Рифат Шайхутдинов - Современный политик: охота на власть
Чем эта связка грозит, видно на примере событий в Беслане: вдруг выяснилось, что практически все местные жители были вооружены автоматами Калашникова. В Северной Осетии нет закона, запрещающего ношение оружия, — местная национальная власть его принять не в состоянии.
В США штаты делятся не по наличию там мексиканцев или афроамериканцев. Там структура власти оторвана от этнических структур, которые сохраняются как культурные или экономические сообщества, но не как структуры власти.
2. Создание структур, которые бы могли перевести конфликтные ситуации Северного Кавказа из военной плоскости в политическую.
Вместе с изменением административного деления нужно создать Северокавказский парламент (название условное), в котором бы участвовали представители всех кавказских культурных или этнических автономий и где обсуждались бы их проблемы. Сообщества, составляющие питательную среду для терроризма в России, должны поднимать вопросы в парламенте, а не с оружием или бомбами в руках на поле физического столкновения. В таком случае враждующие между собой народности в парламенте через своих представителей будут вынуждены искать компромиссы — а сейчас они все настроены против Российского государства и действуют против него.
3. Кардинальное изменение антитеррористического законодательства.
Ответственность за теракт должна быть не индивидуальной, а коллективной, семейно-родовой. Отвечать должны род, семья, деревня, причем очень жестко — вплоть до выселения с территории и физического истребления. Если этого не сделать в качестве чрезвычайных мер, мы не сможем остановить механизм воспроизводства терроризма. Генерал Ермолов прекратил чеченскую войну в царской России, объявив, что за каждого убитого русского солдата будет разгромлена деревня.
Диаспоры также должны отвечать за теракт: люди, строящие коррупционные или финансовые цепочки, поддерживающие террористов, должны жестко вычисляться и наказываться как пособники террористов.
4. Разрушение мотивов и смысла совершения теракта.
Важно понимать, что терроризм держится на связях со структурами поддержки, на подпитке как деньгами, так и людьми. Поэтому должен быть предпринят ряд шагов для того, чтобы смысл совершения геройства в виде террористического акта терялся.
Ермолов сделал так, что разбойный акт подставлял под удар весь род — и героизм стал бессмысленным. И сейчас надо делать нечто подобное.
Когда чеченцы захватили турецкий корабль, власти нашли родственников террористов, заключили их в тюрьму и предложили террористам обмен. Террористы готовы были пойти на личную смерть, но не были готовы на гибель рода, ради которого это делалось; они сдались и больше турецких кораблей не захватывают. В России так почему-то не делается.
Англичане подобным образом поступали по отношению к восставшим мусульманам в Индии. Убитых террористов они хоронили завернутыми в свиные шкуры, вызывая отвращение у людей, которые не хотели погибнуть такой смертью. Они готовы были гибнуть героически, но не в свиной шкуре или в навозе. Что нам мешает делать то же? Неужели приверженность принципам права?
5. Создание и развитие противостоящих терроризму сетевых (самоорганизующихся) сообществ.
Прежде всего в России противостоять терроризму могло бы казачество. Но почему-то по отношению к казакам работает закон о ношении оружия, а у осетин, чеченцев, ингушей — не работает. В результате чеченцы могут спокойно нападать с гранатометами и автоматами на казаков, зная, что у тех нагайки да сабли, и уводить скот. Казаков надо вооружать и противопоставлять их террористам.
К сетевым сообществам, которые должны быть использованы, относятся и диаспоры. Пока существуют этнические группы чеченцев, ингушей и т. п., которые зарабатывают деньги, до тех пор будет существовать терроризм. Значит, за террор должны отвечать другие сообщества: все достаточно богатые чеченцы, проживающие, к примеру, в Москве, должны четко понять, что терроризм в Чечне — это прежде всего их проблема, а не проблема Путина. Если они не будут разрывать цепочку поддержки терроризма за счет родовой структуры, их следует карать как террористов.
Нужно ввести на муниципальном уровне наемную полицию или милицию — примерно так, как это сделано в США. Люди должны иметь возможность нанимать милицейскую охрану не в виде вневедомственной охраны, которая ни за что не отвечает, а в виде охраны с особым статусом. Ей должны быть делегированы максимальные права по защите населения, которое платит ей за то, чтобы она их охраняла. У такого рода структур должно быть право на ношение и применение оружия, право доступа к информации, подобные тем, что есть у милиции, возможность получать содействие со стороны милиции и т. д.
