Роже Гароди - Основополагающие мифы израильской политики
***
На волне, вызванной этим преступным законом, заявление, сделанное Жаком Шираком 16 июня 1995 года, знаменует собой важный момент в нашей жизни, разрыв с идеей национального единства. Когда президент республики провозглашает, что "преступному безумию оккупантов содействовали французы и Французское государство" он совершает двойное преступление против Франции:
— прежде всего, говоря о режиме Виши как о Французском государстве, он таким образом снова делает его легитимным;
— кроме того, он оскорбляет французский народ, смешивая его с прислужниками оккупантов.
Таким образом, он сделал официальной сионистскую концепцию, которую Бернар-Анри Леви защищает в своей книге "Французская идеология", где он пишет: "Вся французская культура… все наши самые дорогие французские традиции, свидетельствуют о том, что наша низость уходит корнями в далекое прошлое".
Он призывает вскрыть этот "старый источник нагноения" "в самом сердце французской мысли", которой сделал Францию "родиной национал-социализма".
Источник: Бернар-Анри Леви. Французская идеология. Грассе. 1981, с. 61, <* 92, 125.
Венчает дело заявление великого раввина Франции Ситрука 8 июля 1990 года в Израиле Ицхаку Шамиру (тому самому, что предлагал свои услуги Гитлеру): "Каждый французский еврей является представителем Израиля… Будьте уверены, что каждый еврей во Франции защищает то же, что защищаете Вы", хотя, оговорил он, "речь не идет о двойном подданстве".
Источник: "Ле Монд", 9 июля 1990 г.
После таких расшаркиваний перед Шамиром, предлагавшим свой союз Гитлеру, Ситруку следовало бы покаяться.
Разумеется, это унижение французского народа с восторгом приветствовали руководители КРИФ (представительного совета еврейских организаций во Франции), выразившие "свое глубокое удовлетворение тем, что высшее руководство Франции, наконец, признало преемственность Французского государства в период между 1940 и 1944 годом.
Позор, что руководители всех французских партий на страницах разных газет, от "Фигаро" до "Юманите", одобрили это отречение Ширака, отречение от традиции французского единства и сопротивления всего народа.
Де Голль никогда не признавал режим Виши государством. "Гитлер, — говорил он, — создал режим Виши" (Воспоминания, т. 1, с. 389) — и называл руководителей этого режима "статистами" (там же, с. 130). "Я объявил незаконным режим, которым управляет враг" (там же, с. 107). "Правительства по-настоящему французского нет" (там же, с 388, заявление в Браззавиле).
Ссылаясь на соглашение с Англией от 28 марта 1940 года, исключавшее всякое сепаратное перемирие (т. 1, с. 74), он ясно сказал: "Организм, находящийся в Виши и; претендующий на звание государства, неконституционен и подчинен захватчикам… Он не может быть и не является ничем иным, кроме как орудием, используемым врагом Франции" (т. 1, с. 342).
Таким образом, подчеркивалось, что прислужничество правителей не соответствовало чувствам французского народа.
"Осуждение режима Виши в лице его правителей отделяло Францию от политики национального отречения" (т. III, с. 301).
А вот что писал де Голль о восстании народа Парижа:
"Никто не сомневался, ни враги, ни наши друзья, что четыре года угнетения не смогли убить душу столицы, что измена была лишь позорной пеной на поверхности тела, оставшегося здоровым, что улицы, дома, заводы, фабрики, конторы, стройки Парижа были свидетелями героических актов Сопротивления, совершавшихся, несмотря на расстрелы, пытки и заключение в тюрьмы" (т. III, с. 442).
"Даже в самые худшие моменты, наш народ никогда не отказывался от самого, себя" (т. III, с. 494).
Вот что отверг Ширак несколькими словами ради сохранения власти сионистов в средствах массовой информации и вассальной зависимости от США. Сионистское лобби заставило его отказаться от оппозиции Маастрихтскому договору, разрушительному для Франции, и подтвердить свое подчинение американскому диктату, осуществляемому: при поддержке ГАТТ, что уничтожает возможность независимости и обновления Франции I путем радикального изменения её отношений с Третьим миром.
