Борис Кагарлицкий - Закат империи США: Кризисы и конфликты
Правда в том, что ни одно из минимального набора условий для успеха глобального капитализма в принципе не может быть выполнено при теперешних демографических обстоятельствах. Их реализация абсолютно несовместима с народонаселением в шесть миллиардов или больше. Одним из действенных способов гарантировать счастье и благосостояние огромного числа людей является такое управление, которое гарантировалось бы законом и представляло собой последовательность шагов по его укреплению, а также смогло бы вырабатывать новые необходимые меры в соответствии с новыми реалиями.
Так что же это такое — легитимное правительство? Начиная с конца XVIII века для установления консенсуса на Западе был необходим, как минимум, всем известный суверенитет, свободные и честные выборы и соблюдение гражданских прав, имеющих обязательную юридическую силу. Но никогда не прекращались бои за расширение демократических свобод, которые могли проявляться в самых разных формах. Сейчас люди свергают тиранов там, где мы это вряд ли могли ожидать: миллионы египтян напомнили нам о том, что право свергнуть избранное руководство, которое не держит своих обещаний, равно как и не выполняет обязательств, также отчасти отражает каноны демократии.
Для легитимности правительства необходимо, прежде всего, согласие тех, кем управляют. Значит, люди должны иметь возможность отклонить незаконную власть. Но если они неспособны сразу же увидеть и определить беззаконие? А если руководящие органы в действительности оказываются теневыми структурами (что могут понять, главным образом, специалисты), всячески скрывающими род своей деятельности? Что тогда остается делать простому человеку?
Главным в данной ситуации можно считать владение информацией, но во многих случаях СМИ вряд ли могут сильно помочь людям. Сколько журналистов, не говоря о простых людях, когда-либо слышали о Совете по международным стандартам отчетности? Невероятная скука! Кто захочет вникать в эти бухгалтерские тонкости? Совет был создан Евросоюзом как простая консалтинговая структура, которая должна была взаимодействовать с многочисленными разрозненными бухгалтерскими системами в странах-участниках. В состав СМСО входят члены Большой Четверки транснациональных аудиторских фирм, или же те, кто уже отошел от дел. Эта организация получила официальный статус в 2005 году, и с тех пор многие страны, включая Австралию, решили следовать ее правилам.
Почему это должно нас волновать? Просто потому, что миру никогда не удастся избавиться от мест, именуемых «налоговым раем», и заставить транснациональные корпорации (ТНК) платить налоги по месту своей экономической активности до тех пор, пока этому сопротивляется СМСО. Благодаря «трансфертному ценообразованию» и прочим юридическим ухищрениям ТНК делают так, что правительства лишаются государственных доходов от сбора налогов, которые могли отразиться на судьбе многих людей. Но до тех пор пока ведущие аудиторские фирмы через своих представителей будут диктовать правила, положение никак не изменится.
В настоящее время вступили в силу свыше трех тысяч двухсторонних договоров о взаимной защите инвестиций, и большинство из них включает в себя положения о «разрешении споров начиная от инвестора и заканчивая государством». Это позволяет инвесторам привлекать к суду правительства, если они сочтут, что любые правительственные меры могут нанести ущерб их настоящей или даже «ожидаемой» прибыли. Австралия вполне благоразумно сообщила в 2011 году, что она не будет в дальнейшем включать такие положения в торговые и инвестиционные соглашения; однако сделала слишком поздно, и ей уже не удастся избежать судебного преследования со стороны компании Philip Morris в связи с антитабачными законами.
Когда начались переговоры по наиболее важным имеющимся соглашениям о праве свободной торговли, Трансатлантическое Торговое и Инвестиционное Партнерство должно было определить эти правила для стран, дающих добрую половину ВВП мировой экономики. Цель состоит в том, чтобы снять «барьеры, связанные с границами», включая регулирование и услуги, предоставляемые государством, а также получить полную свободу для инвесторов из ТНК, в частности — решать вопросы «начиная от инвестора и заканчивая государством».
