Константин Романенко - Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего
В своих мемуарах Жуков умолчал о той информации, которой он располагал перед началом войны. Но хорошо осведомленный А. Мартиросян отмечает, что «бывший многолетний начальник ГРУ генерал Ивашуткин говорил: «Тексты почти всех документов и радиограмм, касающихся военных приготовлений Германии и сроков нападения, докладывались регулярно по списку: Сталину (два экземпляра), Молотову, Берии, Ворошилову, наркому обороны и начальнику Генерального штаба ».
И эта информация не оставляла сомнений в намерениях Гитлера. Из сообщений берлинской резидентуры внешней разведки НКГБ от 26 февраля 1941 года явствовало: «…2. Гальдер, начальник штаба сухопутных войск Германии, выражает уверенность в успехе молниеносной войны против СССР. При внезапном ударе Красная Армия не успеет прийти в себя от шока и не сможет ликвидировать запасы, остающиеся на оккупированной территории».
В одном из мартовских сообщений, попавших на стол Жукова, говорилось: «По мнению германского штаба, Красная Армия будет в состоянии оказывать сопротивление только в течение первых 8 дней, после чего будет разгромлена».
Конечно, Сталин тоже читал эти сведения о планах Германии. Поступавшая многочисленная информация была противоречива. Впрочем, она и не могла быть иной. Еще 29 декабря 1940 года военный атташе Тупиков докладывал из Берлина в Москву, что «Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР». «Война будет объявлена в марте 1941 года» , – извещал он.
Однако весной ситуация изменилась, и 14 марта В. Тупиков сообщил новую дату – «начала военных действий следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 года ». Но 26 апреля В. Тупиков представил новую информацию, о том, что германского нападения на СССР следует ожидать «в пределах текущего года» , и оговаривал ряд условий, которые должны этому предшествовать.
Предупреждения об опасном повороте событий не прекращались. Напряжение нарастало. К концу марта разведка располагала сведениями «о намерениях немцев начать наступление на Ленинград, Москву и Киев 20 мая».
Прошло первомайское празднование, и 6 мая 1941 года народный комиссар Военно-морского флота адмирал Н.Г. Кузнецов направил Сталину записку: «Военно-морской атташе в Берлине капитан 1-го ранга Воронцов доносит, что, со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию . Одновременно намечены мощные налеты авиации на Москву и Ленинград и высадка парашютных десантов в пограничных центрах».
Казалось бы, все сводилось к определенной дате, и Сталин не оставлял поступающие предупреждения без внимания. Эти сообщения, по словам А.М. Василевского, обусловили то, что в «феврале – апреле 1941 года в Генштаб вызывались командующие войсками, члены военных советов, начальники военных штабов и оперативных отделов Прибалтийского, Западного, Киевского особых и Ленинградского военного округов. Вместе с ними намечались порядок прикрытия границы, выделения для этой цели необходимых сил и формы их использования».
Перелет Гесса в Англию состоялся через четыре дня после выступления Вождя на приеме выпускников военных учебных заведений. Сталин узнал о нем 13 мая. Было очевидно, что на горизонте замаячила реальная угроза англо-германского сговора против СССР.
В сообщении разведки № 376 от 14 мая отмечалось: «Вадим» сообщает из Лондона: по данным «Зесхен» (член «Кембриджской пятерки» Ким Филби. – К. Р. ), Кирк Патрику, первому опознавшему Гесса чиновнику «Закоулка», Гесс заявил, что привез с собой мирные предложения. Сущность предложений нам пока не известна…» «Закоулком» в Москве называлось лондонское министерство иностранных дел – «Форин Офис».
Сталин сразу оценил происходящее. Позже он скажет: «Небезызвестный Гесс для того, собственно, и был направлен в Англию немецкими фашистами, чтобы убедить английских политиков примкнуть к всеобщему походу на СССР ». Значительно позже Молотов выразит эту мысль почти теми же словами: «Разведка НКВД донесла нам, что Гесс от имени Гитлера предложил Великобритании заключить мир и принять участие в военном походе против СССР» .
Сталин, как всегда, знал, о чем говорил. Практически одновременно с информацией о полете Гесса он получил от разведки сведения о том, что с 12 мая 1941 года англичане возобновили рассмотрение планов нанесения бомбовых ударов по Закавказью, и в первую очередь по Баку, составление которых началось еще во время советско-финской войны.
