Иван Стародубцев - Россия – Турция: 500 лет беспокойного соседства
Не менее интересным с точки зрения расстановки Турцией своих приоритетов и акцентов является динамика изменения тех же самых цифр в региональном разрезе – от того, что было, к тому, что стало. Итак, Европа – 81 и 92, Америка – 14 и 25, Азия – 50 и 65, Африка – 14 и 43, Океания – неизменно 4. То, что мы видим, полностью вписывается в озвученные турецкими стратегами планы по расширению присутствия не только в исторически традиционном для себя «ареале», более или менее точно повторяющем географические границы Османской империи в пиковый период развития. Но в начале XXI века речь уже зашла о переходе страны на качественно новый уровень – росте турецкого представительства во всем мире в принципе, включая, в частности, и самые отдаленные от Анатолии уголки – Латинскую Америку, Африку южнее Сахары и Юго-Восточную Азию.
А вот уже небольшая выдержка из внешнеторговой статистики, которую следует считать одним из важных и достаточно объективных критериев эффективности проводимого страной внешнеполитического курса. Тем более если он в основе своей, как в Турции, строится на озаловском принципе «решения политических вопросов путем экономического сближения».
Как бы автору ни хотелось избежать уподобления данной книги унылым статистическим справочникам, но свести хотя бы некоторые представляющиеся значимыми в контексте данной беседы цифры в табличную форму все же придется. Хотя бы с учетом многократного выигрыша в наглядности. Итак, обратимся к официальным данным Турецкого агентства по статистике (TÜİK), приведенным ниже в таблице 2.
Почему, невзирая на классическое утверждение «бывает три вида лжи – ложь, наглая ложь и статистика», к цифрам все же имеет смысл обращаться?
Прежде всего скажем банальность – достойной альтернативы статистике все равно никто еще не придумал, невзирая на все имеющиеся к ней претензии.
Таблица 2. Турецкий экспорт и импорт (в млрд. долл. США) в период с 2003 по 2015 г., по данным Турецкого агентства по статистике
Далее по наличию или же отсутствию полной, регулярно обновляемой и, самое главное, открытой статистической информации можно судить о том, насколько государство готово сообщать своим гражданам о положении дел в стране. В той же Турецкой Республике работа Агентства по статистике поставлена по евростандартам: данные обнародуются с завидной частотой в соответствии с заранее установленным календарным графиком.
Это были, как говорится, хорошие новости, а далее начинаются «трудности перевода». Скажем так, есть данные, в которые государству, всегда имеющему соблазн что-то «подправить» или «подлакировать», вмешаться сложно. Следовательно, они могут интерпретироваться достаточно прямо. Ну а есть то, с чем стоит работать, проявляя некоторую осторожность, периодически заглядывая в методику расчетов. Это касается, к примеру, ВВП, инфляции или занятости.
Допустим, включение в стандартную потребительскую корзину наряду с мясом, хлебом и молоком, цены на которые постоянно растут, еще и всяких мячиков для гольфа, цены на которые относительно неизменны или вовсе падают, – любимая забава любого государства, которое хочет выглядеть чуть лучше, чем есть на самом деле. В этом смысле у въедливой турецкой оппозиции нареканий к своему руководству немало, и как раз в связи с пресловутыми мячиками для гольфа…
На этом фоне показатели внешнеторговых операций являются первичной и в общем и целом более объективной информацией, хотя и здесь не обходится без некоторых нюансов, которые стоит иметь в виду. Главный из них заключается в том, что есть немалая доля поставок, которая идет мимо официальной статистики, хотя в этом никто никогда и не сознается.
К примеру, это касается торговли со странами, находящимися под режимом международных санкций. Не является секретом, что та же Турция наряду с Объединенными Арабскими Эмиратами на протяжении долгих лет являлась одним из главных торговых путей в закрытый для поставок различной технологичной продукции Иран. Отсюда и проистекают разного рода чудеса типа возникшего ни с того ни с сего в отдельно взятом году всплеска импорта Турцией золота. Потом выяснилось, происхождение у него было иранское.
Вспомним и о поставках военно-технической продукции, которые любое государство, включая, разумеется, и Турцию, делающую большую ставку на развитие местного ВПК, посторонней публике демонстрируют весьма неохотно. Иногда складируя их в строчку под заголовком «скрытый экспорт», иногда распределяя по другим, исключительно гражданским статьям.
