Юрий Грачёв - В Иродовой Бездне. Книга 4
«Лучшие дни нашей жизни,
свежие силы весны молодой
Мы посвятим Иисусу
в дар для Него дорогой!
Что может быть нам приятней,
как Иисусу служить,
Жизни простор необъятный,
сердце Христу подарить?
Слышишь, как Он призывает?
Час посвященья для нас настал!
Больше мы медлить не можем.
Он ведь нам жизнь даровал!
Братья, поднимем же знамя
с именем чудным Христа!
Пусть загорается пламя
жертвенной Крови Христа…»
После пения молились, беседовали о том, чтобы посвятить свою жизнь на служение Господу.
Лева обратил особое внимание на Преображение Господа, что оно произошло во время молитвы, об этом говорится в Евангелии от Луки: когда Он молился… тогда и произошло преображение.
— Как важно в нашей христианской жизни, — говорил он, — иметь часы, горы молитв. Только тогда мы можем преображаться в Его светлый образ.
Кушали, сидя на камнях, принесенную пищу, пели, радовались, прыгали с камня на камень, с уступа на уступ, а некоторые побежали на гору Кармил, чтобы побыть там. К вечеру, довольные, раскрасневшиеся, веселые, вернулись в домик на улице Возрождения.
Некоторые сестры стали готовить ужин, а другие уселись с Библией в поисках, что же было на горе Кармил. Наконец кто-то воскликнул: «Нашел, нашел!» И стал читать 3 Царств, из 18 главы.
Библия повествовала о великих событиях древности, когда пророк Илия собрал народ Израильский, отступивший от Бога, и через его молитву явился огонь с неба и подпалил жертву и дрова на жертвеннике, а языческие пророки были постыжены…
«Во всех путях познавай Его, и Он направит стези твои». Прит. 3, 6.
На следующий день вечером гости уезжали, и когда Лева пришел с работы, то вещи все были упакованы и до прихода поезда оставалось только два часа.
— Как жалко расставаться с вами! — воскликнул Лева., — Вот мы вместе одной семьей прожили только недельку, а сколько Господь явил уже милости: мы больше познали Его Слово, крепче полюбили друг друга.
— О, мы хотели бы не расставаться друг с другом, всегда быть и жить вместе! — воскликнула молодежь,
— Да, это величайшее счастье — быть и жить вместе и трудиться для Христа.
— Лева, Лева! — расскажите нам на прощание что-нибудь самое важное.
Лева задумался, потом встал и сказал:
— Друзья, помолимся. — Он крепко попросил Господа, чтобы Он помог сказать молодежи то, что является самым сокровенным в его сердце. — Дорогие, — начал он, обведя всех спокойным, немного грустным взглядом, — есть то, что положено мне на сердце, но боюсь, хотя, может быть, это главное, к чему влечет меня Господь, не будет осуществлено. Вы знаете, когда я прибыл впервые в Среднюю Азию и в городе Катакургане, читая Евангелие, молился и размышлял, мне Господь многое открыл. Я словно видел жизнь Иисуса Христа со Своими учениками и с теми женщинами, которые последовали за Ним. Они не вели оседлый образ жизни, они двигались, кочевали, спасая грешников и исцеляя больных. Это была единая семья Христа, это были Его братья и сестры и мать.
Апостол Павел говорит: «Подражайте мне, как я Христу». И Павел подражал Христу, он не имел оседлого образа жизни, хотя иногда перезимовывал, даже жил несколько лет на одном месте, но вся его жизнь — движение, скитание. И сколько он сделал для Господа, подражая Христу! Он имел свою семью сотрудников: это Тимофей, Тит и многие другие, там были и сестры — это Евдотия и Сентихия, как написано к Филип, в 4 главе. Это была дружная семья, и Павел говорит, что нуждам моим и бывшим со мною послужили руки мои. И сколько благословений! Так мне открыто, что посвятившие себя Господу должны соединиться вместе в одну семью. Жить, трудиться вместе и двигаться с одного места в другое, неся свет Евангелия. Это не монастыри — это жизнь и труд среди мира, каждый работает по своей специальности осенне-зимний сезон, а живут вместе — все общее; приходит весна, увольняются и лето посвящают Господу, проповедуя по селам и городам. Иногда разъединяются по два и идут в различные места, потом соединяются опять вместе. И если кто, посвятив себя Господу, поживет так хотя бы два-три года, какой духовный рост даст это таким труженикам. Потом, когда они оставят такую службу Господу, будут благословенными тружениками, имеющими определенный опыт, в тех общинах, где будут жить уже постоянно. Это главное желание моего сердца. Когда Господь откроет дверь для Евангелия в нашей стране, двигаться, плавать по всему бассейну великой нашей реки Волги, жить вместе с посвятившими себя и направлять все свои силы, время, средства, здоровье для благовестия.
