Мусса Дахкильгов - ВЛАСТЬ И ПОРЯДОК
Искренне рад, что в первые годы службы мне посчастливилось работать под руководством таких профессионалов как Михаил Прохорович Дроздов, Николай Яковлевич Жулев, Иван Васильевич Курилев, Валентин Кузьмич Иванов и Даша Аюбович Багашев. Хочу чтоб о них знали и последующие поколения милиции нашей республики.
Первым при мне начальником Малгобекского отдела милиции был щеголеватый капитан, постоянно занятый своей внешностью и озабоченностью недоверием к сотрудникам коренной национальности. Почему то всех их считал предателями интересов службы. Доходило до того, что внезапно направляя сотрудников русской национальности для проверки адресов находящихся в розыске преступников, держал остальных сотрудников в резерве и неведении. Отсутствие практического опыта, специальных познаний оперативно-розыскной деятельности и организаторских способностей в руководстве коллективом пытался компенсировать строевой муштрой, борьбой с опозданиями, бесцельными подъемами личного состава по тревоге и необоснованными мелочными придирками. Его раздражали частые упоминания старослужащих о высокой компетенции моего отца. Это послужило причиной особой предвзятости ко мне, назначенному к тому же на должность без согласования с ним. Как то на рассвете одного из моих дежурств по отделу милиции, содержавшийся в КПЗ арестованный пригвоздил себя, через кожу между ног, к деревянной наре. Действуя согласно инструкции я немедленно вызвал скорую медицинскую помощь и сообщил об этом в дежурную часть МВД. Прибывший для разбирательства представитель МВД, а вместе с ним и прокурор района установили, что виновник события использовал гвоздь, вытащенный из отжатой доски нары, а в качестве молотка применил каблук собственного ботинка. Моя вина в этом установлена не была. Несмотря на очевидность правильности моих действий, начальник районного отдела возбудил ходатайство о повторной, более тщательной проверке и моем наказании. Указанная попытка провалилась, но я осознал, что любая оплошность будет активно использована для моего преследования.
Ощущая откровенную недоброжелательность начальника и, не желая давать поводов к обоснованным замечаниям, я старался соблюдать дисциплину, усиленно занялся самообразованием. Каждую свободную минуту посвящал изучению законодательства, ведомственных приказов, инструкций и положений. Знакомился с архивными делами оперучета, составлял образцы качественно исполненных планов, документов переписки. Одновременно приобретал подсобные силы, формировал накопительные материалы по отслеживанию оперативной обстановки на закрепленной зоне обслуживания, смело заводил дела оперативного учета и скрупулезно трудился над ними. Ежедневно находился на работе допоздна, часто ночевал в отделе. Пытался своевременно и качественно разрешать поступавшие материалы, запросы, отдельные поручения и указания руководства. Никогда не откладывал на завтра то, что мог сделать сегодня. Каждый свой шаг пытался оценивать с позиций предвзятого надзирающего. Это привело к максимализму, бескомпромиссности, самоутверждению и способности защищаться от нападок. Дошло до того, что неблаговаливший начальник отдела оказался вынужден ставить меня в пример остальным сотрудникам.
Проработал этот начальник около двух лет. Был освобожден от должности по причине обнаружившегося сожительства с секретарем-бухгалтером отдела (невзрачной, сморщенной женщиной русской национальности, муж которой, ингуш по национальности, работал рядовым милиционером).
Заместителем указанного начальника являлся прошедший суровые испытания службы в отделе по борьбе с бандитизмом старший лейтенант Амирханов Осман Берснакиевич – человек уравновешенный, трудолюбивый и бескорыстный. Он постоянно сглаживал нагнетавшиеся начальником конфликты, чем вызывал недовольство последнего. Вследствие этого более года волокитилось принятие решения о предоставлении Амирханову квартиры. Он оказался вынужден обратиться с ходатайством о переводе на низшую должность в г. Грозном где проживала семья.
В 1968-1972 г.г. Осман Берснакиевич работал старшим оперуполномоченным возглавляемого мною отделения БХСС Заводского РОВД г. Грозного. Был примерным сотрудником. Я как мог поддерживал его, стремился оказать содействие в продвижении по службе, но всему мешало отсутствие у него диплома о высшем образовании, хотя его опыт и знания превосходили деловые качества многих известных мне обладателей дипломов.
