Коллектив авторов - Государство Российское. Новый этап. Арктический вектор
В условиях нестабильности в странах Центральной Азии и возможности террористических актов на всех инфраструктурных маршрутах Нового Шелкового пути стратегическое значение приобретают дублеры – альтернативные широтные магистрали Евразии: Транссибирская магистраль и БАМ, проходящие через Сибирь нефте– и газопроводы. Примечательно, что еще во время встречи в Сочи в мае 2014 года Президент Путин и Председатель Си Цзиньпин при обсуждении проблематики суперпроекта «Один пояс и один путь» договорились о привлечении китайских ресурсов к модернизации российских стальных магистралей. В ближайшей перспективе важную роль Северного морского Шёлкового пути может сыграть также российский Северный морской путь.
Судя по всему, Москва приветствует активизацию Пекина на Северном морском Шелковом пути. Вице-премьер Дмитрий Рогозин, выступая на специальных «арктических» слушаниях в Совете Федерации в начале 2016 года, заявил, что «намерен не только обсуждать взаимодействие в Арктике со своим китайским коллегой вице-премьером Ван Яном, но и планирует провести одну из рабочих встреч в Арктическом регионе, чтобы они посмотрели и убедились в безопасности и надежности этого пути».
Крупный эксперт по проблемам арктического судоходства, член Совета по Арктике и Антарктике при Совете Федерации М.А. Жуков в интервью журналу «Редкие земли» обратил внимание на важность прихода на СМП китайских перевозчиков. «Главная проблема – недостаточность объема внутренних грузопотоков для обеспечения не то что рыночной прибыльности, но и простой самоокупаемости СМП в отдельных звеньях этой сложной системы. В результате либо бюджет должен покрывать убытки дотациями, либо Росатом, например, должен дотировать деятельность атомного ледокольного флота за счет доходов из иных источников, – отметил эксперт. При этом он подчеркнул, что «Китай, который активно готовится к деятельности в Арктике и заявляет о готовности транспортировать до 15 % своего экспорта в Европу через СМП, без России, без её портов, её атомных ледоколов, её опыта, её капитанов и, скорее всего, её судов ледового класса никак не обойдется».
Характерно и мнение заместителя руководителя ФГКУ «Администрация Северного морского пути» Николая Монько. Он считает, что в обозримой перспективе Китай если и сможет стать конкурентом России на СМП, то только в сегменте перевозчиков, но никак не в сегменте ледокольного флота: «Сейчас, согласно «Правилам плавания в акватории Северного морского пути», по нему могут проходить иностранные суда (в акватории СМП действует разрешительный порядок плавания судов), однако ледокольную проводку могут обеспечивать только ледоколы, имеющие право плавания под государственным флагом России». Сейчас все проливы, все прибрежные воды СМП входят в категорию российских внутренних вод, и, чтобы в них попасть, иностранному ледоколу нужно специальное разрешение на уровне Москвы.
«Россия заинтересована в использовании «фактора Китая» в развитии Арктики в целом и Северного морского пути в частности, – это мнение А.В. Васильева, посла по особым поручениям МИД, представителя России в Арктическом совете. – Сотрудничество развивается стабильно, и никаких неприятных сюрпризов от Китая в этой сфере мы не ожидаем. Экономический интерес России связан, во-первых, с тем, что Китай представляет собой ёмкий рынок сбыта российских углеводородов, которые планируется добывать в районе СМП. Во-вторых, и Китай, и Россия заинтересованы в развитии транзита по СМП, который предоставляет дополнительные экономические преимущества прежде всего странам Европы и Восточной Азии».
Северный морской Шёлковый путь, пусть и в меньшей степени, чем Экономический пояс Шёлкового пути, способен связать и даже привязать друг к другу две огромные страны – Россию и Китай. Перспективы качественного расширения торговли, экономического, культурного и гуманитарного взаимодействия впечатляют любого объективного наблюдателя. Но есть и геостратегические перспективы, способные довести до исступления наблюдателя субъективного, видящего в евразийской интеграции реальную угрозу своим планам глобального доминирования. Корни неприятия российско-китайского взаимодействия глубоки, они уходят в толщу истории, но и в наши дни дают свежие всходы.
