Сергей Кургинян - Суть времени #3
В этом нет никакой уничижительности по отношению к другим. Эту работу делают профессионалы. И мы собираем их и говорим: "Вот это и есть задача национально мыслящей интеллигенции. Она тяжелейшая, но её надо решить. Потому что если мы её не решим – это конец народа, конец страны и это мировая катастрофа".
В этом смысле есть художественные образы, которые иногда гораздо важнее, чем любые аналитические выкладки. Я буду говорить о двух образах. Одном – мандельштамовском. Если я неверно произнесу какие-нибудь строчки – да простит меня великий поэт, а также все, кто будет это слушать. Я постараюсь сделать это точно.
Век. Известковый слой в крови больного сына
Твердеет. Спит Москва, как деревянный ларь.
И некуда бежать от века-властелина.
Снег пахнет яблоком, как встарь.
Ужели я предам позорному злословью –
Вновь пахнет яблоком мороз –
Присягу чудную четвёртому сословью
И клятвы крупные до слёз?
Он, Мандельштам, говорил о присяге четвёртому сословью. Если кто не помнит, то третье – это буржуазия, а четвёртое – это обездоленные, пролетариат. А дальше он говорит, может быть, самые главные строчки.
Мне хочется бежать от моего порога.
Куда? На улице темно,
И, словно сыплют соль мощёною дорогой,
Белеет совесть предо мной.
А дальше то главное, что все, наверное, помнят:
Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своею кровью склеит
Двух столетий позвонки?
Здесь Мандельштам – это анти-Яковлев. Яковлев с радостью говорит: "Мы сломали хребет". А Мандельштам говорит о клятве четвёртому сословью и о том, что нужно своею кровью склеить "двух столетий позвонки". То есть вылечить поломанный хребет.
А есть другой образ, тоже всем хорошо известный. В нём говорится не о переломанном хребте, а о порванной цепи времён. Это говорит Гамлет. Когда-то я по-английски учил его наизусть и могу сказать, что Шекспир вообще очень часто говорит совсем простонародным, грубым языком. И если более-менее точно перевести то, что говорит Гамлет, то это не "порвалась дней связующая нить, и я рождён её соединить.", не "порвалась цепь времён" и не "век вдребезги". Гамлет говорит, в переводе на русский, буквально примерно так: "И почему это именно мне выпала доля чинить это долбаное время?"
Он говорит всё о том же, всё о том же, о чём говорит Мандельштам. Тут что "цепь времён", что "сломанный позвоночник", который надо вылечить. В этом задача программы "Суть времени". И мы её будем решать. Кто хочет решать вместе с нами или смотреть наше решение, идите сюда и смотрите. Кто этого не хочет, придёт потом, когда мы покажем результаты, когда мы соберём вот это ядро, соберём его окончательно, и когда мы сможем выдать эти продукты. А параллельно с этим мы будем продолжать говорить в других жанрах, на других программах. Только вчера я говорил на программе "Поединок".
Я буду говорить ещё по-разному и на разных языках, но, повторяю третий раз, если вот это ядро не будет собрано, то вся наша работа псу под хвост. И самое страшное, что на протяжении предыдущих 20-ти лет никто это не собирал. Я не говорю вам, что я знаю, как это собирать. И мне, в конце концов, совершенно не важно, кто это соберёт – я или кто-то другой. Давайте собирать это вместе, советуйте, как это делать. Но поймите, что без этого никакая страна возвращена не будет. Что тогда всё, о чём мы разговариваем, – это ностальгийные сопли, а не серьёзный мужской разговор. Мужской разговор сейчас должен начаться здесь, между своими, в программе "Суть времени" для того, чтобы время это связать, починить, как говорил Гамлет. Для того, чтобы тем мерзавцам, кто ломал хребет, противопоставить нашу способность вылечить этот хребет и создать возможность полноценного политического движения.
Этой возможности нет. Если бы она была, то не сейчас, в 2011 году, а гораздо раньше ситуация была бы исправлена. А она не исправлена, она усугубляется и будет усугубляться дальше, потому мой диагноз верен. Может быть, очень неприятен, но верен. И до тех пор, пока это не поймут все, ситуация будет только усугубляться. Пусть сейчас это поняли немногие. Главное, чтобы эти немногие собрались и начали работать. Работать над тем, о чём мы говорим.
И тут я перехожу к главному. К тому, от чего отвлёкся на эту развёрнутую преамбулу. Увы, без этой преамбулы дальше разговаривать было невозможно.
Итак, я перехожу к главному. Всё-таки это – советское наследство. Советское наследство, у которого есть несколько слоёв:
- факты,
- смысл этих фактов,
- неочевидные уровни,
- и то, что было не достроено.
Не было найдено вот это советское наследство в его полноте. Оно есть только наша опора для движения будущего? Или оно само содержит в себе некоторое будущее?