В 1964 г. начальником Малгобекского отдела милиции был назначен выпускник первого из Чечено-Ингушетии набора Высшей школы МВД СССР Барахоев Зелимхан Асхабович, начинавший в 1959 г. службу в этом же отделе под руководством моего отца. Проявив незаурядные организаторские способности он сплотил коллектив, добился повышения его работоспособности. Создал действенную систему отслеживания оперативной обстановки, расстановки имевшихся сил и средств для ее оздоровления, добивался многоцелевого использования подсобного аппарата. При нем все службы отдела работали как единый механизм. Он лично инструктировал выезжавшие на происшествия следственно-оперативные группы. Заслушивал их при возвращении, обращал внимание на упущения при раскрытии преступлений по горячим следам. Принимал меры к безотлагательному восполнению недоработок. В необходимых случаях сам возглавлял раскрытие тяжких преступлений, проведение операций по обезвреживанию особо опасных преступников. В его бытность отдел считался лучшим в республике.
В 1968 г. Зелимхан Асхабович был выдвинут на должность заместителя министра. Он оказался первым в этом ранге из сотрудников милиции ингушской национальности. Его назначение не было согласовано с Обкомом КПСС, особо ревностно относившимся к вопросам продвижения ингушей на высокие должности. Не имея законных оснований к отмене данного назначения, Обком партии добился сокращения занимаемой Барахоевым должности. Через год эту должность ввели обратно, но до 1975г. ее занимал русский, хотя еще в январе 1973г. планом МВД СССР предусматривалось ее замещение сотрудником именно ингушской национальности.
На решение вопроса о сокращении должности заместителя министра и смещение с этого поста Барахоева З.А. повлияли также независимость его характера, присущая ему самостоятельность и бескомпромиссность в отношениях. Переведенный на должность начальника Назрановского РОВД он за короткий срок сумел вывести его в передовой отдел, доказав этим способность представителей коренной национальности к наведению правопорядка в неуправляемом, по мнению руководства МВД СССР, так называемом ингушском районе засилья преступников-нелегалов. Именно под такими обоснованиями к руководству этим отделом допускались, в основном, представители некоренной национальности. До Барахоева данный отдел возглавляли Винник, Яковчук, Недвига, Золотухин. Каждому из них специально назначались повышенные оклады Барахоеву же не только не сохранили оклад по сокращенной должности, но не нашли нужным установить и повышенный оклад. Между тем, сменившим его Турандину, Левченко, Чернявскому, Квитко устанавливались повышенные оклады. Исключения из этого правила применялись только в отношении ингушей Экажева, Акиева, Тангиева, Евлоева (заслуженного работника МВД СССР).
В начале шестидесятых годов 20-го столетия штатная численность и техническая обеспеченность Малгобекского отдела милиции были явно недостаточными – всего 33 сотрудника, 2 автомашины, 2 мотоцикла и 3 лошади. В частности, обязанности делопроизводителя, завхоза, бухгалтера и кассира совмещал один вольнонаемный работник. В дорожно-патрульной и противопожарных службах было всего по одному инспектору. Службы уголовного розыска, БХСС и дознания представляли только 9 сотрудников. Такую же численность составляли и участковые уполномоченные.
В их числе особо выделялся старшина Нальгиев Хасан Алиевич, один обслуживавший Ачалукскую и Ново Редантскую зону, состоявшую из 4-х сельских советов. Богатырь – ростом более 2-х метров, спокойный, уравновешенный, прозорливый и исключительно трудолюбивый он умело наладил связь с населением, создал надежный актив содействия борьбе с правонарушениями. Знал всех склонных к правонарушениям жителей административного участка. Создавал обстановку всеобщей нетерпимости к ним, своевременно отрабатывал каждого из них на возможную причастность к нераскрытым преступлениям. Эффективность этих мер положительно сказывалась как на профилактике, так и на раскрытии преступлений, совершенных в условиях неочевидности. Почти во всех случаях, еще до прибытия оперативно-следственной группы, Хасан Алиевич лично раскрывал совершенные на участке преступления. Он по праву может считаться прототипом кинематографического участкового Аниськина, о котором тогда еще никто не слышал. Вся разница заключалась в том, что Хасан Алиевич обслуживал большую территорию пешком, а Аниськин – маленькую территорию одного сельского совета на закрепленной легковой автомашине.