Когда Лева говорил, глаза его горели, он словно смотрел в далекое будущее и жил им.
— О, мы хотим участвовать в этом великом деле, — воскликнула молодежь, — какое счастье было бы так жить и общим трудом прославлять Господа, как первые христиане.
— Попросим об этом, чтобы Господь свершил это, — сказал Лева.
Все опустились на колени и в слезах горячо молились, чтобы Господь благословил это, чтобы еще увидеться, еще потрудиться на нивах огромной родной страны, где столько людей, столько народов ждут спасения.
Спели гимн: «С вами Бог доколе свидимся…».
Уезжая, прощались как самые близкие, говоря, что в этом домике на улице Возрождения они имели крупицу того, о чем рассказывал брат, как жил апостол Павел со своими близкими.
— Да, домик на улице Возрождения, — говорил, прощаясь молодой брат, — останется в памяти на всю жизнь. Дай Бог, чтобы такие домики были в каждом городе, в каждом селе и великая эпоха возрождения настала в нашей стране.
«А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте». Марк 13,37.
Приехали новые гости из Самарканда: это были юные сестры и молодой брат, переселившийся из Молдавии. Все они были бодрые, любящие Господа, а брат-молдаванин особенно горел духом. Беда была только в том, что он не мог вполне изъясняться по-русски, и речь его была иногда не совсем понятной.
Все было хорошо: в природе наступила весна, и это по особенному вливало новые надежды, новые стремления; общение с дорогими джизакцами, общение с гостями… жизнь для обитателей домика на улице Возрождения превратилась как бы в сплошной праздник. Маленький Павлик рос, он выбегал во двор и с удивлением смотрел на зашедшего от соседей петуха, который важно прогуливался и искал себе пищи. Он начал говорить первые слова, и когда Нюся говорила ему: «Павлик, уйди от дверей», он надувал губки и отвечал: «Уду, Уду», — и уходил в сторону.
Лева и его жена работали, и все у них шло успешно. Маруся Томыловская устроилась на работу в пекарню и пекла булочки. Правда, нужно сказать, что в связи с ее поступлением в пекарню. у Левы было искушение. Приняв ее в пекари, зав. пекарней сказал Леве, что это дело нужно обязательно обмыть и поставил на стол пол-литра. Как Лева ему ни доказывал, что никаких обмытий он не признает, он налил в стакан водки и говорит, что кровно обидится, если Лева с ним не выпьет. Говорил, что он устроит скандал и всякие неприятности, если Лева не докажет, что он хороший человек, а не враг его; доказательство дружбы одно — приложиться к стакану водки. Но Лева был неумолим. Конечно, кончилось все хорошо, и зав. пекарней относился к нему хорошо.
Но искушение может нагрянуть и незаметно, совершенно не знаешь, откуда оно придет, и если вовремя не остановиться, то можно в него впасть. Так и случилось в домике на улице Возрождения.
Когда домочадцы вечерами проводили семейные беседы у Слова Божия, брат-молдаванин тоже старался поделиться, высказывая свои мысли. А когда у него не получалось, он вставлял еще несколько слов, сестры улыбались. И вот одна из них не выдержала и засмеялась, засмеялись все. Юноша-молдаванин с удивлением посмотрел на всех. Лева сказал, что нужно быть серьезным и держать себя в руках. Но как только молдаванин что-то скажет, так начинался смех.
На следующий день вечером во время беседы смех прорывался по всякому ничтожному поводу. Он был так заразителен, что Лева не выдерживал и смеялся сам.
— Друзья, остановитесь, — говорил он, — так нельзя.
Все делали над собой невероятные усилия, чтобы не смеяться, но увы… Казалось, никакая сила не может остановить этот смех. Рахиль и сестра Лена с недоумением смотрели на Леву, будучи весьма серьезными и глубокими христианами, они тяжело переживали это.
В домик на улице Возрождения заходили верующие, пришла старушка сестра Таня — спутница Михаила Леонтьевича Белова, — пришла с пирогами, угостить. Спрашивала: «Ну, как у вас, все хорошо, всем довольны?» Ей отвечали: «Да, слава Богу, все хорошо». А на сердце было у каждого тяжело.
Было воскресенье, утро светлое, чудное, и опять смех. Опустились на колени, стали молиться, и вдруг засмеялась одна сестра, все молящиеся разразились смехом — это было ужасно! Сестра Нюся плакала навзрыд, плакала, а потом опять смеялась. Лева не выдержал, не сказав никому ни слова, он ушел. Он ушел в горы, он пошел туда, к горе Кармил, плакал и молился, прося Бога освободить их от этого дьявольского наваждения,