Все чаще нам приходиться сталкиваться с тем, что дополнительные судебные арбитражные комиссии вытесняют национальные суды, что может отрицательно сказаться на потребителе, общественном здравоохранении и законах, направленных на защиту окружающей среды. Такие комиссии могут получать многомиллионные долларовые вознаграждения от ТНК, оборот которых зачастую оказывается выше, чем общий объем ВВП страны, которая подвергается преследованиям в судебном порядке.
Для тысяч участников договоров о взаимной защите инвестиций как раз правительства определяют принципы трансатлантического сотрудничества. Однако с середины 1990-х годов все конкретные прикладные вопросы в каждом секторе решали определенные структуры по обе стороны Атлантики. Когда-то это называлось Трансатлантический Бизнес-диалог, теперь — Трансатлантический Экономический Совет. При этом он называет себя «политическим органом», а на его сайте с гордостью заявлено, что впервые «частный сектор сыграл официальную роль в определении общественно-государственной политики Евросоюза/США».
В 2012 году в Рио-де-Жанейро проводилась Конференция ООН по устойчивому развитию «Рио+20», на которой рассматривались меры по защите окружающей среды. Там, в частности, были встречены бурными аплодисментами слова одной из представительниц Международной Торгово-промышленной Палаты, заявившей в «Банковский день»: «Мы входим в состав крупнейшей бизнес-делегации, которая когда-либо принимала участие в конференции ООН, и поскольку бизнес требует того, чтобы мы взяли инициативу в свои руки, то мы берем ее».
Не только размер капитала, невероятные доходы и активы делают транснациональные корпорации опасными для демократии. Как часто отмечал профессор Тед Уилрайт, чрезвычайно настораживают также способности влияния этого «международного класса», возможность внедряться в правительства, а также те меры, которые им предпринимаются для защиты своих интересов.
Обладающие крупными личными состояниями люди во всем мире не просто занимаются бизнесом, они имеют общие ценности, говорят на одном языке и разделяют общую идеологию. Они поддерживают друг друга и осуществляют общее руководство: их можно назвать правительством Давоса. Те же, кто отдает предпочтение демократическим принципам, сопротивляются им поодиночке. Единственный путь для человечества, который может привести к выходу из кризиса, — это знания и единство. То, что сделал 1 %, 99 % смогут обернуть вспять. Западу придется отказаться не только от своего богатства, но и от своего влияния. Тем самым он подпишет приговор либеральной системе и обеспечит ей верную гибель.
Глобализация и источники суверенитета: от национального государства к корпорациям
Юрий Петропавловский
Большинство современных описаний сущности процесса глобализации опускают основную в экономическом, политическом и системном отношении проблему сдвига источников суверенитета. Наблюдатели и исследователи, равно как и средства массовой информации, фокусируются в первую очередь на очевидном процессе сдвига суверенитета от национальных государств к наднациональным образованиям, например в процессе федерализации Евросоюза, и к транснациональным структурам, высоко автономным по отношению к государствам, первоначально их создавшим. Общеизвестны примеры таких транснациональных структур — это Всемирный банк и Международный Валютный Фонд. Их создают национальные государства, которые через своих представителей участвуют в принятии решений и в их выполнении.
Почти образцовый пример не вполне формализованных транснациональных структур — G8 и G20, имеющие статус скорее форумов, чем организаций. Своим форматом — главным образом событийным, а не институциональным — они парадоксальным образом напоминают альтернативные по отношению к политическому истэблишменту мира сетевые структуры: экологов или, к примеру, толкиенистов. G8 и G20 не являются сегодня подлинными источниками суверенитета, поскольку легитимность их участников чрезвычайно зависит как от формализованных и процедурных (к примеру, от парламентских
или президентских выборов), так и от неформализованных политических и околополитических общественных процессов в государствах-участниках.
В то же время принципиально новым является процесс смещения источника суверенитета от государств к частным, корпоративным и общественным образованиям (НГО) формализованным и неформализованным (сетевым) структурам. Многие наблюдатели, исследователи и действующие политики отмечают их возрастающую мощь и идущий параллельно логичный процесс их автономизации (от власти и государства) и суверенизации. Внегосударственные структуры все чаще играют решающую роль в определении целей многих государств и даже надгосударственных образований.
