Михаил Делягин - Реванш России
Определенную (хотя и незначительную по сравнению с ущербом от срыва попыток дестабилизации конкурентов) выгоду получат даже США, так как доллары, в среднесрочном плане вытесняемые по мере распространения евро из резервов и расчетов в первую очередь европейских стран и Китая, неминуемо будут вложены в конечном итоге в строительство данной магистрали.
Таким образом, уже начало работы над проектом глобальной транспортной магистрали само по себе создаст не только для его непосредственных участников, но и для всего геоэкономического пространства новую, значительно лучшую реальность. Ведь в условиях широкого распространения информационных технологий на принятие решений влияет не само развитие событий, но уже сообщения о них — «информационные фантомы». Таким образом, евразийская магистраль начнет влиять на развитие человечества и процессы глобальной конкуренции не тогда, когда она будет построена и по ней будет налажена регулярная и массовая перевозка контейнеров, но уже тогда, когда всеми заинтересованными сторонами будет принято окончательное стратегическое решение о ее постройке.
Принципиально важно, что, прорвавшись в Среднюю Азию, Россия сохранит контроль за маршрутами трансевразийских перевозок и получит возможность либо заблокировать конкурирующий китайско-казахстанский проект (равно как и проекты газопроводов из Средней Азии в обход России), либо установить за ним свой контроль.
6.2.2. Сибирь и Дальний Восток: последняя кладовая
Освоение природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока под международным, а не российским контролем является открытой темой энергичных дискуссий американских специалистов и аналитиков ряда других стран, по меньшей мере, с 1996 года.
При этом обобщение картин идеального мироустройства, к которому неявно (а зачастую и неосознанно) стремятся ключевые участники глобальной конкуренции, приводит к примерно одинаковой итоговой системе представлений. В соответствии с ней реальная власть российского государства ограничивается не более чем европейской частью современной России. Границы этой «Московии» у различных участников мировой конкуренции по понятным причинам не совпадают: в то время как одни готовы щедро оставить нам Урал и всю равнинную часть Северного Кавказа, другие отрицают права России даже на Поволжье.
Так или иначе, на этой территории предполагается сформировать вполне европейское по внешнему антуражу государство — своего рода гибрид Португалии (этого недостижимого идеала путинского поколения российских реформаторов) и Польши.
Природные же ресурсы Сибири и Дальнего Востока, представляющие собой основную часть ресурсного потенциала современной России, должны будут перейти под внешний контроль авторов соответствующих подходов, которые рассчитывают на то, что сами будут осуществлять или, по крайней мере, организовывать их эксплуатацию. При этом, насколько можно понять, транснациональные корпорации даже готовы платить налоги со своей осуществляемой на территории Сибири и Дальнего Востока деятельности через Москву — частью ради поддержания относительной цивилизованности в лишающейся источников существования «Московии», частью в силу заведомо более выгодных условий ведения бизнеса. Ведь понятно, что выбить уступки из слабых российских властей для транснациональных корпораций будет на порядок проще, чем из любого относительно демократического (и, значит, учитывающего мнение населения) государства с относительно развитой экономикой.
Представляется принципиально важным, что подобные притязания ни в коей мере не являются чьими-то злонамеренными кознями, направленными на нанесение вреда России. Альтруистических, не связанных с достижением собственной выгоды мотиваций в современном мире попросту не существует.
К глубочайшему сожалению, прогнозы, связанные с территориальной дезинтеграцией России путем отторжения (разной степени насильственности) от нее Северного Кавказа, Сибири и Дальнего Востока, не говоря уже о Калининградской области, носят преимущественно инерционный характер. За редчайшими исключениями, они отражают не чью-то враждебность или агрессию по отношению к России, но не более чем сложившиеся и достаточно прочные тенденции развития последней, вызванные ее собственной слабостью, деградацией российского общества и ничтожностью сегодняшнего российского государства.
