Юхан Норберг - В защиту глобального капитализма
Аргументы в защиту тезиса о том, что в существовании бедности каким-то образом виноват капитализм, отличаются крайней непоследовательностью. Некоторые утверждают, что внимание инвесторов и корпораций привлекают только богатые страны, а бедные остаются у пресловутого «разбитого корыта». Другие, напротив, заявляют, что они интересуются исключительно бедными государствами, где можно снизить производственные издержки, и от этого страдают трудящиеся развитых стран. На самом деле инвесторы и корпорации действуют и там, и там. В последние два десятилетия инвестиционные и товарные потоки все равномернее распределяются между всеми странами с открытой экономикой. Они, по понятным причинам, обходят стороной только государства, замкнувшиеся в самоизоляции. Более того, разрыв между двумя этими группами стран увеличивается. Вывод ясен: дело не в том, что глобализация оставляет определенные регионы «за бортом», а в том, что регионы, сторонящиеся глобализации, сами себя выталкивают на обочину[88].
В 1988–1998 годах четверть от общего объема прямых иностранных инвестиций приходилась на долю развивающихся стран. За период с начала 1980-х годов инвестиционные потоки из развитых стран в развивающиеся выросли с 10 миллиардов до 200 миллиардов долларов в год. При анализе направленности этих потоков капитала мы обнаружим, что 85 % прямых инвестиций приходятся на долю всего десяти развивающихся стран — в основном тех, которые дальше других продвинулись по пути либерализации. Однако за счет того, что последние тридцать лет эти инвестиции ежегодно растут на 12 %, объем капиталовложений в странах, не входящих в первую десятку, также увеличился в разы.
С 1990 по 2000 год частные инвесторы из развитых стран направили в бедные страны до триллиона долларов в виде прямых капиталовложений. Это примерно в десять раз превышает соответствующие цифры за предыдущие десятилетия и значительно перекрывает совокупный объем финансовой помощи, предоставленной богатыми странами развивающимся за последние полвека. Конечно, в отличие от указанной помощи, главная цель частных инвесторов состояла не в борьбе с бедностью. Однако в долгосрочном плане капиталовложения вносят в эту борьбу намного больший вклад — поскольку эти средства идут на развитие производительных сил в бедных странах, в отличие от финансовой помощи, которая достается правительствам, далеко не всегда использующим ее наиболее целесообразным образом.
Если в 1975 году на долю развитых стран — участниц ОЭСР приходилось 80 % общемирового ВВП, то сегодня эта цифра снизилась до 70 %. Как уже отмечалось, бедные страны, осуществляющие либерализацию экономики и торговли, в последние десятилетия по темпам роста обгоняют богатые государства. Судя по всему, свободная торговля и рыночный либерализм позволяют развивающимся странам не только повысить жизненный уровень, но и преодолеть отставание от богатых государств. Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, выступая на Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), состоявшейся в феврале 2000 года, вскоре после сопровождавшейся акциями протеста встречи стран-участниц ВТО, отметил: «В сегодняшнем мире с его гигантским неравенством в роли проигравших оказываются не те, кто чересчур активно включился в процесс глобализации, а те, кто оказался за его рамками».
Нагляднейшим примером этому служит ситуация в Африке. Из-за самоизоляции и государственного регулирования экономики бедные страны по-прежнему остаются бедными.
Позор белого человекаХотя на словах западный мир всецело поддерживает свободную торговлю, на практике он не слишком усердно способствует ее распространению. Напротив, самые высокие заградительные барьеры Запад возводил против товаров именно из развивающихся стран; туже политику он проводит и сегодня. В ходе переговоров о введении режима свободной торговли импортные тарифы и квоты для западной продукции постоянно снижаются или отменяются. Однако либерализация международной торговли так и не коснулась изделий, играющих особую роль в экспорте развивающихся стран, — например, текстильной и сельскохозяйственной продукции. Снижение тарифных барьеров, согласованное в ходе Уругвайского раунда переговоров в рамках ВТО, в наименьшей степени затронуло самые слаборазвитые страны. Для продукции из Азии и Латинской Америки тарифы были снижены незначительно, а для африканских стран вообще остались на прежнем уровне.
