Владимир Устинов - Обвиняется терроризм
Многие такие группы пытались представить свои действия как конфликт цивилизаций или как борьбу «ислама против Запада». Однако сам по себе официальный ислам таких догм не содержит и ссылки на него как на идеологию террористов неправомерны. Это неоднократно служило поводом как для восточных, так и для западных политиков подчеркнуть, что нет такого понятия, как исламский терроризм. Можно говорить об исламском экстремизме или исламском радикализме в той мере, в какой любой религии присущи экстремистские и радикалистские течения.
По этой причине многие исследователи в отношении террористов и террористических групп, действующих под прикрытием исламских лозунгов, предпочитают использовать термин «исламисты», или «исламистские террористические группы».
Термин «исламист» часто используется исламскими радикальными группами и исследователями исламского возрождения для того, чтобы подчеркнуть различия между ортодоксальными исламскими группами и движениями, исповедующими традиционный ислам, и радикальными или фундаменталистскими группами. Употребление этого термина объясняется также заявлениями многих мусульман и мусульманских организаций о том, что феномен подобных групп радикалов и экстремистов не представляет истинного ислама, а является следствием ложной интерпретации религии, ересью, поскольку сам ислам не может использоваться для террористической деятельности в силу его миролюбивых основ.
Вспоминаются слова председателя Центрального духовного управления мусульман России и стран СНГ Талгата Таджутдина: «К великому сожалению, разжигание национальной и религиозной нетерпимости становится распространенным явлением сегодняшней действительности. Террористы, извращая в своих низменных интересах Коран, пытаются бросить тень на святую веру мусульман». Потому он убежден, что джихад против русских, объявленный чеченскими террористами-фанатиками и их бандитской верхушкой, не может вестись против собственного государства. Джихад объявляется только высшим духовенством в целях защиты страны от иностранного нашествия. «И помогайте друг другу в добре и благости, но не сотрудничайте во зле и вражде», — так гласит сура 5 аят 3 Корана.
Неуважение к религиозным ценностям самого ислама не раз демонстрировали чеченские боевики. 18 октября 1999 года на перевал в районе сел Первомайское и Кежа-Юрт (Терский хребет) поднялся местный муфтий. Он обратился к боевикам с просьбой подумать и не воевать. Его избили, затем перерезали горло, а его спутников расстреляли. Вот вам и весь «джихад»…
До тех пор пока исламский фундаментализм и радикализм имеют поддержку среди населения — все равно, в качестве идеологии или в форме организаций и движений, — их воздействие на значительную часть мусульманского мира придает им вид легитимности для ведения войны, воспринимаемой как война между Западом и исламским миром. Корни этого феномена лежат порой в неспособности широких слоев населения этих стран принять технологические, культурные или экономические аспекты западной модернизации. Это спровоцировало тенденцию клеймить светские режимы и призывать к возвращению к славному прошлому и истокам ислама, что и стало основой своеобразного мессианства, дало надежду на «лучшую жизнь».
В последнее десятилетие стало все очевиднее распространение исламистского террористического влияния с Ближнего Востока на другие регионы — прежде всего на Центральную и Южную Азию. Существуют различные объяснения этого явления: распад СССР, начало переговорного процесса между Израилем и Палестиной, подъем национальных и националистических чувств в Южной Европе и на Балканах, многое другое и разное.
Все это послужило причиной смещения центра исламистской террористической деятельности с Ближнего Востока на Балканы — в Боснию, Албанию и Косово; на Кавказ — в Чечню и Дагестан; и в Азию — в Узбекистан, Кашмир, Афганистан и даже на Филиппины. Волна исламистского терроризма докатилась даже до Западного Китая, где она представлена уйгурскими националистами и исламистами.
Этот сдвиг — часть другого процесса: глобализации исламистской борьбы. Наиболее яркими свидетельствами этого процесса стали феномен «Афганских последователей» (или «афганских арабов» — арабов, воевавших с советскими войсками в Афганистане, а затем включившихся в вооруженную борьбу сепаратистов на пространстве бывшего СССР) и «распространение исламистского суицидального терроризма как религиозно легитимного образа действия — от Ливана и Израиля до Турции и — в последнее время — до Чечни и Кашмира.
