полемике между кандидатами. В своей книге «Покалеченная Америка» ДОНАЛЬД ТРАМП в свойственной ему нарциссистской манере написал: «Я действительно хороший парень, поверьте, я горжусь этим. Но я также человек страстный и полон решимости сделать нашу страну вновь великой», и это обещание стало слоганом его предвыборной кампании. На что Хиллари Клинтон ответила: «Несмотря на то что вы слышали, мы не должны вновь делать Америку великой, она никогда не прекращала быть великой». Ну так кто кого перепатриотил?
Патриотизм или матриотизм?
Споры вокруг патриотизма не вовсе чужды русскому слуху. Недаром у нас в языке существует «патриотические» слова с ругачим оттенком: горе-патриот, квазипатриот, квасной патриот. А споры о патриотизме, которые ведутся в российском обществе со времен западников и славянофилов и по сю пору! В Америке в ходу шутка: «Я – не патриот, а матриот». В самом деле, если есть понятия патриархата и матриархата, почему не быть матриотизму? Кстати, в русском языке равнозначны, но с разными оттенками слова «родина» женского рода и «отечество», производное от «отца».
Книга Ионы Голдберга – не столько даже причина, сколько повод для очередного раунда борьбы республиканцев и демократов накануне выборов, до которых осталось всего ничего – несколько месяцев. Автор подливает масло в огонь предвыборной борьбы, которая становится все острее и ожесточенней. Такое чувство, что Америка – это не одна страна, а две разные страны, и между двумя Америками – лютый антагонизм.
Находятся, однако, среди американцев и трезвые головы, которые придерживаются надсхваточной, объективной, компромиссной точки зрения. Даже по поводу упомянутой книги, на которую рьяно набросились «леваки» и подняли на свой щит «праваки». А тут вдруг появляется спокойная, взвешенная статья популярного политического комментатора журнала «Тайм» Джо Клайна, которого подозревают в авторстве белодомовского романа «О» – и не без оснований, но он всячески открещивается. Так вот, этот Клайн, опровергая очевидные благоглупости Ионы Голдберга (типа «Феминизм – это троянский конь, запущенный марксизмом в Америку»), одновременно соглашается, что кой-какие основания для тревоги имеются, либеральные клише через телевидение и прессу в самом деле гипнотизируют какую-то часть американского общества.
Или еще один позитив. В журнальном приложении к последнему номеру «Нью-Йорк таймс» опубликована большая статья под двойным названием-оксюмороном. Сначала: «Либералы правят Америкой», и кажется, что автор – ультраист из неоконов с более-менее клишированными обвинениями, что либералы захватили в стране все – от Белого дома до СМИ и Голливуда, и «Сатана там правит бал», как поется в знаменитой опере. И ждешь, что дальше статья покатится по известной колее: мол, Нью-Йорк, Бостон, Вашингтон и Сан-Франциско – это не Америка, есть еще американская глубинка, на нее вся надежда на этих судьбоносных выборах, и власть от либерального истеблишмента вернется к американскому народу. Однако весь заголовок этой статьи звучит так: «Либералы правят Америкой. Я это знаю, потому что я сам один из них».
Нет, автор этой статьи Стив Алмонд не принадлежит к записным либералам – ортодоксам, а то и фанатикам либеральной идеологии, которые готовы перегрызть глотку идейным недругам. Совсем напротив. Признавая ту колоссальную власть, которую приобрели либералы – не только управляя страной из Вашингтона, но и воздействуя на умы американцев с помощью кино, телевидения, прессы и Интернета, автор одновременно кручинится, что эта власть не всегда используется во благо и на благо. Отсюда раздумчивый, медитативный, уравновешенный характер этой мудрой статьи. Ситуация в предвыборной Америке отнюдь не из простых, страна расколота, и время не бросать друг в друга словесные каменья, а найти общий язык перед лицом внутренних проблем (экономика, безработица) и внешних угроз (исламская экспансия в первую очередь). Ответственность американцев перед Америкой, и Америки – перед всем миром. Вот что сейчас самое главное. И кто бы ни был избран нашим президентом, ему предстоит объединить разные страты американского общества. Он будет президентом не демократов или республиканцев, а всей Америки. А учитывая политический вес, экономическую мощь и военную силу Америки, ее президент – это лидер всего мирового сообщества, руководитель всей нашей глобал виллидж.
Или титул, придуманный русским поэтом-безумцем Велимиром Хлебниковым: Председатель земного шара.
Вот кого нам предстоит избрать в первый вторник ноября этого года.
Неизбежный Барак Обама?
Это статья не о том, что такое хорошо и что такое плохо. И не о том, кто из президентских кандидатов лучше, а кто хуже. Без разницы, каких взглядов придерживается автор и за кого он подаст свой голос через месяц с небольшим. Даже если бы я не был по своей журналистской профессии по преимуществу вуайеристом (пусть и с идейными и личными симпатиями), до выборов осталось слишком мало времени – мне уже не успеть убедить ни сторонников Барака Обамы, ни приверженцев Митта Ромни. Их политическая конфронтация вступила в решающую стадию – на первый план выступает не стратегия, а тактика. Не столь теперь уже важно веско изложить свою программу и раскритиковать программу противника – аргументы обеих сторон общеизвестны, они талдычат одно и то же во время своих предвыборных выступлений и интервью. Куда существенней другое: как самому не попасть впросак, не опростоволоситься и не сесть в лужу? Любая оговорка, осечка, накладка, прокол – гол в собственные ворота. Никто не может навредить человеку больше, чем он сам.
Одно, когда оппоненты Митта Ромни называют его кандидатом даже не миллионеров, а миллиардеров, и совсем другое – когда он сам дает оружие в руки врагов, обзывая сторонников Барака Обамы нахлебниками, не желающими ни работать, ни платить налоги и полностью зависящими от подачек правительства – на еду, на жилье, на медицину, да на что угодно! Все бы ничего, если бы Митта Ромни не угораздило назвать цифру этой страты населения: 47 процентов. Ничего себе! Сам Обама откликнулся на откровенный ляп своего соперника достаточно дипломатично – в том смысле, что негоже считать эти 47 процентов жертвами, и человек, который хочет стать президентом, должен работать на всю нацию. Однако его чикагский штаб не обязан соблюдать политес, а потому оттуда раздаются голоса один похлеще другого: человек, который презрительно отзывается о половине нации, невозможен в качестве президента!
