Николай Леонов - Холодная война против России
16–17 марта пленум ЦК делает очередной политический ляпсус. Якобы от группы рабочих — членов ЦК вносится предложение создать комиссию по расследованию деятельности Ельцина. Это уж совсем оказалось не в духе времени. В защиту Ельцина встали даже те, кто вчера о нем и слыхом не слыхал. Начали создаваться инициативные комитеты, общества в его защиту.
Во Франции говорят: «Если умер — то надолго, а если дурак — то навсегда». 19 марта руководство совершает еще одну глупость. В этот день в парке имени Горького должна была проводиться с согласия Моссовета демонстрация-митинг в поддержку Ельцина. Однако милиция его запретила. Тогда 20 тыс. сторонников Ельцина, смяв жиденькое милицейское оцепление, прошли на Советскую площадь и провели митинг там, потребовав от Горбачева дать Ельцину доступ к средствам массовой информации для изложения своей программы, поместить информацию об этом митинге и распустить комиссию по расследованию деятельности Ельцина. Через пару дней Горбачев капитулирует и дает указание о публикации платформы своего противника. Ельцин, распаленный успехом, требует теперь ликвидации руководящей роли партии, постановки ее под контроль народных депутатов.
На выборах 27 марта 1989 года Ельцин получил около 90 % голосов и стал общенациональным лидером, поддержанным многомиллионной армией москвичей. Строй, основанный на господствующем положении партии, лично Горбачев получили торпедный удар прямо в борт. Теперь они обречены все время увеличивать крен, набирая воду в пробоину, пока вся система не перевернется вверх днищем.
* * *Все, что происходило потом, несло на себе печать катастрофического упадка власти в центре, вызванного честолюбивым соперничеством между Ельциным и Горбачевым. Помимо всего прочего, само качество этих двух лидеров, их непримиримая драчливость отталкивали от России, от центра бывшие союзные республики. Никому не хотелось вмешиваться или оказаться втянутым в сутяжное противостояние.
Вихрь «черной» беспросветной информации о положении в стране крутит-вертит людей, слепит им глаза, валит с ног, сбивает с толку. Он дует отовсюду: извне и изнутри. Ельцин стращает Горбачева призраком волны насилия, гражданской войны. Запад перестает верить нам. 27 сентября 1989 года я записал, что начальник восточного отдела «Дойче банк» в беседе с крупным партийным работником прямо сказал, что на Западе больше не верят в стабильность в СССР. Кредитоспособность нашей страны поставлена под сомнение (ее ведь никогда не проверяли в серьезных делах). Займов больше не дадут, хотя всего год назад их предлагали наперебой. «Вы уж извините, — говорят теперь, — но как партнер вы непривлекательны». Почти такую же беседу провел с послом в Италии Луньковым генеральный директор концерна ФИАТ Аньелли, сказавший: «Вы уже четыре года митингуете и не работаете. Мы и то устали. Не ждите от нас подачек. Надо наконец наводить порядок и делать дело!»
Группа экспертов Федеральной резервной системы США вернулась из поездки в СССР в ужасе от увиденного. Их потрясла дезорганизация наших финансов. Они не могли представить себе, как нынешний рубль, имеющий сто различных обликов, может быть связующим элементом всей экономической системы. «Это все равно, — говорят они, — что пользоваться метром разной длины при строительстве».
В середине октября 1989 года Горбачев, действуя в духе прежних традиций, собрал руководителей средств массовой информации, чтобы сделать им серьезное внушение за излишний разгул «чернухи», за апокалипсические прогнозы, сеющие нервозность, а временами панику среди населения. «Как вы не понимаете, — говорил он, — что мы все стоим по колено в бензине и всего одной спички хватит, чтобы вызвать взрыв». Он напустился на главного редактора «Аргументов и фактов» В. Старкова, который-де неверно вывел рейтинг политических деятелей, поставивший самого Горбачева после таких фигур, как А. Сахаров, Т. Гдлян и др., и посоветовал ему подать в отставку. Но Старков огрызнулся: мол, подавай сам. Встреча еще дальше отодвинула печать от партии. В газетах, на телевидении, по радио лилась та же политическая «порнуха». Вчерашние лакировщики остервенели и поливали от всего сердца своих прежних благодетелей. Лакей, почувствовавший себя хозяином, всегда отвратителен. Он и бестактен и неграмотен. Непревзойден только в одном — в хамстве.
