Внутренний СССР - Достаточно общая теория управления
Но названные Тихоновым три принципа кадровой политики — всего лишь три разных лика единственного принципа кадровой политики “элиты”, который изложен в редакции академика Н.Н.Моисева.
«Наверху (по контексту речь идёт об иерархии власти) может сидеть подлец, мерзавец, может сидеть карьерист, но если он умный человек, ему уже очень много прощено, потому, что он будет понимать, что то, что он делает, нужно стране», — (цитировано по изданию «Горбачев-Фонда» “Перестройка. Десять лет спустя”, Москва, «Апрель-85», 1995 г., стр. 148, тир. 2500 экз., т.е. издание под негласным грифом “для элиты”).
Иными словами, мерзавец-дурак, способный наломать много дров, у власти быть не должен. Но осторожный мерзавец, который будет творить мерзости с оглядкой, так чтобы остальной мерзостной “элите” жилось спокойно и сытно, вполне приемлем. Т.е. мерзавец-индивидуалист — всегда дурак; а умный мерзавец, способный к корпоративности, — то, что надо.
Праведник же, способный призвать “элиту” к отказу от мерзостей, будет воспринят ею как антисистемный фактор — на стадии мирной агитации за счастье для всех, а когда обратившиеся к праведности перейдут от мирной агитации к утверждению справедливости и осуществлению социальной гигиены, опираясь на поддержку не-“элиты”, то это будет названо тиранией, фашизмом, тоталитаризмом и т.п.
Такого неосторожного грязносердечного [79] признания по недомыслию, какое сделал Н.Н.Моисеев, вряд ли бы смогли вырвать у него под пытками самые крутые следователи и заплечных дел мастера былых эпох.
Далее в статье Тихонова следует абзац, в котором перечислены результаты деятельности реформаторов, отрицающие те их декларации о благонамеренности, что они успели огласить в прошлом. Результаты таковы: развал народного хозяйства — системы общественного производства — вследствие обретения свободы частного предпринимательства, беззаботного по отношению к чуждым ему частным и общественным интересам, что вылилось в паразитизм «новых русских», которые так и не стали и не станут политически активным и ответственным «средним классом» собственников, вследствие того, что являются носителями идеализированных писателями-почвенниками мироедско-кулацких нравственности и мировоззрения; коррупция чиновников и т.п. После этого делается вывод:
«Явления, о которых вся пресса не устаёт писать [80], — следствие, безусловно многих факторов, но важнейший из них структурное несовершенство органов власти и механизмов управления. Едва ли сегодня найдётся специалист, который сможет более или менее представить модель звеньев и связей всего многообразия министерств, ведомств, комиссий, советов, администраций и прочих структур, через которые должно проходить то или иное управленческое решение. Не случайно на заседаниях правительства постоянно звучит вопрос: «Кто отвечает за…» и, как правило, нет однозначного ответа. Президент, осуждая деятельность правительства, тоже не называет конкретный адрес недовольства, так как сегодня его не может назвать никто».
Как известно, в бытность И.В.Сталина генеральным секретарем ЦК правящей партии, а также и когда он возглавил Советское Правительство, вопрос «Кто отвечает за…» был во властных структурах чисто риторическим, поскольку на него всегда находился определённый ответ. Причем ответственность распределялась большей частью до того, как что-то неприятное случалось. Зная о предстоящей ответственности, те на кого она возлагалась, требовали и соответствующих властных полномочий и обеспечения своей деятельности кадрами и разного рода ресурсами. Вследствие такого подхода к проблеме ответственности тех, кто её возлагал и тех, кто её принимал, многие возможные неприятности просто не происходили. Если же неприятности случались, то отвечали за них непосредственно те, кто не организовал их предотвращения, обладая определёнными должностными полномочиями [81].
То есть, как бы демократизаторы ни ругали И.В.Сталина, но возглавляемая им государственность была более совершенна как «машина управления» (а в этом и состоит назначение государственности, вне зависимости от того, в чьих интересах осуществляется управление и чьи интересы подавляются всею её мощью), нежели тот урод, который возник в преемственности деятельности антисталинистов, начиная от Н.С.Хрущева и кончая младореформаторами 1990-х гг.