Основные тенденции, связанные с расширением исламистского терроризма в последнее десятилетие, выразились в консолидации сил «Фронта джихад» вокруг организации Аль-Каида в Афганистане. Кроме того, несколько небольших групп исламистов присоединились к ней в целях получения финансовой помощи, возможностей подготовки и тренировки в лагерях в Афганистане.
В последнее время значительно увеличилось количество вылазок исламистских террористов по всему миру, вырос сбор средств для исламистских организаций и движений. Причем часто невозможно отделить средства, собираемые для социальных нужд, от тех, что предназначаются для финансовой подпитки терроризма. Одновременно возросла поддержка мусульманскими правительствами различных исламистских групп и проектов в целях контроля над ними или по крайней мере оказания влияния на них.
Но есть и другой момент: обозначилось сотрудничество между мусульманскими правительствами в борьбе с терроризмом. Это ответная реакция со стороны заинтересованных государств.
Первостепенную роль в глобализации действий исламистов до последнего времени играла Аль-Каида. Как показал процесс над террористами, взорвавшими Всемирный Торговый Центр в Нью-Йорке в 1993 году, Аль-Каида служила прикрытием, была организацией-зонтиком, под которым объединился широкий круг исламистских групп, включая «Хэзболла» (Ливан), «Исламский Джихад» (Египет), «Вооруженную Исламскую группу» (Алжир), а также множество иракцев, суданцев, пакистанцев, афганцев и иорданцев. Каждое из звеньев этой группы обладало возможностью независимого осуществления вербовки и операций. Деятельность группы координировалась через «Совет Шуры» Аль-Каиды — своего рода «совет директоров», который включал представителей многих групп, встречавшихся на регулярной основе в Афганистане для обсуждения планов предлагаемых операций.
Судебный процесс продемонстрировал также, что Аль-Каида — это не организация, управляемая одним человеком, а «глобальный исламистский «Интернет» с выходами и местами доступа по всему миру».
Очевидно и то, что у нее широкие возможности вербовки по всем континентам, особенно в среде эмигрантов, что уже стало предметом пристального внимания правоохранительных органов многих стран.
В последние годы усилиями бен Ладена, стоящего во главе Аль-Каиды, вновь ожили поселения «военно-трудовых коммун» на территории Пакистана. Их главная задача — подготовка «исламских сил быстрого реагирования», способных в любой момент провести террористическую акцию в любой точке света, на которую укажет бен Ладен. Сейчас в этих тренировочных лагерях сосредоточены исламисты из Судана, Египта, Саудовской Аравии, Алжира и Афганистана. Бывали там и чеченские полевые командиры со своими боевиками.
В 1980-е годы бен Ладен построил на территории Судана три лагеря для военной и специальной подготовки исламистов различных национальностей. Он взял на себя расходы по содержанию этих лагерей. К 1995 году в стране уже было более 20 военно-тренировочных лагерей подобного типа. В качестве инструкторов использовались опытные боевики из числа «афганских арабов».
Сам бен Ладен часто посещал тренировочные лагеря, встречался с новобранцами, которые приезжали из Египта, Йемена, Бахрейна, Саудовской Аравии, Таджикистана, Турции, Чечни и Пакистана. В лагерях их обучали, как ставить мины, пользоваться всеми видами стрелкового оружия, минометами, артиллерийскими орудиями и реактивными установками.
Однако лишь в последние годы (после того, как стало ясно, что именно Аль-Каида стоит за рядом терактов против США) возникло повышенное международное внимание к фигуре Усамы бен Ладена как к «террористу номер 1».
События последнего времени свидетельствовали, что стала очевидной отрицаемая ранее реальность: ныне мы имеем дело не с отдельно взятой личностью, террористической группировкой или даже мощной организацией — террористы из различных стран объединились для того, чтобы терроризировать даже не отдельное правительство, а весь мир.
Так идея «исламистского интернационала» обрела плоть. Это подтвердили доказательства, полученные в Европе после взрывов в Нью-Йорке и Вашингтоне.
