Константин Романенко - Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего
Мудрость Сталина как великого государственного политика состоит и в том, что он не стал инициатором развязывания войны. Почти с христианским терпением он дождался ситуации, которая даже самым последним идиотом на Западе была воспринята как свидетельство того, что очевидная агрессия против Советского Союза угрожает и всему остальному миру.
Но, ожидая решающей схватки, он не намеревался послушно подчиняться воле обстоятельств. В этот период дипломатически завоеванной паузы он получил самое ценное приобретение – время. И он использовал это приобретение в высшей степени рационально: он провел финскую кампанию, передвинул границы страны на запад, сумел серьезно перевооружить армию. Но, что самое главное, – именно в это время советская военная промышленность получила тот конструкторский и технологический потенциал, который позволил стране не только выдержать первый удар противника, но и, сломав планы блицкрига, перехватить инициативу в военном противоборстве. И затем – полностью разгромить врага.
Глава 3 22 июня
Понятно, что наша миролюбивая страна, не желая брать на себя инициативу нарушения пакта, не могла стать на путь вероломства.
Из выступления Сталина
3 июля 1941 года
Пятилетний план 1938 года был таким же напряженным, как и две предыдущие пятилетки, но если в целом ежегодное промышленное производство увеличивалось на 13%, то в оборонной промышленности оно возрастало на 39%. К 1941 году в стране уже началось массовое производство всех основных видов оружия и вооружения, которое армия использовала в течение всего периода Великой Отечественной войны. В их числе танки Т-34 и КВ, истребители ЯК, ЛаГГ-3, МиГ-3, бомбардировщики Пе-2 и штурмовики ИЛ-2.
Оборонная промышленность полностью наладила производство новых видов пушек, минометов, гаубиц, пулеметов; на вооружение стали поступать самозарядные винтовки Токарева, автоматы Шпагина (ППШ); в 1940 году прошли первые испытания реактивных минометов – «катюш». Красная Армия превышала по уровню оснащенности германскую армию практически по всем видам вооружения.
Сталин комплексно готовил страну к ожидавшейся войне на протяжении всего предшествовавшего ей десятилетия. События в Европе требовали ускорения этого процесса. Необходимо было сделать невозможное, и он осуществил это. Результаты его деятельности оказались настолько убедительными, что и у современников, и даже у потомков сложилось впечатление, что война якобы могла пойти по другому, более благоприятному для Советской страны сценарию.
Но так ли это? Мог ли ход войны сложиться иначе, чем это произошло в реальности? Что объективно говорит о том, что победа могла быть достигнута иной, более «дешевой» ценой?
Увы, ничто не подтверждает такие оптимистичные утверждения. Наоборот, весь опыт предшествовавших войне и последовавших в ее течении событий буквально вопиет о том, что СССР должен был эту войну проиграть. По всем законам военного искусства и условиям расстановки сил на начальный период агрессии, война, безусловно, должна была закончиться победой Германии.
Об этом свидетельствует весь ход военных кампаний в Европе, где Гитлер добился убедительной победы, заставив капитулировать всех своих противников. И не одно из европейских государств при всей значительности промышленных и людских потенциалов ни в одиночестве своего противостояния Гитлеру, ни в союзе с партнерами не смогло оказать Германии даже подобия сколько-нибудь серьезного сопротивления.
Катастрофа постигла все страны, на земли которых ступила нога немецкого солдата. И если бы Англия соприкасалась с континентом перешейком, на который можно было бы уместить лишь один солдатский сапог, то над Букингемским дворцом уже в 1940 году полоскалось бы на ветру знамя со свастикой.
Обладая дисциплинированной, обученной армией, вкусившей сладость побед, талантливыми опытными военачальниками, не на картах, а в практических условиях «прокатавшими» приемы стратегии блицкрига, всем европейским промышленным, экономическим и людским потенциалом, Гитлер мог не сомневаться, что он выиграет и войну на Востоке.
Победа немецкой военной машины была предопределена, и это показало начало войны. Между тем в числе причин, объясняющих отступление Красной Армии в первые полгода войны, хрущевская пропаганда называла то, что якобы Сталин уничтожил «великих полководцев», «не подготовил» армию к войне, «не прислушался» к предупреждениям о возможном нападении.
Но задумайся, читатель: кто, кроме простодушных и неосведомленных людей, может воспринимать такие утверждения всерьез? Кто из «талантливых» мог переломить ход событий? Тухачевский и Якир, Павлов и Жуков, или, может быть, поклонник Бахуса Блюхер?
