А. Уткин - Правда об Ираке или Битва в Месопотамии
Буш и Чейни призвали в Белый дом трех ведущих лидеров оппозиционных сил в Ираке. Президент еще никогда не говорил так открыто: «Я считаю Саддама Хусейна угрозой Америке и ее окружению. Саддам должен разоружиться, но он не жедает этого делать, вот почему мы собираемся отстранить его от власти». Глаза у иракцев заблестели. Хатем Мухлис, доктор из Тикрита: «В Ираке в 1950-е годы была демократия. Ныне все иракцы готовы свергнуть Саддама. Их останавливает лишь страх». Буш: «Ненавидит ли средний житель Ирака Израиль?» – «Нет. Люди заняты собственными проблемами, их мало интересует внешний мир».
Писателю Канану Макийя президент Буш сказал: «Мы готовимся к худшему». Тот ответил: «Напрасно – люди встретят вас цветами». Буш: «Почему вы так уверены?» Все трое заговорили о том, что именно такая информация исходит из Ирака. Иракцы – технически способные люди, они образованы, их деревни электрифицированы. Буш и окружение: что понадобится Ираку в будущем? Ответ: деньги, медицинские учреждения, немедленная гуманитарная помощь. Важным было следующее высказанное соображение: раскол между суннитами и шиитами не столь велик, как его часто изображают. Буш: «Представьте, что Саддама нет, образовалась пустота, что вы предвидите?» Молчавший доселе Чейни заметил в том же ключе: «Мы должны думать о послевоенной фазе. Важно, чтобы вместо старого режима вакуум заполнили некоррумпированные чиновники нового режима».
Буш спросил, вернется ли домой зарубежная диаспора? Один из иракцев сказал «Да». – «Сколько времени придется стоять в Ираке американским войскам?» – «От двух до трех лет». – Понимали ли американцы, что им говорили то, что они хотели услышать?
Буш спросил, каким образом иракцы знакомятся с событиями внешнего мира? «Есть ли у них электронная почта?» Серверы Интернета, ответили иракцы, принадлежат государству, и оно регулирует информационный поток. И все же в страну проникает «Голос Америки» и «Би-Би-Си». Один из иракцев сказал, что Ирак будет нуждаться в своем Хамиде Корзае, в государственном парламенте, в государственном правительстве, в развлечениях и продовольствии.
Буш: «Мы еще не приняли окончательного решения. Я рассматриваю вас и диаспору как партнеров. Моя задача – организовать весь мир и выиграть войну. Я не уверен, что моей задачей является поиск нового лидера. Возможно, что через год мы будем праздновать победу».
Одним из наиболее приближенных к Бушу чиновников, подталкивающих к атаке, был министр обороны Рамсфелд: «Если вы примете решение не выступать, то нам не избежать потери престижа нашей страны и потери жизней наших союзников». В начале января 2003 г. президент отвел министра в сторону и сказал многозначительно: «Я думаю, мы должны сделать это. Трудно представить себе, что Саддам противопоставит себя Организации Объединенных Наций, мы должны взять на себя инициативу»[131]. Этого было достаточно для Рамсфелда. Он попросил заручиться помощью союзников, и президент выразил свое согласие. Чейни, беседовавший с президентом Бушем едва ли не каждый день, тоже пришел к выводу, что Буш, верховный главнокомандующий, решился на начало военных действий.
В январе 2003 г. Рамсфелд назначил четырехзвездного генерала военно-морской пехоты Джонса командующим войсками НАТО. Во время беседы Джонс разговорился: «Я работал на генерала, который был героем в Курдистане, – Джея Гарнера». Рамсфелд тоже его знал – они вместе работали при Клинтоне.
Трехзвездный генерал Гарнер после войны 1991 г. помогал спастись населению Северного Курдистана, осуществляя операцию «Обеспечить комфорт» – стандартная военно-гуманитарная миссия. При нем (и его 20 тысячах войск) курды в Северном Ираке создали полуавтономную область Курдистан. Саддам Хусейн регулярно им угрожал, но Гарнер провел на карте границу своей зоны, зоны Курдистана. Гарнер сделал свое дело и вернулся в Штаты.
Рамсфелд решил сделать Джея Гарнера (64 лет) главой послевоенного Ирака. Гарнер 33 года служил в армии США, два срока отбыл во Вьетнаме и теперь руководил корпорациями, производящими военную технологию. Связанный контрактами с Пентагоном, Джей Гарнер попросту не мог отказать министру обороны. И он дал свое согласие 13 января 2003 г.
Президент и государственный секретарь
В тот же день президент Буш призвал к себе госсекретаря Колина Пауэлла для двенадцатиминутной беседы. «Мы решили начать войну с Ираком». Пауэлл: «Вы уверены? Понимаете ли вы последствия, трудности управления Ираком после войны?»