Сегодня взимаемые на Западе пошлины с экспортных товаров из развивающихся стран превышают средний мировой уровень на 30 %. «Железный занавес» между Западом и Востоком рухнул, но на смену ему пришел такой же занавес между Севером и Югом. И это не простая оплошность: речь идет о целенаправленной попытке исключить бедные страны из процесса международной торговли. Мы милостиво разрешаем им продавать нам товары, которые не в состоянии производить сами, но не дай им бог поставить под угрозу наш собственный бизнес, делая что-то дешевле и лучше, чем мы. Импортные тарифы для готовой одежды на Западе выше, чем для хлопка, для жареного кофе — выше, чем для кофейных зерен, для мармелада и джема — выше, чем для фруктов, из которых они готовятся. Протекционизм — это способ покарать других за усердный труд и экономическое развитие, гарантировать, что бедные будут поставлять нам только сырье, которое мы, после переработки, продадим им уже в виде готовой продукции. Пошлины на готовую продукцию из развивающихся стран как минимум в четыре раза выше, чем на аналогичные изделия из развитых государств.
Протекционистские тарифы особенно затрагивают те товары, что производятся в третьем мире, — промышленные изделия и услуги, требующие больших трудозатрат, например, игрушки, бытовую электронику, транспортные услуги, ткани, одежду. Если пошлина составляет от 10 до 30 % стоимости товара, он может попасть на наш рынок лишь при более высоком качестве и выгодной цене по сравнению с западными аналогами. Западные страны обязались к 2005 году упразднить квоты на ввоз текстиля, но, даже если они выполнят обещание — что отнюдь не гарантировано, — тарифы на эту продукцию (а их средний уровень составляет 12 %) сохранятся.
Именно развивающиеся страны больше всего выиграют от либерализации международной торговли промышленной продукцией. Согласно выводам одного исследования, в случае сокращения импортных тарифов на 40 % мировая экономика получит дополнительно 70 миллиардов долларов в год, причем 75 % от этих доходов достанется развивающимся странам[89]. Эта сумма эквивалентна общему объему международной помощи развивающимся странам и почти в три раза превышает совокупный месячный доход самых бедных жителей всей планеты. Отсутствие реального «прорыва» на переговорах в рамках ВТО имеет для народов бедных стран самые трагические последствия.
Наиболее вопиющим примером протекционизма со стороны богатых стран является их политика в отношении ввоза сельскохозяйственной продукции. В этой сфере объем международной торговли увеличивается намного медленнее по сравнению с другими товарами, и это тоже результат курса, проводимого развитыми странами. Большинство из них стараются любой ценой сохранить свой аграрный сектор в его нынешних масштабах, хотя и не обладают в этой сфере сравнительными преимуществами. Поэтому они субсидируют собственных фермеров и воздвигают торговые барьеры на пути продукции, произведенной крестьянами из других стран.
Но масштабная поддержка сельского хозяйства — вернейший способ пустить деньги на ветер. За счет протекционистской политики, субсидий и экспортных грантов фермеры богатых стран буквально купаются в деньгах. «Аграрная политика» 29 богатых стран ОЭСР обходится налогоплательщикам и потребителям в этих странах в гигантскую сумму — 360 миллиардов долларов в год. На эти деньги можно было бы раз в год покупать каждой из 56 миллионов коров (именно столько их имеется в указанных странах) билет бизнес-класса на кругосветное авиапутешествие — и еще осталась бы сдача. Если бы коровы согласились лететь экономическим классом, то каждой из них перепало бы еще по 2800 долларов на карманные расходы — походить по магазинам duty free во время промежуточных посадок в американских, европейских и азиатских аэропортах[90].
Единая сельскохозяйственная политика (ЕСП) Евросоюза предусматривает введение квот на ввоз продуктов питания и установление тарифов на уровне 100 % на такие товары, как сахар и молочные продукты. В этом опять же проявляется стремление ЕС не допустить на рынок продукты питания, прошедшие промышленную переработку, которые способны конкурировать с продукцией европейской пищевой индустрии. Сырье для пищевой промышленности, к примеру, в среднем облагается вдвое меньшими пошлинами. Для кофе и какао-бобов, которые в европейских странах не выращиваются, серьезные таможенные барьеры вообще отсутствуют. В то же время тарифы на импорт мяса в страны ЕС достигают нескольких сотен процентов. Кстати говоря, самозваные «защитники» стран третьего мира, вроде французской организации АТТАС, выступая за сохранение подобных тарифов, введенных в первую очередь именно против этих стран, демонстрируют тем самым свое лицемерие[91].