Про нефтяную и прочую контрабанду не будем говорить принципиально – ее учитывают в совершенно других бухгалтериях, хотя, думается, что ничуть не с меньшей скрупулезностью.
Итак, что же можно разглядеть в приведенной выше таблице, отражающей динамику изменения турецкого экспорта и импорта за 12-летний отрезок времени?
Разумеется, официальные лица из руководства страны прежде всего привлекают внимание публики к данным в левой колонке, демонстрирующим хорошую динамику роста поставок за рубеж турецких продукции и услуг, начиная с 2003 года. Наряду с прочими достижениями в экономической сфере эти показатели дали основание разработать в конце первого десятилетия XXI века амбициозную комплексную программу развития «Турция-2023», приурочив ее реализацию к празднованию столетнего юбилея Турецкой Республики.
Про экспорт там, кстати, указано, что к 2023 году он должен достичь 500 млрд долларов. Задача, как уже сейчас становится понятно, абсолютно недостижимая, равно как и запланированное к тому же сроку вхождение страны в десятку крупнейших экономик мира по объему ВВП. Но с этими планами правящая Партия справедливости и развития выиграла парламентские выборы в 2011 и 2015 годах. Полагаю, выиграет еще и в 2019-м. Пока к праздничной избирательной кампании 2023 года, возможно, не решится их все же актуализировать…
Так вот, повторимся: в приведенной выше таблице в принципе все неплохо выглядит, особенно если смотреть в региональном разрезе на то, как растет турецкий экспорт на перспективных африканском, американском или же азиатском направлениях. И если при этом еще игнорировать то настораживающее любого вдумчивого человека обстоятельство, что пропорциональными темпами растет и импорт, в первую очередь из Европы, США и ряда развитых азиатских стран. Последнее в пересчете с относительных показателей на абсолютные означает все шире расходящиеся «ножницы» дефицита по турецким внешнеторговым операциям.
Если при рассмотрении приведенной выше статистики спуститься на уровень глубже – к природе возникающего у турок внешнеторгового дефицита, то можно убедиться в том, что возникает он вовсе не как у некоторых высокоразвитых экономик, включая те же Штаты, то есть за счет переноса трудоемких и вредных производств за пределы страны и последующего ввоза готовой продукции, произведенной неприхотливыми по части зарплаты и условий труда азиатами.
Турецкий дефицит приблизительно наполовину, а в отдельные периоды времени и в большей мере складывается из поставок в страну различного сырья и энергоносителей. Здесь возникает лишний повод вспомнить упомянутый ранее Национальный обет 1920 года с его так и не реализованными планами оставить за Турецкой Республикой, весьма бедной в смысле полезных ископаемых, нефтеносные районы Мосула и Киркука. Конечно, Турция – «кузница, здравница и житница», но как бы настойчиво она все последние годы ни проводила рекогносцировку своей территории, у нее нет значимых запасов нефти и газа не то что в мировом масштабе, но даже и с точки зрения поддержания «штанов» национального топливно-энергетического баланса.
Что же до других 40–50 % турецкого минуса, то он главным образом формируется из закупок за рубежом разнообразной продукции с высокой добавленной стоимостью, до производства которой Турция, не имеющая никаких сложностей ни с наукой маркетинга, ни с искусством продаж, но при этом испытывающая серьезный дефицит в технологических разработках, самостоятельно дотянуться пока не в состоянии.
Можно до бесконечности сравнивать свой уровень отчислений на НИОКР в соотношении к ВВП с аналогичным уровнем у передовых стран: у Турции – около 1 % с небольшой тенденцией к росту, а у лидирующих, инновационных экономик в лице Израиля, Японии и Южной Кореи – от 3 % и выше.
Можно сколько угодно повторять утверждение про переход мира на нетрадиционные производства, к экономике знаний, с компьютером под мышкой, как с кольтом XXI века – «великим уравнителем возможностей». Но если ты не производишь каких-то базовых, фундаментальных вещей сам, по своим собственным разработкам, должным образом защищенным правами интеллектуальной собственности, типа того же двигателя внутреннего сгорания, то это сразу закрывает тебе перспективы не только в отдельно взятой отрасли, но также в смежных областях, сопряженных звеньями технологических цепочек. Все это многократно сужает пространство для дальнейшего экономического развития страны в целом. Нельзя сказать, чтобы Турция не строила планов на сей счет, но реализуются они пока не слишком динамично.
