Владимир Козлов - Неизвестный СССР. Противостояние народа и власти 1953-1985 гг.
Военкоматы, вынужденные заниматься несвойственным им делом, фактически, вербовкой рабочей силы, относились к этому занятию как к второстепенному и, поскольку речь шла о «ненастоящей» армии, отбором призывного контингента особенно себя не утруждали, призывали людей с судимостями, больных и т. п.[274] А кроме того, послесталинское руководство занялось новыми бюрократическими импровизациями. Задыхаясь от дефицита рабочей силы в районах нового стратегического строительства, оно стало расформировывать строительные батальоны и передавать солдат срочной службы в распоряжение строительных организаций «для использования на работах до окончания срока обязательной военной службы».[275] Военнослужащие при этом приобретали формальный статус демобилизованных, получали зарплату, могли располагать своим свободным временем. Предполагалось, что они смогут вернуться домой одновременно с окончанием срока службы своих сверстников в Советской армии.[276]
«Полудемобилизованные» солдаты переживали обычные трудности строительных рабочих, но, в отличие от последних, были лишены свободы перемещения и, в буквальном смысле этого слова, «прикреплены» к строительству. Это новое «крепостное право», конечно же, не имело под собой решительно никаких юридических оснований. Оно Ставило личности и группы в маргинальное положение, помещало их в зону особой анархической «свободы». Больше того, имела место как бы двойная маргинализация — «новостроечная» и «военно-гражданская», а значит и двойная предрасположенность к конфликтному поведению — суперконфликтность, отягощенная полукриминальным составом военно-строительного «контингента».
Неумная попытка хрущевского руководства превратить солдат-строителеи в «полусолдат-полугражданских», скорее, спонтанная, чем рассчитанная, обернулась против самой власти.
В. 1955 г. по районам активного трудового использования военизирированных строительных «контингентов» прокатилось три волны волнений и беспорядков. Специфические обстоятельства места и времени трансформировали действие общих факторов в разнообразные формы конфликтного поведения — от массового хулиганства, групповых драк, столкновений группировок и криминальных агрессий против местного населения до осмысленного социального протеста и прямого противостояния власти.
Март. Беспорядки в Каменской области.Первая волна бесчинств и массового хулиганства охватила в марте 1955 г. города и поселки Каменской области, и так страдавшей от высокой преступности. В январе 1955 г. в угольную промышленность и на строительство шахт прибыли одновременно две потенциально конфликтные группы — около 30 тыс. человек, завербованных по оргнабору, и почти 10 тысяч рабочих, призванных через военкоматы или «условно демобилизованных».[277] Военизированный «контингент» включал в себя значительное число лиц с уголовным прошлым. Большая часть этих людей оказалась в городе Новошахтинске и поселках Гуково и Шолоховка,[278] где впоследствии и вспыхнули беспорядки.
Как писал Генеральный прокурор СССР Руденко в докладной записке ЦК КПСС от 2 июня 1955 г., призыв был плохо организован как Министерством обороны, так и Министерством угольной промышленности СССР.[279] Отсутствовали положения, определяющие права и обязанности призывников. Строительные управления на местах оказались неготовыми к приему многочисленного и взрывоопасного «контингента». Приезжих ждали обычные новостроечные неурядицы: неустроенные общежития, плохое питание, очереди в столовых, плохое медицинское обслуживание, нехватка врачей и аптек, отсутствие досуга и развлечений. Некоторого запаса социальной прочности хватило лишь на то, чтобы новые рабочие на первых порах выполняли нормы выработки, — ничего другого строительному начальству и не требовалось. Однако вскоре началось дезертирство со строек, широко распространилось пьянство и хулиганство.[280]
Местное население было терроризировано. В некоторых городах и поселках началась борьба за доминирование между самими приезжими. Она шла по жестоким законам подавления конкурентов, принятым в уголовных или блатных сообществах. Все это разворачивалось на фоне переживаемого большей частью новостроечного населения стресса адаптации и растущего недовольства отдельных групп местных рабочих.
