Рифат Шайхутдинов - Современный политик: охота на власть
Работать с внелегализованными сообществами можно, только способствуя их легализации. Для этого должны быть приложены усилия по легализации взяток, проституции и прочего нелегального бизнеса, как ни радикально это звучит. Когда граница дозволенного сдвигается в сторону ужесточения, так называемая «серая сфера», которая еще не является криминалом, начинает увеличиваться и криминализироваться. Поэтому в отношении деятельности внелегализованных сообществ государство должно, напротив, «расслабляться» и оставлять эти сферы на самоорганизацию, получая тем самым возможность «держать руку на их пульсе».
9. Восстановление жизни на территории Чечни на новых основаниях.
Заместитель главы администрации Президента РФ В. Сурков в недавнем интервью «Комсомольской правде» говорил, что начата реализация «сложного решения» проблемы Чечни: «Это активная социализация Северного Кавказа, поэтапное создание демократических институтов и основ гражданского общества, эффективной правоохранительной системы, производственных мощностей и социальной инфраструктуры, преодоление массовой безработицы, коррупции, провала в сфере культуры и образования».
Перечисляются опять ведомственные задачи по восстановлению всех сторон жизни в Чечне. Однако ничего не предполагается делать ни со структурой двойной жизни, ни с национальной системой управления. Средства, стянутые в Чечню, опять в который раз в конечном итоге пойдут на развитие терроризма.
Прежде чем выполнять намеченное «сложное решение», необходимо разорвать круг воспроизводства того способа жизни в Чечне, который все время восстанавливает терроризм. Этот круг состоит из трех элементов: этнической власти, родовой структуры жизни и замкнутой экономики, источником богатства в которой являются бюджетные вливания. Слом этой системы — необходимое условие восстановления хозяйственной жизни в Чечне.
Некоторые меры уже были названы: изменение территориально-административного устройства власти, расселение и разбавление населения, коллективные наказания за участие в терроре. Родовую организацию жизни следует переводить в культурную сферу, отделяя ее от хозяйственной и находя такие функциональные сферы в хозяйстве всей России, которые могли бы занять чеченцы. Не менее важной является задача разрыва замкнутого экономического пространства Чечни, установления нормальных хозяйственных связей с иными регионами и укладами — все это вместе позволит постепенно вытеснить господствующую там экономику воровского типа, которая «варится в собственном соку», подпитываясь вливаниями сверху.
Без целенаправленного слома сложившегося в Чечне хозяйственного уклада задача экономического восстановления этой территории решена быть не может.
10. Коренная реорганизация МВД и ФСБ.
В нынешнем состоянии МВД и ФСБ не способны справиться с террористами.
Единое министерство внутренних дел могло работать только в условиях тотального государства. Сейчас становится очевидным, что в условиях индивидуальной свободы, когда большинство людей живут независимой от государства жизнью и когда двойные стандарты жизни сильно распространены, милиция быстро морально разлагается и превращается в коррумпированное и малоэффективное образование, реликт из прошлого.
Современная организация охраны правопорядка в борьбе с терроризмом должна строиться на интенсификации сетевых сообществ, работе с ними, противодействии преступным структурам за счет внедрения своих агентов, легализации этих структур и специфической работе с ними. Важно учиться «считать» быстрее террористов, реконструировать схемы их замыслов и действий, их следующие шаги — нужно уметь думать, как они, но быстрее.
Если террористы образуют всемирную сеть, если они уже давно работают, невзирая на государственные границы и используя современные возможности для связи, финансирования, вербовки, — то не следует ли создать аналогичные трансграничные структуры их вычисления, нейтрализации и уничтожения? По крайней мере объединения, призванные охранять первое человечество, должны быть мощнее и эффективнее объединений террористов.
11. Коренная реорганизация государственной власти.