Чтобы избежать этой опасности, российское государство должно модернизироваться и затем как минимум регулировать, направлять и балансировать предстоящее и уже начавшееся столкновение интересов Запада (США и Евросоюз, вероятно, будут действовать порознь), Китая и исламской цивилизации на территории России. Уникальность позиции российского государства предопределяется не столько его статусом «хозяина» (который по мере обострения конкуренции во многих отношениях весьма скоро станет чисто формальным), сколько тем, что оно является единственным участником конкуренции, способным осознавать специфику осваиваемой территории и по-настоящему заинтересованным в ее развитии. Если оно не справится с исполнением объективно вытекающих из его уникального положения функций, конкурентное столкновение станет не только стихийным, но и неадекватным характеру спорных ресурсов. В результате оно сможет привести к последствиям, разрушительным не для одной лишь России, но и для всего человечества.
* * *Важные и недооцениваемые в настоящее время изменения в глобальную конкуренцию за природные ресурсы может внести глобальное изменение климата. Его масштабы, скорость, цикличность и причинность еще долго будут оставаться полем дискуссий, однако наличие его изменений как таковых, по крайней мере в последнее десятилетие, не вызывает сомнений.
Изменение климата создаст вполне реальную угрозу если и не уничтожения, то серьезного ухудшения конкурентных позиций[20] для многих относительно благополучных обществ, обладающих значительными ресурсами и способными использовать их для изъятия «климатической ренты» у слабых обществ, которые глобальное потепление переместят в более благоприятные климатические условия. К первым среди других относятся США и некоторые страны исламского мира, ко вторым (также, разумеется, среди других) — Россия.
Сегодня эта опасность остается гипотетической, однако, чтобы она таковой и осталась, противостояние ей в нашей стране должно быть начато как можно раньше.
6.2.3. «Гипофиз человечества»
Для понимания реальных перспектив России принципиально важно осознание того факта, что ее ценность для человечества заключается далеко не в богатстве ее недр, которое, несмотря на все локальные кризисы, неуклонно теряет значение по мере распространения информационных технологий (да еще и сокращается по мере перехода этого богатства под контроль зарубежного капитала).
Ценность России для информационной эры, для эпохи глобализации заключается, прежде всего, в оригинальном взгляде на мир, в становящейся главным фактором производительности труда национальной (а точнее, общественной) культуре, нестандартном мироощущении (в глобализацию конкурентоспособность может опираться лишь на самобытность), наконец, в интеллекте, хотя и оторванном в значительной степени от практического применения.
Конкретизация этих достаточно общих положений показывает, что объективное место России в мировом разделении труда — подготовка и поставка своего рода «интеллектуального сырья» и лишь в лучшем случае — «интеллектуального полуфабриката», в первую очередь для транснациональных корпораций, которые умеют их использовать наилучшим образом.
Они умеют использовать, а российское общество в силу уникального и, к сожалению, весьма болезненного сочетания культурно-исторических факторов, в силу своих особенностей и несчастий остается конвейером по производству самого дефицитного и самого нужного в условиях глобализации и развития информационных технологий «человеческого материала» — творцов и революционеров, способных к творчеству и систематическому генерированию принципиально новых идей.
Сосредоточившись на этом, превратив себя в своего рода «гипофиз человечества», Россия сосредоточит свои усилия на дальнейшем развитии того, что в ней хорошо, откинув то, что плохо: «внедрение» — штука прозаичная, Китай с Азией справятся с этим если и не лучше всех, то, во всяком случае, лучше нас. Наше преимущество перед ними кроется в общественной психологии, «национальном характере», который в целом позволяет им создавать не творцов и революционеров, а только добросовестных исполнителей, хотя и высокого уровня.
Для российского общества такая специализация представляется в целом благоприятной, ведь интеллект можно воспроизводить только при высоком уровне образования и определенном минимальном уровне безопасности общественной жизни. Поэтому в случае закрепления России в роли поставщика «интеллектуального полуфабриката» его основные потребители — развитые страны и глобальные монополии — будут жизненно заинтересованы в поддержании высокого уровня жизни в нашей стране и, соответственно, ее относительного благополучия.