Не останавливаясь на полководческих «талантах» наиболее одиозной фигуры в ряду расстрелянных «стратегов» – Тухачевского, напомним даже не изобретательство им в 30-е годы ублюдочного «бронированного трактора». Этот «выдающийся» военачальник, являясь с июня 1931 по 1936 год начальником вооружений РККА, оставил страну без зенитного вооружения.
А. Помогайбо пишет: «На 1 ноября 1936 года… в Красной Армии имелось 1194 зенитных орудия 76-мм образца 1931 года и 808 зенитных орудий образца 1915 (!) года. Чуть больше двух тысяч. Это на весь Советский Союз, на все приграничные города, порты и аэродромы, на все ПВО Ленинграда и Москвы, на все приграничные укрепления». Положение стало выправляться в 1939 году с принятием на вооружение 76-мм зенитной пушки и мощного зенитного 85-мм орудия.
Создатель знаменитой 76-мм пушки В.Г. Грабин пишет в книге «Оружие победы»: «Хрущев сказал, что мы не готовились к войне. А я все свои пушки сделал до войны. Но если бы мы послушали Тухачевского, то их бы не было . Я попросил Тухачевского выставить на смотре нашу пушку. Тот наотрез отказался. Тогда я сказал, что заявлю в Политбюро…»
Именно Сталин обратил внимание на «желтенькую» грабинскую пушку. Ее приняли, и уже 1 января 1942 года Сталин скажет конструктору: «Ваша пушка спасла Россию…»
Сталин не случайно всеми способами отодвигал страшный час войны; он не имел иллюзий в отношении безусловного превосходства Красной Армии в сравнении с потенциальными противниками.
Он неоднократно указывал военным, что ни бои с японцами, ни ввод советских войск на территорию Польши не были настоящей войной, а финская кампания окончательно убедила его в недостаточной подготовке армии к ведению современных боевых действий. Он уже сделал для себя главный вывод: «Победит тот, кто будет лучше вооружен». Но для этого ему нужно было время.
Конечно, даже нелепо говорить и о том, что Сталин мог строить свои планы на домыслах и предположениях. Человек практического ума, он нуждался в объективной информации, и не случайно на разборе итогов военной игры в Кремле он не стал вдаваться в рассмотрение ее вариантов. Когда дело дошло до результатов игры, он саркастически спросил: «Ну, кто же победил? Опять «красные»?»
Он задавал начальнику Генерального штаба вопросы по существу. По воспоминаниям Мерецкого: «Суть их сводилась к оценке разведывательных сведений о германской армии, полученных за последние месяцы в связи с анализом ее операций в Западной Европе». И генерал признается, что его собственные соображения, «основанные на данных о своих войсках и сведениях разведки, на Сталина не произвели впечатления».
Этой информации Сталину было недостаточно. Поэтому уже вскоре руководители Разведывательного управления Красной Армии и Оперативного управления Генерального штаба провели совещание. На него были приглашены и представители Главного управления государственной безопасности НКВД. Обсуждалась военно-политическая обстановка в Европе в летней кампании. «С этой встречи на Гоголевском бульваре, – пишет П.А. Судоплатов, – начался масштабный обмен информацией о состоянии немецких и японских вооруженных сил».
С 23 января 1941 года в ГРУ началась работа месячного сбора начальников разведотделов приграничных округов и армий. А 3 февраля произошло официальное разделение прежнего НКВД на НКВД и НКГБ. Главой последнего был назначен Всеволод Меркулов. В момент реорганизации НКВД военная контрразведка была выведена из подчинения Лубянки и стала подразделением – 3-м Управлением – Генерального штаба Наркомата обороны [27] .
Повторим и то, что уже в марте Генеральный штаб и его начальник Жуков получили сведения об «Операции Барбаросса», поступившие через советскую и американскую разведки. То есть к концу первой декады марта руководству Наркомата обороны уже было ясно, что на начало войны немцы планируют три направления главного удара.
В своих мемуарах Жуков умолчал о той информации, которой он располагал перед началом войны. Но хорошо осведомленный А. Мартиросян отмечает, что «бывший многолетний начальник ГРУ генерал Ивашуткин говорил: «Тексты почти всех документов и радиограмм, касающихся военных приготовлений Германии и сроков нападения, докладывались регулярно по списку: Сталину (два экземпляра), Молотову, Берии, Ворошилову, наркому обороны и начальнику Генерального штаба ».