Надо понять, что государственная власть — это не единственная власть. Существует множество точек, с которыми государственная власть должна договариваться, поскольку они не менее влиятельны. Нужно договариваться с крупным бизнесом, с олигархами, со СМИ, с профсоюзами, с разного рода внелегальными структурами — во имя продолжения жизни в России. Государственная власть вместе с остальными центрами власти и влияния должна строить эффективную жизненную композицию, иначе война различных точек власти между собой приведет к разрухе, а концентрация государства — к тому, что оно просто ничего не сможет сделать и развалится само собой. Нынешнее «укрепление» государства — на самом деле его ослабление. Полицейское бюрократическое государство, отталкивая любых возможных сторонников, вытесняя «серые» структуры в зону криминала и объявляя войну цивилизационному явлению, подрывает самую основу возможности справиться с террором (да и с другими современными вызовами).
Государство должно быть дебюрократизировано, оно должно разделить ответственность за жизнь в России с другими центрами влияния, поняв, что вся полнота власти ему сегодня не принадлежит. В условиях масштабных вызовов жизни в России, таких как современный терроризм, реальная власть будет принадлежать тем из общественных или государственных сил, которые смогут найти адекватный ответ на эти вызовы, справиться с ними. Это условие легитимности власти сегодня.
12. Коренная реорганизация российского права.
Многие из перечисленных мер противоречат существующим в России правовым нормам: коллективная и асимметричная ответственность за пособничество терроризму, легализация теневой сферы, изменение административного деления требуют переделки Конституции. Но угрозы, исходящие от терроризма, направленные на само существование России, таковы, что требуют не останавливаться перед самыми решительными правовыми новациями.
Важной проблемой становятся возможные международные последствия для России. Однако если жесткость или нетрадиционность принятых правовых принципов и решений будет однозначно соответствовать сущности современного терроризма, то в конце концов они неизбежно будут признаны адекватными всем первым человечеством, а впоследствии — будут приняты и Европой, и США на вооружение.
Постепенно становится понятно, что и Израиль, и США, и европейские страны реально используют внеправовые методы в борьбе с терроризмом, применяя правовые ограничения исключительно для давления на «неевропейские» государства, в том числе и на Россию. Европа и США — так же как и Россия, и другие страны, вынужденные противостоять терроризму, — действуют вразрез с традиционными принципами права, однако стыдливо боятся себе в этом признаться. Российские действия в этом отношении могут получить статус пробных, цивилизационно-экспериментальных, а затем и прецедентных.
Напротив, такие меры, как отмена выборов губернаторов, никак не связанные с террористической угрозой и вытекающие из явно устаревшего представления о сущности государственной власти, будут до скончания века вызывать резко негативную реакцию на Западе именно своей неадекватностью и неэффективностью.
Есть и другая, даже более важная сторона этого вопроса. Почему российские федеральные власти в своих действиях против террористов и террора должны согласовывать свои действия с мнением США и Совета Европы? Известный ответ — ради вхождения в первое человечество. Но тогда почему они должны согласовывать свои шаги, например, с местными национальными элитами? А если это и задает границы власти — то почему она пытается решать проблемы терроризма единолично?
Терроризм ставит на повестку дня собственно вопрос о власти: он создает ситуацию, где власть должна проявиться, реализоваться. Если же событие власти не состоится, результатом будет лишь прекращение жизни в России.
Власть и террор
МОЖЕТ ЛИ ВЛАСТЬ пойти на экстраординарные решения, направленные на устранение подлинных причин террора и механизмов воздействия террористов? Сейчас власти в отношении терроризма по всем пунктам делают все наоборот. Национальные образования усиливаются, им дают все больше денег. Коррумпированные структуры получают беспрецедентные бюджеты. Террор и террористы получают колоссальную рекламу: террористы в глазах общества уже стали силой, а в собственных глазах остаются героями-мучениками. Базовые мотивы совершения терактов (слава, воздействие на ситуацию, поддержка семьи) лишь усиливаются; работа с ними не ведется.