Президент ответил, что понимает. «Будете ли вы со мной в этом предприятии? Мне хотелось бы иметь вас в своей команде». – «Я с вами, мистер президент». Пауэлл был лояльным солдатом, и от него ждать «восстания» не следовало.
Ответственным за гуманитарную помощь будущему Ираку был назначен 15 января 2003 г. Эллиот Эбрамс. С его точки зрения, численность перемещенных лиц будет зависеть от характера отношений между курдами, суннитами и шиитами. В портах начали загружать суда продовольствием для жертв будущей войны. Гарнер был смущен недостатком времени до начала боевых действий. Во Второй мировой войне американцы начали планировать будущее Западной Европы за год до окончания войны.
20 января 2003 г. президент Буш подписал секретную президентскую директиву о национальной безопасности – NSPD-24. Согласно ей в Пентагоне создавался новый отдел: «Послевоенное планирование в Ираке». Гарнер получил этот четырехстраничный документ: «Если для ведомой Соединенными Штатами военной коалиции понадобится освободить Ирак, Соединенные Штаты окажутся в состоянии осуществить гуманитарную реконструкцию и административный пересмотр этой страны сразу же после окончания военных операций. Ответственность падет на Центральное командование США (СЕНТКОМ), но достижение успеха потребует общенациональных усилий». Директива приказывала 10 федеральным агентствам – от ЦРУ и госдепартамента до министерств сельского хозяйства и образования – выделить экспертов для решения этой задачи. В случае начала войны «в Ираке будет развернут Плановый отдел – костяк административного аппарата, помогающего управлять Ираком ограниченный период времени»[132].
Гарнеру этот документ показался поверхностным. «Но ведь я еще не проваливал ни одного дела». Он не мог отныне думать ни о чем другом. Теперь он диктовал военные приказы даже во сне.
На 90-летии клуба «Алальфа» президент Буш представил публике свою мать, которую в Вашингтоне (вслед за ее мужем) называли «Серебряной лисой». Та произнесла короткую речь: «Люди не верят, что мой сын был превосходным ребенком, он развлекался тем, что воевал с „плохими ребятами“». Позже он назовет их «осью зла». Присутствующие помнили, что в эту ось входили Ирак, Иран и Северная Корея.
Барбара Буш подошла к прежнему сенатору от Оклахомы Борену: «Одобряете ли вы задуманное моим сыном?» Борен: «Совершенно не одобряю». Барбара Буш: «И отец президента не спит ночи, не одобряя этой идеи». Борен: «Почему же он не поговорит с сыном?» Барбара Буш: «Он дает советы, только когда его об этом просят. У них особые отношения». Борен: «Пусть сын спросит совет у Колина Пауэлла».
Главным американским военным знатоком по Ближнему Востоку был заместитель Фрэнкса генерал Эбизаид, герой «Разбивающего сердца горного хребта» Клинта Иствуда, давшего голливудскую версию американского вторжения на Гренаду. Эбизаид был выпускником Вест-Пойнта и еще в конце 1970-х годов посетил Ирак, начав в Амманском университете изучение арабского языка. Президент Саддам Хусейн – противник Ирана, был тогда лучшим другом американцев, и американский генерал почел за честь рукопожатие с ним. Эбизаид был тогда, в 1991 г., подполковником и под началом генерала Гарнера имел дело с курдами. Тогда Гарнер восхищался следующими словами Эбизаида: «Мы должны позволить иракской армии восстать, не ущемив ее гордость». Армией Багдада командовали суннитские офицеры, и не следовало им дать почувствовать невыносимое унижение. Тогда Рамсфелд разделял эту точку зрения, как и генерал Гарнер.
Рамсфелда Эбизаид не любил, но восхищался его энергией. В начале 2003 г. Эбизаид – теперь начальник объединенного штаба – проводил время с «пауком» Марксом на американской базе в Кувейте. Обняв «паука», начальника военной разведки, за плечи, Эбизаид задал решающий вопрос: «Что ты думаешь, „Спайдер“, о средствах массового уничтожения иракцев?» На что Маркс ответил: «Эта версия не стоит и дерьма. За эту версию я не дам и пенса». Оба они вместе учились в Вест-Пойнте, и Маркс мог позволить себе искренний ответ. «Я не могу подтвердить его существование». И все же Марксу приходилось работать, исходя из презумпции, что ОМП у иракцев есть. Но эти генералы были практиками, и им не нужна была «уверенность в миллионной степени». Достаточно было здравого смысла. Саддам, имей он это оружие, не преминул бы запугать ощетинившиеся на границе войска противника.
