Павел Назаренко - В гостях у Сталина. 14 лет в советских концлагерях
Кроме кино есть и клубы, где молодежь собирается потанцевать и где не редко возникают ссоры, драки и даже убийства среди молодежи. Дух времени делает свое дело. За вход в клуб платится..*
Амбулатория
Для осмотра и лечения легко больных ость амбулатории. Бели желаешь попасть на осмотр, приходишь за 2–3 часа занять очередь, иначе принят не будешь, так много собирается больных. — Осмотр делается бесплатно, а лекарства в аптеке за свои деньги.
Врачи, особенно мужчины /их было два/ были очень внимательны к больным, женщины же /врачи/ более грубы, особенно к своим пациенткам, почему пациентки и старались идти к врачам мужчинам.
Врачам полагалось принять десять пациентов. Зуболечение и пломбировка зубов — бесплатное. Искусственные зубы и коронки делались за плату из расчета 20 руб. за зуб. Больных набиралось очень много.
Больница
В станице есть одна больница. В ней мне не пришлось бывать, но те, кто там лечились, отзываются очень плохо о медицинском персонале, начиная от врачей, сестер и до санитарок. Лечение слабое, а еще слабее уход за больными. Плохое питание и грязь.
Больные, в нужные моменты, не могут дозваться сестер и санитарок и вынуждены помогать друг другу.
Машиностроение
Машиностроение в Сов. союзе удовлетворительно. Грузовых автомашин очень много, работающих на производстве и в колхозах, а пассажирских очень мало. В 1955 году автобусов на автостраде не видал и пассажиры пользовались услугами шоферов грузовых машин, но не всегда было удачно. Очень многие шоферы, чуть ли не все, усердно заглядывали в бутылки и пьяные управляли машинами.
Часты были случаи, что машина наскакивала на машину, побив и покалечив людей. С 1957 года появились автобусы жесткие и мягкие и пассажирское движение стало лучше. Обслуга автобуса — шофер мужчина и кондуктор женщина. В поездах и трамваях кондуктора только женщины. Грузовые автомобили все государственные и колхозные, частных — нет. Легковые автомашины есть, но очень мало. На всю нашу станицу было не больше пяти.
Речь и мораль
На протяжении всего моего время пребывания в лагерях и на «воле» с 1945 года по 1959 год в Сов. союзе, я чистой правильной речи /русской/ почти не слыхал. 90 % говорят неправильно, искажают слова, засоряют варваризмом, даже вульгарными словами, от чего, даже озноб тебя берет, когда их слышишь.
Со мной был такой случай: в 1958 году, весной, в порядке три-месячной явки на регистрацию в МВД в ст. Абинскую, я зашел в универмаг /универсальный магазин/ поглазеть, пока не придет время явки /к 11 часам/. У прилавка образовалась, довольно большая очередь покупателей и вообще магазин был переполнен народом.
Чтобы никому не мешать, стал я у окна и посматриваю на сутолку. К этому окну подходят две дамы, одна лет под сорок, а другая лет под тридцать приблизительно. Одеты прилично и выглядят интеллигентными. По виду должны быть или из советской аристократии, или из начальствующих лиц, или жен начальников. Старшая возмущалась, вероятно, что надо было стать в очередь за покупками, и отвернула такое словечко по адресу продавцов и их работы: «здесь все делается через….», что я сделал шаг в сторону, отвернулся и сделал вид, что ничего не слышу. Мне было стыдно за них, но они ничуть не стесняясь, как будто бы меня и не замечают, продолжали свой разговор в том же духе, вставляя «хорошие» словечки и я вынужден был уйти подальше от собеседниц.
Суеверия
С суеверием коммунисты борются беспощадно но оно не умерло.
Оно живот и развивается. Простой народ, в надежде заглянуть в будущее, в неизвестное и узнать его, подготовить себя ко всяким случайностям, идет за 10–30 и 50 клм. Не жалеет ни сил, ни ног, ни денег для «ворожки», которая в конце-концов оказывается шарлатанкой и я такой случай даже проверил.
Многие расхваливали ворожку в ст. Ильской на улице Ворошилова номер 1. Она и будущее предсказывала и лечила и была, по словам легковерного народа, чуть ли не чудотворцем исцелителем.
Решил я проверить чудеса двадцатого века. Беру с собой старенький велосипед и качу в станицу Ильскую, со всеми предосторожностями, чтобы нет попадаться на глаза милиции.