Дело в том, что «неоконы», задающие тон в вашингтонских коридорах власти, рассматривают мир сквозь призму «теории Маккиндера». Эта теория лежит в основе геостратегических построений американских, да и всех прочих западных внешнеполитических ведомств и генеральных штабов. Еще 100 с лишним лет назад английский ученый Халфорд Маккиндер писал, что heartland, или «сердцевинная земля», простираясь от берегов Янцзы до Волги, от Персидского залива до Арктики, является «архимедовым рычагом», который способен перевернуть весь мир. «Контролирующий heartland станет контролировать «Мировой остров» (материк Евразия), а контролирующий этот остров будет командовать всем миром». За пределами «Мирового острова», составляющего около 60 % всей земной тверди, лежит второстепенное полушарие со своим огромным океаном и «менее значительными островами», под которыми сэр Маккиндер подразумевал обе Америки и Австралию.
Для стратегов Запада нет ничего страшнее перспективы создания российско-китайской «сердцевинной земли» с примыкающими к ней регионами, со своими неподконтрольными Западу инфраструктурными коридорами. Думается, что геостратегические расклады – это третья причина, стимулирующая руководство Китая проявлять всё более серьёзный интерес к Арктике, к Северному Морскому пути, который может уже скоро сыграть роль Северного морского Шёлкового Пути.
Об авторе
Юрий ТАВРОВСКИЙ – профессор Российского университета дружбы народов (РУДН).
Александр Полюхов
Скандинавия: полярное наследие викингов
Бесспорные стратегические долговременные интересы в Арктике сегодня имеют два скандинавских государства: Дания (через Гренландию) и Норвегия. Эти интересы берут своё начало еще в раннем средневековье, когда драккары викингов наводили ужас на всю современную Европу. Англия, Франция, Италия, Германия, Россия, Греция, даже исламский мир – все эти государства и культуры испытали на себе огромное влияние скандинавских народов через викингов-варягов-норманнов. В том числе предкам современных датчан, шведов и норвежцев принадлежит несомненная историческая честь первооткрывателей арктических пространств. Уже в IX веке они начали заселять сначала Фарерские острова, затем Исландию и Гренландию, затем появились их первые зимовья и на территории североамериканского материка. Разумеется, всё это во многом определяет и современные позиции скандинавских государств в северном Заполярье. Они относятся ко всем арктическим территориям и водам как законному наследию своих предков, от которого их оттесняют иные народы и государства, возможно – более сильные, но пришедшие в Арктику позже, а потому претендующие на чужое. Этот момент, который наиболее сильно присутствует в Дании, долгое время игравшей роль политического лидера скандинавского мира, но охватывающий все скандинавские страны – так, например, имя знаменитого полярника Фритьофа Нансена знают все норвежцы, это настоящий национальный герой, чьи путешествия сопоставимы с походами древних викингов, поскольку являются основанием для территориальных претензий официального Осло не только в Арктике, но и в Антарктике, – нельзя не учитывать при определении арктической политики нашей страны. Равно как и противоречий, издавна существующих между разными скандинавскими странами и народами. Можно даже сказать, что «между своими» любые территориальные, пограничные споры воспринимаются и проходят намного острее и болезненнее, чем с третьими странами, по отношению к которым у скандинавских государств присутствует некое «право арктического первородства», позволяющее относиться к «чужим», их правам и претензиям менее «серьёзно», как чему-то временному и не имеющему фундаментальных последствий. Поэтому в отношениях между собой любые спорные моменты скандинавские страны стремятся урегулировать до мельчайших подробностей и с максимумом гарантий.
Но о том, насколько датчане, норвежцы и другие скандинавские народы вообще чувствительны к чужому присутствию на своей территории и в своих водах, свидетельствует, например, широко известный факт постоянно раздуваемой в шведских массмедиа и культивируемой в шведском обществе фобии относительно российских подлодок. Или скандал с военно-морской базой для подводных лодок Олавсверн возле Тромсё, который был выкуплен у Норвегии частной фирмой всего за 4,4 млн. евро, а теперь используется, в том числе, как пункт обеспечения для российских научно-исследовательских судов «Академик Немчинов» и «Академик Шатский». Владельца этой фирмы Гуннара Вильгельмсена даже вызывали в специальную правительственную комиссию, где ему с документами на руках пришлось доказывать чисто коммерческий характер своей деятельности.