В тяжкое время для Отечества печать не смогла стать разумным наставником, поводырем общества. Она была к этому не подготовлена и продолжала играть роль придатков, причем очень агрессивных, общественно-политических сил, разошедшихся по разным сторонам баррикады.
Как бы подчеркивая совершившийся де-факто переход нашей страны в низшую лигу государств, 1 декабря 1989 года во время ненужной встречи на высшем уровне СССР — США на Мальте (опять подальше от демонстрантов, побезопаснее) на борту теплохода «Максим Горький» государственный секретарь США Д. Бейкер передал нашему министру Э. Шеварднадзе в руки справку вне повестки дня… просто так… для памяти. Называлась эта справка так: «Возможности, утраченные СССР в результате оказания военной и экономической помощи зарубежным странам». Там говорилось, что СССР тратит в год 15,5 млрд. рублей на помощь семи странам (Афганистану, Анголе, Камбодже, Кубе, Эфиопии, Никарагуа, Вьетнаму), в то время как острые нехватки подрывают стабильность в самом Советском Союзе. «Вы же имеете на 90 млрд. неудовлетворенного спроса у себя в стране, а продолжаете оказывать помощь зарубежным странам». Далее следовали «советы». Всего, мол, 100 млн. долл. хватило бы, чтобы построить завод по выпуску 20 т зубной пасты. За 500 млн. вы (т. е. мы) увеличили бы выпуск мыла на душу населения в 10 раз. За всю сумму «помощи» вы могли бы построить 1,4 млн. квартир в год или 388 тыс. км автодорог и т. д.
Так, Бейкер указывал нам занять должное место «в углу под лавкой», отказаться от последних оставшихся союзников и заняться тем, что варить мыло и делать зубную пасту.
* * *В начале января 1990 года, последнего года моей работы в разведке, я пригласил на обед одного моего старого друга — крупного дипломатического работника, сотрудника МИД. Мне хотелось поговорить с ним, выяснить взгляд на обстановку человека очень спокойного, взвешенного. Постоянная привычка критически относиться к себе заставляла думать, не слишком ли я «зачерняю» видение мира, смотрю на него сквозь закопченное стекло, не сказывается ли на мне определенная профессиональная деформация. Мой собеседник — опытный профессионал, русофил, человек исключительно широкого кругозора. Он рассказывал, как, позевывая, Буш безразлично выслушивал на Мальте затяжные словесные извержения Горбачева о нашей перестройке, о том о сем, а сам тем временем обдумывал последние детали готовившегося через 18 дней удара по Панаме. Мой гость оценил нашу политику в отношении США как чистейшей воды словоблудие, «словесные наледи». «США, — сказал он, — не сделали ни одного, ни единого шага навстречу интересам СССР. Они приняли игру в слова, не больше. На всех встречах они пытливо изучают нас, по разработанному сценарию задают самые разнообразные вопросы, по-следовательски глядят в глаза: что в них отразится, какова будет реакция?»
Кстати говоря, американцы в это время резко усилили разведывательную работу в СССР. Профессиональные разведчики в Москве, «чистые» дипломаты проводили по нескольку встреч в день со своими «связями», собирая информацию, давая рекомендации. Но их сил не хватало. На помощь из США двинулись десятки экспертов, делегаций, «гостей посла», быстро рос корпус журналистов-западников, количество которых в прежние времена более или менее соответствовало численности советских журналистов, аккредитованных в США.
Гости «из-за бугра» хлынули в СССР буквально валом. Был утерян контроль за направлением приглашений и выдачей виз. Помню, какое недоумение было написано на лицах наших коллег-контрразведчиков, когда из печати они узнали о появлении на атомных объектах около Челябинска группы американских «экспертов». Потом оказалось, что их лично пригласил один из политиканствовавших академиков. Никто толком не мог объяснить, какую пользу могли получить от этого визита СССР или Россия. Для американцев же такое посещение было равнозначно крупному разведывательному успеху.
* * *Развал государственной машины становился всеобщим. 10 января 1990 года Шеварднадзе созвал совещание, где присутствовали члены советских делегаций, которые вели переговоры в Женеве (по сокращению стратегических вооружений) и в Вене (по сокращению обычных вооружений). Он заявил, что нужны подвижки и развязки любой ценой. «Успех переговоров — гарантия перестройки». Он ясно дал понять, что надо уступать и уступать, а потом добавил: «Вы понимаете, что я говорю это с одобрения с самого верха».
