Олег Росов - «Герої» наизнанку
Именно таким образом осуществлялись крупные войсковые операции против достаточно крупных подразделений УПА. При этом непосредственно боевые действия вели, как уже указывалось, истребительные отряды численности до роты и, реже, до батальона.
Кроме того, активно применяли следующую тактическую схему. Из опытных пограничников и разведчиков организовывались разведовательно-поисковые группы (РПГ), кстати, именно их чаще всего путают с агентурно-боевыми группами историки-дилетанты. РПГ придавались опытные оперативники из местных органов госбезопасности и назначался определенный район.
В задачу РПГ входило установить, кто совершил нападение или теракт и выяснить дислокацию бандгруппы. При этом производилась тщательная разведка местности, брали пленных, которых оперативники и офицеры-разведчики допрашивали на месте с целью выяснения дислокации бандгруппы, руководства и обстановки. Кстати, применение спецсредств при этом было необязательно, ошеломленный пленный из-за серьезного психологического стресса в подавляющем большинстве случаев сам все рассказывал, а часто служил и проводником. После чего непосредственно разрабатывался план операции. РПГ старалась войти в непосредственное соприкосновение с бандгруппой, не выдав себя, и тщательно отслеживала ее перемещения. В некоторых случаях в задачу РПГ входила бесшумная ликвидация постов, дозоров и секретов, а также завязывание боя с целью сковать бандгруппу до подхода истребительных групп.
Такая организация поиска позволяла экономить силы и средства и бить ОУН по частям, наращивая силы и средства поочередно в районах выявления бандгрупп.
Кроме того, часто прочесывание производилось непосредственно истребительными группами. При этом каждой группе выделялся участок и маршрут движения, организовывались секреты и дозоры. После чего начиналось прочесывание лесного массива не ротными цепями, а силами отдельных истребительных групп в составе опытных следопытов-пограничников. Завязывая бой, истребительная группа «наводила» на банду другие подразделения, после чего непосредственный район боя оцеплялся, и банда ликвидировалась.
Совместная тактика действий небольших РПГ и ИГ была окончательно отработана во второй половине 1944 г, когда и были разгромлены основные крупные формирования УПА. При этом количество РПГ увеличилось, а попутно стали организовываться агентурно-боевые группы (АБГ) из бывших членов ОУН и УПА. АБГ обеспечивали непосредственно разведку на местности и выявление бандгрупп и схронов, на которые по рации «наводились» истребительные группы. Тактика действий РПГ также частично изменилась. Часто, вместо рейдов в пределах оперативного района организовывались секреты и скрытые наблюдательные посты вблизи населенных пунктов и на основных лесных дорогах, тропах и просеках. Разведчики вели наблюдение за перемещением местных жителей и подозрительных лиц и отслеживали контакты. Именно благодаря такой работе в конце 1944 г. была вскрыта сетка связи оуновского подполья, о чем будет рассказано далее.
Также широко применялась тактика «провокации». РПГ или её часть «раскрывалась» перед местным населением или изображала небольшую группу командированных военнослужащих. При нападении на нее, задачей было сковать противника боем и разгромить силами самой группы или перебрасываемыми оперативными подразделениями.
Различные тактические схемы тщательно анализировались в войсках. В частности, директивой № 15/10-002196 от 22 апреля 1944 г. начальник Главного управления войск по охране тыла генерал-майор И.М. Горбатюк требовал от командиров изучения опыта боев. Приказывалось всесторонне проанализировать проведенные операции по борьбе с бандитизмом, обобщить материалы, составив описания боев, и развернуть их детальное изучение всем личным составом. Такое же требование изучения инструкций по службе, оперативных документов и тренировка по составлению донесений, инженерно-технического и материально-технического оборудования требовал в своем указании № 18/2/4144 начальник погранвойск НКВД СССР генерал-лейтенант Н.П. Стаханов.