Сетевые сообщества, противостоящие террористам, должны быть созданы повсюду. Это и будет реальной мерой по мобилизации общества на противодействие терроризму, а не пустым призывом к бдительности.
6. Расселение и разбавление населения Северного Кавказа.
Мы уже упоминали, что один из механизмов воспроизводства террора — когда семья кормится за счет того, что поставляет часть своих детей в террористы. Он существует в Палестине, а теперь начинает работать в Чечне, Ингушетии, Дагестане. Чтобы сломать этот механизм, надо частично выселить чеченцев в другие регионы — например, за деньги. Пусть те, кто ненавидит Россию и не хочет в ней жить, уезжают, к примеру, в Саудовскую Аравию, за что получат 20 ООО долларов на обзаведение. Это будет намного меньше, чем те суммы, которые сейчас там тратятся. Подобным образом действуют турки в отношении курдов, так действуют китайцы в отношении тибетцев. Нужно разбавить и чеченское население.
7. Проведение специальной кампании в СМИ по дегероизации террора.
Почему мы знаем про Масхадова и Басаева? Почему нам известны различные факты их биографии, их похождения и приключения? Если это террористы, то называть их надо по кличкам: это террористы, а не люди. Вместо этого террористы получают себе рекламу, как звезды шоу-бизнеса.
Такую ошибку уже совершили США, когда Усаму Бен Ладена превратили в неуловимого героя, которого боится вся Америка. Тысячи детей, которые не имеют никакой надежды вырваться из нищеты, уже понимают, что если станут такими, как Бен Ладен, то станут известными, сам Буш их будет бояться.
Должна быть проведена кампания по лишению террористов не только статуса героев современности, но и статуса людей вообще. Для этого могут быть применены разного рода специальные формы наказания за террор, демонстрирующие непризнание их людьми.
Очень важна ликвидация внимания общества к террористам. Их надо перестать замечать, перестать признавать их людьми, героями, а вместо этого называть по кличкам и вырабатывать к ним отвращение, а может быть — и такое отношение, как к опасным явлениям природы или общества, вроде эпидемий, нашествий саранчи или автомобильных аварий. Сейчас этого отвращения нет, и многие готовы в рамках двойной жизни помочь террористам.
Проблема состоит в том, что глобальная структура СМИ построена на смене сенсаций. Террористы от этого получают серьезную выгоду. Пусть они — антигерои в глазах цивилизованного человечества, но зато они становятся всемирно известными героями в глазах второго человечества. За счет этого они пополняют свои ряды, привлекают к себе всеобщее внимание, делают себе рекламу, PR…
Сейчас ведется дискуссия по поводу того, чтобы запретить СМИ публиковать сведения о терактах. Но надо понять, что ограничение на работу СМИ не приведет к противодействию террору: результатом будет ликвидация СМИ. Общество полностью перестанет доверять властям, воспринимая официальную информацию как заведомо ложную. Вместо этого возникнут слухи и сплетни, и террористы станут от этого еще ужаснее, а доверие к власти будет подорвано.
8. Экономическая и социальная легализация теневой экономики и иных внелегальных структур.
Это важно для борьбы с двойным стандартом (двойным порядком) жизни: сообщества, в которых развиты эти составляющие, становятся питательной средой терроризма.
Государство не может ликвидировать внелегальные структуры, живущие по двойным стандартам. Поэтому их нужно использовать в борьбе с терроризмом. Например, раз уж истребить коррупцию нельзя, то нужно различать коррупцию двух видов. Одно дело — коррупция в пользу террористов, что должно наказываться нещадно, а другое — это аналогичные действия, не связанные с ними, на которые будут закрываться глаза («по факту жизни»). К примеру, милиционер, который отпустил гастарбайтеров из Узбекистана, взяв с них деньги, не сильно пострадает. Но сотрудника милиции, который отпустил за деньги чеченок, которые потом взорвали самолет, нужно ликвидировать. Необходимо достичь такого состояния, чтобы все без исключения боялись брать деньги у определенной категории людей, подозревая за ними совершение теракта. Коррупционные сообщества должны быть против терактов, и для этого нужно проделать специфическую работу