***
Сионизм постоянно использовал жупел антисемитизма для того, чтобы заставить поверить в постоянную угрозу Израилю и в необходимость придти ему на помощь. Недавние провокации были рассчитаны на то, чтобы замаскировать преступления Израиля. Метод всегда один и тот же. После массовых убийств в лагерях Сабра и Шатила писатель Тахар Бен Джеллун писал:
"Есть совпадения, которые из-за их повторяемости можно считать главным индикатором. В настоящее время известно, кому выгодны антисемитские покушения в Европе: они служат прикрытием умышленных массовых убийств мирных палестинцев и ливанцев. Можно констатировать, что эти покушения предшествовали, совпадали или следовали за кровавой баней в Бейруте. Эти террористические операции задумывались таким образом и выполнялись с таким совершенством, что они до сих пор прямым или косвенным способом помогают достичь намеченной политической цели отвлечь внимание каждый раз, когда палестинский вопрос встречает немного большее понимание или симпатии. Не идет ли речь о систематическом переворачивании ситуации, чтобы изобразить палачей и террористов жертвой? Убийство на улице Розье 9 августа произошло за несколько часов до того, как дождь бомб обрушился на Бейрут. Бешир Жмайель был убит через два часа после вступления израильской армии в западный Бейрут (что одновременно смазало впечатление от исторического визита Ясира Арафата к папе). Взрыв заминированной машины на улице Кардине и стрельба на следующий день перед синагогой в Брюсселе совпали с беспрецедентными массовыми убийствами в палестинских лагерях Сабра и Шатила".
Источник: "Ле Монд", 22 сентября 1982 г.
Есть исторические прецеденты, из которых мы должны извлечь уроки. Систематически предпринимаются усилия по формированию общественного мнения путем насыщения его этноцентрической информацией, питающей антисемитизм.
"В Берлине театр, журналистика и т. д. были еврейским делом. Самой важной немецкой газетой был "Берлинер Тагеблатт", второй по значению "Фоссише Цайтунг" Первая из них принадлежала еврею Моссе, вторая — еврею Ульштейну. Редактором главной социал-демократической газеты "Форвертс" был еврей. Когда немцы называли прессу еврейской, это была чистая правда".
Источник: И. Лейбовиц, Израиль и иудаизм, 1993, с. 113.
Последний пример подобных маневров и их использования в средствах массовой информации — инцидент в Карпантра.
В мае 1990 года в этом городке были осквернены могилы на еврейском кладбище. Один труп был вырыт и перетащен на другую могилу.
Министр внутренних дел Пьер Жокс сразу же заявил: "Не нужно полицейское расследование, чтобы узнать, кто преступники, виновные в этом омерзительном расистском поступке". Однако и пять лет спустя, несмотря на работу десятков следователей, никто не может сегодня с уверенностью сказать, кто виновен в этой подлости
Все, что известно, это то, что имело место осквернение еврейского кладбища, причем труп г-на Жермона, как признали следователи несколько дней спустя, не был вырыт. Кто-то сделал "монтаж". И встает вопрос: кто? зачем? Кто был заинтересован в таком монтаже, чтобы сделать событие еще более ужасным и возбудить ненависть в общественном мнении?
Жан Мари Доменак (бывший редактор журнала "Эспри") писал в "Монд" 31 октября 1990 года в статье "Молчание вокруг Карпантра": "Вот уже почти шесть месяцев, как произошло осквернение еврейского кладбища в Карпантра, и мы все еще не знаем преступников. Еще более тревожно, что средства массовой информации, которые подняли скандал вокруг этого отвратительного события, вывели на улицы сотни тысяч манифестантов и испортили репутацию Франции за границей, не интересуются расследованием и замолкли. Ни один парламентарий, ни один моральный или интеллектуальный авторитет не осмелился сделать запрос в правительство. Похоже, Карпантра окончательно становится черной легендой нации, причем преступники неизвестны, и никто точно не знает, что же именно произошло. Никто еще не может или не осмеливается сказать правду о Карпантра".
Странное "молчание вокруг Карпантра", отмеченное Доменаком, контрастирует с шумихой, поднятой средствами массовой информации в первые дни.
Во время демонстрации, устроенной 14 мая 1990 года, по Парижу прошли 80 000 человек по данным полиции, 200 000 — по утверждению организаторов. В их честь звонил большой колокол собора Парижской Богоматери.
Никто не знал преступников. Против кого же была демонстрация? Ответить на этот вопрос могло только следствие, но не ответило. А кому это было выгодно? Ответ очевиден: во главе манифестации развевался флаг Израиля.
Этот странный "национальный союз", когда во время демонстрации Жорж Марше пожимал руку Франсуа Леотару, позволил развернуть глобальное наступление против всех, кто подвергает сомнению догмы, ставящие Израиль выше международных законов. Великий раввин Ситрук, объясняя в своей речи смысл демонстрации, воскликнул: "Не позволим говорить невесть что! Дадим урок профессорам-ревизионистам, безответственным политическим деятелям!"