На последней передаче ["Поединок", канал "Россия-1", 10.02.2011] господин Капица говорил о том, что все спорят о прошлом, а надо идти в будущее. Конечно, надо в него идти.
Но, во-первых, как-то наивно в передаче, которая посвящена обсуждению Горбачёва, Ельцина и катастрофы Советского Союза, говорить о том, что надо говорить о будущем.
Во-вторых, как-то наивно считать, что без починенного прошлого вообще возможно какое-то будущее.
В-третьих, мы так далеко откатились назад, что прошлое стало будущим. "Воспоминания о будущем" – так бы можно было назвать нашу передачу.
И, наконец, четвёртое заключается в том, что внутри этого прошлого есть ростки нашего будущего. Их надо выявить и, действительно, потом прыгнуть туда. Но для этого надо это прошлое починить. Его надо осознать в этих четырёх компонентах: факты, смысл фактов, неочевидные моменты и то, что было не достроено.
Почему же это наше прошлое является столь важным для будущего? Это зависит от того, понимаем ли мы то, что творится в мире. У нас на глазах происходят события катастрофического масштаба. Всё, что произошло сейчас в Алжире, Тунисе, Египте и так далее – это мировой процесс гигантского значения.
К сожалению, когда люди не понимают смысла происходящего, им безумно трудно. Даже когда перед ними на столе лежат факты, в которые, казалось бы, можно всмотреться простыми глазами – без микроскопов, без телескопов, вот они просто лежат на столе. Даже тогда люди эти факты не осознают. Есть такой очень крупный учёный Ноам Хомски, который говорил, что когда в мозгу нет матриц, то человек видит перед собой нечто, прямо очевидное – и не замечает. Вопрос сейчас возникает, прежде всего, о фактах, которые происходят у нас на глазах. О которых, вроде бы, все говорят. Но которые никто не осмысливает. А, во-вторых, о том, как это происходящее у нас на глазах связано: а) с тем советским наследством, которое мы обсуждаем, и б) с нашим будущим. Так давайте обсуждать эти факты.
Трагедия эпохи заключается в том, что даже когда общество, элита, интеллектуальная часть общества, вот это внутреннее ядро, чёрт бы его драл, получает очевиднейшие факты, когда им кладут их прямо на стол и говорят: "Парень, смотри, что происходит", – они находятся в плену своих концепций, иногда безумно примитивных.
Одна из таких примитивных концепций заключается в том, что радикальный исламизм является врагом Соединённых Штатов. А поскольку Соединённые Штаты – это самый страшный враг России, то радикальный исламизм, как враг врага, является нашим другом.
Я согласен с тем, что Соединённые Штаты – это очень страшный враг, что до сих пор мир однополярен, и что если один полюс взбесился и непрерывно сходит с ума, то это не значит, что мир стал многополярным. Никто не бросил вызова США, и США до сих пор вертят процесс туда, куда хотят. И они вертят его в страшную сторону.
Я с другим не согласен – что Соединённые Штаты Америки и радикальный исламизм, это, знаете ли, такие непримиримые враги, что уж если один [из них] есть враг, то другой уж обязательно друг. Это ловушка! В этих ловушках – одно из объяснений того, почему нас так сильно "сделали", почему Россию, русских так сильно "сделали".
Объясняю. Русские в войне непобедимы. Наверное, русские – это самый сильный народ в том, что касается войны. Не буду разбирать малые народы, пуштунов и так далее. Не буду говорить о вьетнамцах. Говорят, что немцы вполне сопоставимы с русскими. Мне кажется, что русские сильнее в том, что касается войны и многих других вещей. Но вы читали книгу "Победа без войны"? Что такое победа без войны? Если не было войны, то что же было?
Была игра. Это очень тонкая, очень холодная, многоходовая вещь, которая намного сложнее и важнее, чем война. В войне никто бы русских не победил. Но была игра. А игра ведётся руками и мозгами людей, за сотни лет привыкших к господству.
В войне можно победить, обладая профессионализмом, страстью, простотой и талантом. Когда-то я, занимаясь стратегической теорией игр, математической стратегической теорией игр – а я занимался математическими проблемами, я кандидат физико-математических наук, вполне мог легко и быстро стать доктором, и у меня есть скромные, но заслуги перед математикой в сфере информатики, теории образов и других вещей, даже не столько стратегической теории игр, но я вполне мог этим заниматься... И могу вам сказать, что когда мы этим занимались и просчитывали на тогдашних моделях, то было выявлено, что операция "Багратион" была проведена математически идеально. Её проводили люди, которые ещё недавно ходили в лаптях. Они её провели по высшим законам математики, там не было допущено вообще ни одной ошибки. Я не буду это говорить про киевский "котёл" или про начало войны. Я говорю о конкретной операции.