Наиболее типичные примеры публиковались для ознакомления командного состава. Так, в ведомственном журнале «Пограничник» выходили специальные статьи, содержащие тактические схемы с детальным разбором действий командиров и подразделений, например, ликвидация прорвавшейся через границы банды, действия оперативной группы в горах, ликвидация бандгруппы, ликвидация воинского подразделения. Также представлялся опыт боевых действий подразделений в условиях леса, населенного пункта. Помимо этого выходили статьи, обобщающие тактический опыт действий различных подразделений и управления ими.
В связи с постоянной угрозой разгрома и наступлением зимнего периода подразделения УПА изменили тактику. Если первоначально бандгруппы старались оперировать в лесах, то теперь, наоборот, небольшие подразделения старались расположиться в схронах, либо близко к жилью или в самих населенных пунктах.
В связи с этим тактика действий подразделений войск НКВД также была изменена. В частности административный район делился на 10–15 участков, в каждый участок входило 2–3 села. За участком закреплялась рота, усиленная оперативниками органов внутренних дел и госбезопасности. В результате чего бандгруппы в схронах оказывались блокированными и не могли маневрировать.
После изоляции ротного участка подвижными постами и неподвижными нарядами, взрослое население села собиралось на сход, на котором руководитель операции требовал добровольной явки скрывающихся подпольщиков либо их выдачи. При этом жители предупреждались, что если прячущиеся не выйдут и будут найдены, то семьи укрывающихся и укрывающих будут немедленно выселены или привлечены к ответственности как пособники.
По истечении срока ультиматума на всех ротных участках одновременно начинался обыск всех строений, огородов, садов и т. д., прекращающийся только ночью, когда дополнительно увеличивалась сеть нарядов и постов. Вся операция обычно длилась около 5–7 дней.
Еще одним мифом являются выводы отдельные «исследователей», что в большинстве случаев внутренние войска воевали с «безоружным местным населением», которое «записывалось в бандиты». И доказывается это несоответствием убитых, захваченных и сдавшихся повстанцев и количеством трофейного оружия. В глупости подобных заявлений легко убедиться, проанализировав любую операцию Великой Отечественной войны, успешную как для Вермахта, так и для Красной Армии. При этом количество захваченных трофеев в большинстве случаев меньше количества потерь (безвозвратных и санитарных) и пленных.
При анализе документов видно, что в рапортах и отчетах вооружение четко разделяется на «изъятое» (при обысках, арестах и ликвидации баз и схронов), «захваченное» и «подобранное». В первом случае, количество изъятого вооружения обычно соответствует числу арестованных боевиков.
Также следует помнить, что количество трофеев зависит от характера боя. При скоротечном бое, в случае быстрого уничтожения бандгруппы, или оперативном захвате большинства боевиков, а также ликвидации бандгрупп в бункерах и схронах число трофейного оружия также соответствует числу ликвидированных повстанцев.
Далее, в армейских частях, во-первых, обязательно учитывается количество уничтоженной техники и тяжелого вооружения, а также выделяются специальные трофейные команды для сбора неповрежденного оружия (именно собранное неповрежденное и исправное оружие и называется «трофейным»). Во внутренних войсках неисправное и поврежденное оружие не учитывалось, также не было специальных трофейных команд — учитывалось только то, что удалось захватить и подобрать в результате поиска. При этом, ориентировали поисковые группы, прежде всего на учет убитых, поскольку часто повстанцы притворялись убитыми, а потом, после ухода групп скрывались.
Одним из правил боя в лесу и населенном пункте является активное применение гранат. В условиях лесного боя трофейные гранаты использовались непосредственно в бою, о чём упоминается в документах. Оружие уничтоженных гранатами боевиков при этом часто повреждается и уже не учитывается как трофейное. Кроме того, применение массированного огня также часто приводит к повреждению оружия. Помимо этого, поиск трофейного вооружения в лесных условиях весьма затруднен даже при выделении специальных групп.
Наконец, большинство рядовых боевиков, не говоря уже о мобилизованных местных жителях, при первом же намеке на разгром старались выбросить оружие и предстать «случайным», «обозником» и т. д. Также очень редко кто в условиях лесного боя выходил сдаваться с оружием в руках — очень высока вероятность, что убьют до того, как поймут, что в них стрелять не собираются, а идут сдаваться.