Видимо, с этим обстоятельством связано то, что, когда 13 мая Сталин санкционировал решение Главного Военного совета о выдвижении войск из внутренних округов в приграничные, эта мера не касалась частей Закавказского военного округа. Приграничным округам был отдан приказ «о строительстве в срочном порядке полевых фронтовых командных пунктов».
В эти дни командующий войсками Киевского особого округа Кирпонос получил шифрограмму: «№ 503904. Совершенно секретно, 13 мая 1941. Экз. № 1. Народный комиссар обороны СССР приказал: принять и разместить в лагерях на территории округа одно управление стрелкового корпуса с корпусными частями и одним артполком, четыре двенадцатитысячные стрелковые дивизии и одну горнострелковую дивизию из состава СКВО (Северо-Кавказского военного круга. – К. Р. )…
Управление стр. корпуса, все корпусные части и дивизии прибудут с имуществом НЗ, учебным и лагерным имуществом. Семьи командного состава всех соединений остаются в пунктах постоянной дислокации своих соединений… Подготовку лагерей и размещение частей произвести без шума, приняв все меры к скрытию номеров соединений и принадлежности к СКВО… Начальник Генерального штаба генерал армии Жуков».
Нелепость, будто бы Сталин не верил в нападение Германии и не отреагировал на предупреждения, запущенная в исторический обиход хитроумными карьеристами Хрущевым и Жуковым, построена на песке – на сокрытии действительных фактов. Все происходило по принципу – наоборот! Сталин реагировал на каждый шаг германской стороны. Впрочем, иначе и быть не могло.
Уже на следующий день, 14 мая, для Западного, Киевского, Одесского, Ленинградского и Прибалтийского военных округов были направлены совершенно секретные директивы особой важности – «СС/ОВ» № 503859, 503862, 503874, 503915, 503920. Они обязывали командующих: до 20—25 мая подготовить детально разработанные уточнения планов прикрытия границы , представить планы обороны и противовоздушной обороны.
После доработки в мае 1941 года обобщенный «План обороны государственной границы» был доведен до командующих приграничными округами . То был сценарий начала войны в случае «внезапного» нападения противника.
И именно в это время, когда Сталин дал санкцию на пересмотр планов прикрытия, произошло событие, породившее в историографии миф о том, что якобы он «не ожидал войны и поверил Гитлеру». А. Помогайбо приводит поразительный документ, который лег на стол Сталина в этот же день, 14 мая. Ранее он не публиковался. О нем упоминали лишь вскользь.
«Уважаемый господин Сталин.
Я пишу Вам это письмо в тот момент, когда я окончательно пришел к выводу, что невозможно добиться прочного мира в Европе ни для нас, ни для будущих поколений без окончательного сокрушения Англии и уничтожения ее как государства…
Однако чем ближе час приближающейся окончательной битвы, тем с большим количеством проблем я сталкиваюсь. В немецкой народной массе непопулярна любая война, а война против Англии особенно, ибо немецкий народ считает англичан братским народом, а войну между нами – трагическим событием. Не скрою, что я думаю так же и уже неоднократно предлагал Англии мир на условиях весьма гуманных, учитывая нынешнее военное положение англичан.
Однако оскорбительные ответы на мои предложения и постоянное расширение англичанами военных действий с явным стремлением втянуть в эту войну весь мир убедили меня, что нет другого выхода, кроме вторжения на (Английские) острова и окончательного сокрушения этой страны.
Однако английская разведка стала ловко использовать в своих целях положение о «народах-братьях», применяя не без успеха этот тезис в своей пропаганде.
Поэтому оппозиция моему решению осуществить вторжение охватила многие слои немецкого общества, включая отдельных представителей высших уровней государственного и военного руководства».
Следует пояснить, что, несмотря на взаимные бомбежки, разрешение противоречий между Великобританией и Германией в этот период велось не на берегах пролива Па-де-Кале. Еще в декабре 1940 года Гитлер отдал приказ передислоцировать части люфтваффе на юг Италии и атаковать Александрию, Суэцкий канал и пролив между Сицилией и Африкой. Вскоре для поддержки итальянцев началась переброска бронетанковой дивизии в Ливию. Противодействуя итало-германцам, в январе 1941 года английские войска высадились в Эфиопии.