В ст. Ильской, без особых затруднений на окраине станицы нашел улицу и дом хваленной ворожеи. Во дворе сидит группа женщин, терпеливо ожидающих своей очереди. Захожу во двор и начиняю расспрашивать, чего они ждут. Сначала уклончивые разговоры, боясь соксота властей, но быстро уверившись, что я человек не опасный, стали более откровенны. Оказалось, что здесь узнаются «тайны», здесь «знаменитая» гадалка и лекарка водой.
Вскорости вышла «все знающая» бабка гадалка. Невзрачная, почти плюгавая фигура с хитрыми глазами. Увидев меня, спросила: «не ко мне ли?» Я говорю — да» И, не смотря на очередь 7–8 душ женщин, сразу же пригласила в свою приемную. Предложила стул.
Задала несколько вопросов, на которые я ответил неопределенно и двусмысленно. Хотела, конечно, узнать на какой струне может сыграть и не добившись этого начала свое «священодействие» читание чего то непонятного, не то отрывки из молитв, не то просто дурачество, поминая Матерь Божью и каких то неведомых мучеников и святых, читала над бутылками с водой минут десять, как бы впадая в слабый транс. Наговорила, конечно, «сорок бочек арестантов и три мешка гречаной волны» и такой чуши, «что на ум не налезет», как говорится. Ради вежливости предложил ей 10 рублей за труд. Она, конечно, осталась очень довольной, что одурачила еще одного и за это получила 10 рублей за 10 минут, и я был доволен, что увидел работу «знаменитых» народных гадалок и прозорливых, как они людей дурачат, обманывают и за 10–15 минут берут от несчастных по 15–25 рублей.
Таких гадалок не мало есть среди народа простого, доверчивого и они сосут соки ого отрывая крохи у несчастных страдальцев, как паразиты.
О гостях
Советский союз широко раскрыл свои объятия коммунистам всего мира и всем дармоедам приезжающим погостить, напиться и наесться советского хлеба, вымешанного с кровью и потом порабощенных народов. Эти дармоеды но знают по что обходятся их посещения советскому голодному люду. Они не знают сколько проклятий неслось к фестивалю, и несется в настоящее время «гостям» и «братьям» китайцам /в период братства с китайцами/ перед которыми заправилы советов благоволят, а свой народ держат в рабстве и нищете, полуголодным, полунагим и работающим подобно роботу бессменно и без надлежащего отдыха.
Подъярмленный народ СССР страшно настроен против всех цветных (исключая индусов), и в особенности «братьев» китайцев, считая их главными виновниками всей их бедноты и всей их нищеты.
Приехавшие из Китая рассказывали, что хлеб и другие продукты из сов. союза продавались по баснословно дешевой цене. Так например конфеты, которые в сов. союзе продавались по 33 руб. в Китае их можно было всюду купить по 3 рубля килограмм. Прибывшие солдаты с Восточной Германии рассказывают о больших поставках зерна из сов. союза в западные страны сателитов и какой там дешевый хлеб, а в наших краях свирепствовал искусственный голод.
Хлопоты о выезде
Как я уже сказал, списаться с заграницей в лагерях возможности не дали мне, как и остальным лагерникам из белой эмиграции, не проявившими себя секретными сотрудниками советских властей и рьяными работниками, и вот я, очутившись на «воле», сразу же взялся за восстановление связи с зарубежным миром, прерванной 10 лет тому назад. Я не терял веры в то, что я, как бы то ни было, законно или незаконно, должен вернуться вновь к своим: к семье и близким.
Правда, уже не тем, как был, молодым и здоровым, когда нас выдали англичане, но надежда на то, что есть правда на свете, что есть люди и найдутся, которые меня, как вырвавшегося из пасти смерти, встретят, приютят и поставят на ноги, постараются залечить душевные раны и восстановить здоровье, после перемолки меня советской машиной в течении 10 лет, страшных незабываемых десять лет.
В лагерях мы все твердо верили в то, что воскресшим, вырвавшимся из советского ада, все помогут, ибо мы жертвовали и страдали не за свое личное благополучие, а за благо всего мира и не по своей воле или трусости попали в лапы врагов всего мира и что
«Организации по защите прав человека», не замедлит протянуть свою руку помощи «героям нищим», не преклонившим своей головы перед мировыми бандитами из Москвы и их коммунистическими законами — законами СССР.
И вот я начал налаживать связь, что мне и удалось в конце — концов. Нашел семью в Австралии. Оттуда последовал вызов через красный крест. Так, как австралийского консула тогда в Москве не было и его функции вершил английский, то я и обратился к нему.