Криминальная самоорганизация мобилизованного контингента начиналась уже по дороге к месту назначения. Поэтому и проблемы возникли сразу, как только эшелоны с призывниками стали прибывать в Каменскую область. В ночь на 1 марта в Новошахтинск из Московской области прибыли эшелоном 1000 мобилизованных на работу в угольную промышленность. Половина из них должна была остаться в Каменской области, другие — проследовать дальше. «Хозяйственные организации, — сообщало областное управление внутренних дел, — не смогли быстро разместить прибывших по общежитиям, в результате чего часть людей из вагонов направилась в разные места города». Пьяные мобилизованные совершили несколько преступлений. При попытке ограбления продуктового ларька совершено нападение на сотрудника милиции. Последний в целях самообороны применил оружие и ранил в живот одного из нападавших. Раненого доставили в больницу. А группа мобилизованных (до 60 человек) во главе с бывшим уголовником явилась в городской отдел милиции, потребовала выдать раненого и устроила дебош. Милиции удалось прекратить беспорядки и арестовать главного зачинщика. Были приняты меры к задержанию остальных преступников.[281]
В тот же день, 1 марта, в поселке Шолоховка часть призывников из Белорусского военного округа не вышла на работу, а стала пьянствовать и хулиганить. Несколько человек, угрожая администрации строительного управления расправой, предъявили требования о выдаче завышенных авансов, одежды и бесплатного питания. После этого, собрав вокруг себя около 100 призывников, они затеяли драку с военнослужащими строительного батальона, размещенного в поселке Шолоховка. Вооружившись ножами, железными палками и камнями, хулиганы ворвались в расположение штаба строительного батальона, разбили окна, обезоружили часового и избили восьмерых военнослужащих.
Через четыре дня (5 марта 1955 г.) в поселке Соколовка Новошахтинского района произошло столкновение двух групп мобилизованных рабочих. 18 марта несколько пьяных призывников, прибывших в поселок Самбековские шахты из Приволжского военного округа, во главе с двумя бывшими уголовниками (судимость за грабеж) затеяли ссору с людьми, стоявшими в очереди у магазина. Троих тяжело избили. Возмущенные рабочие задержали хулиганов и учинили над ними самосуд. Торжество первобытного «правосудия» стоило жизни обоим главарям. Трое призывников были тяжело ранены.
23 марта 1955 г. бесчинства и хулиганство военизированного «контингента» в поселке Гуковка Зверевского района приобрели этническую окраску. Группа призывников решила отомстить за старые обиды и, вооружившись железными прутьями и палками, избила мобилизованных узбеков. 3 человека были убиты, 48 получили телесные повреждения.
Все эти ЧП происходили на фоне общего разгула преступности.[282] Областная милиция растерялась и, судя по всему, на какое-то время потеряла контроль над ситуацией 6 рабочих поселках. Для нормализации обстановки потребовалось вмешательство Москвы. 28 марта 1955 г. Совет Министров СССР отдал специальное секретное распоряжение о расследовании случаев нарушения общественного порядка со стороны лиц, призванных и направленных в Каменскую область для работы в угольной промышленности. В состав правительственной комиссии вошло несколько министров, по ее инициативе были проведены открытые судебные процессы. Вынесенные приговоры были демонстративно жестокими — управляемые советские суды всегда правильно понимали «политическую задачу», что сразу охладило преступный пыл призывников. В поселках Гуково и Шолоховка были созданы оперативные группы милиции численностью в 130 человек; рядовой и оперативный состав милиции в городах Шахты и Новошахтинск был увеличен; в местах расположения призывников была усилена постовая и патрульная служба.[283] Помимо чисто карательных действий власти увеличили отпуск продуктов питания в неспокойные районы.[284] Однако, несколько выправив положение в Каменской области, московские министерские начальники не смогли или не сумели извлечь урок из событий — увидеть за нагромождением неприятных частных эпизодов проблему.
Май: вспышка «праздничных» волнений.1 и 2 мая 1955 г. в разных районах страны снова вспыхнули беспорядки с участием бывших солдат строительных батальонов и призывников, переданных на строительство предприятий угольной промышленности. Два эпизода произошли в непосредственной близости от Москвы (поселок Сокольники Гремячевского района Московской области и город Кимовск Тульской области). Еще один — в городе Экибастуз Павлодарской области Казахской ССР. В Кимовске развернулось настоящее побоище между бывшими солдатами строительных батальонов, переданными в промышленность, и местными жителями. С обеих сторон участвовало несколько тысяч человек, в основном пьяных. Дополнительным возбудителем стали слухи об убийстве женщины и ребенка и этнический антагонизм (часть бывших «стройбатовцев» были азербайджанцами, узбеками и грузинами). В результате обычный конфликт между «своими» и «чужими» был многократно усилен апелляцией лидеров толпы к чувству этнической солидарности, а поразительная жестокость расправы как бы нашла свое моральное оправдание в праведной мести за «невинно убиенных».