Одна из причин эффективности государственности эпохи сталинизма состояла в том, что И.В.Сталин не был карьеристом, ориентирующимся в своей деятельности на мнение вышестоящего начальства: он мнения начальства конечно учитывал, но был занят своею деятельностью. Карьеристы же, которые также присутствовали в этой системе, злоупотребляли ею, распределяя ответственность за ерунду, не имеющую никакой значимости в жизни общества, что ныне даёт основания к тому, чтобы поливать грязью всю государственную систему СССР эпохи сталинизма, приводя реальные факты расправы над тем или иным человеком за не выполненную ерунду, ответственность за которую была возложена на него мерзавцами или дураками.
Если же говорить об архитектуре структур государственности — т.е. оставаться в рамках темы, затронутой самим Тихоновым, — соотносясь однако с полной функцией управления, то архитектура государственных структур эпохи сталинизма лет на 100 — 150 обогнала нравственное и мировоззренческое развитие общества. Но даже при действии в противящемся ей обществе она доказала свою эффективность, превзойдя по эффективности управления все современные ей иные типы государственности, и защитила народы не только СССР, но и всего мира от торжества сионо-интернацистской мировой революции по рецептам Маркса-Троцкого и становления фашиствующего лжесоциализма в глобальных масштабах.
Далее Тихонов продолжает:
«В то же время жизнь конкретного гражданина зависит от деятельности множества управленческих и властных органов, и смоделировать их чрезвычайно сложно. Но если этого не будет сделано хотя бы в первом приближении, формально, но более или менее достоверно, то все наши правительственные (и не только) перетряски, без чёткой структурной стратегии будут продолжаться бесконечно, но так и не дадут результата».
А с чего это Вы решили, что они «наши»? Наши правительства управляют в наших интересах и достигают в управлении соответствующих нашим интересам результатов. Не наши правительства — марионеточные режимы антигосударства — управляют вопреки нашим интересам и тоже достигают соответствующих интересам их кукловодов вполне определённых результатов. Что они при этом болтают — к их деятельности имеет только то отношение, что благонамеренные речи призваны усыпить общественную инициативу, имеющую целью политики действительное осуществление наших общенародных интересов.
Поскольку управление всегда субъективно, то всё, что с точки зрения одних результатом не является, либо являет собой отрицательный результат, с точки зрения других может быть именно тем результатом, который и предполагалось достичь при начале неких мероприятий. Поэтому затрагивая вопрос о нескончаемых, казалось бы безрезультатных перетрясках, и перетрясках с отрицательным результатом, следовало бы рассмотреть и вопрос о том, есть ли силы в стране и за рубежом, для которых именно эта безрезультатность и является вожделенным результатом.
Ответ на него будет утвердительным, что приводит к постановке вопроса о необходимости выработки средств, позволяющих защитить управление обществом от их вмешательства.
Но нет, эта проблематика тоже обходится молчанием, и произносятся неопределенные слова об архитектуре структур государственной и прочей власти:
«Таким образом, я бы считал [82], что массовое недовольство должно выражаться не в требовании смены правительства или отставки отдельного высокопоставленного чиновника, а в требовании знать: какое государство мы строим, каково структурное взаимодействие всех органов, какова мера ответственности за каждый конкретный вопрос каждого конкретного управляющего элемента.
Исходя из классического требования к проектированию больших систем, должна быть разработана такая теоретическая модель государственного устройства, которая наиболее полно отражала бы основные конституционные положения и базовые экономические принципы».
Здесь уместно поставить ещё один вопрос: А если «основные конституционные положения и базовые экономические принципы» изначально объективно порочны, а вы создадите совершенную государственную машину для их воплощения в жизнь, то что вы запоете после того, как этот совершенный монстр начнет функционировать?
Может всё дело в том, что «основные конституционные положения и базовые экономические принципы», под которые усилиями реформаторов лепится государственная машина и система общественных отношений в России, противоречат идеалам народа, вследствие чего власть живет своей жизнью, а народ своей, пока однако не изводя власть под корень, поскольку та его ещё “не достала”?
