Борис Кагарлицкий - Варварство, социализм или...
Высказывания же о единстве человечества являются ни чем иным, как голубой мечтой философов, отстоящей по времени от реальностей расколотого на противоборствующие силы современного мира на десятки, если даже не на сотни лет. Общие для всего населения Земли глобальные проблемы, осознаваемые учёными, политиками и многими просвещёнными людьми, являются лишь своеобразным катализатором поиска новых форм человеческого общежития в планетарном масштабе и никак не служат доказательством единства человечества. Этим катализатором является страх перед будущим, страх перед всевозможными вселенскими катастрофами, которые угрожают жизни всех без исключения людей на этой маленькой планете.
Рассматриваемая проблема, связанная с глобализацией, в идеологических спорах нередко трактуется с точки зрения соотношения общечеловеческих и классовых нравственных ценностей. Повторяю, среди социологов и философов немало тех, кто считают, что экономические, научно-технические, международноправовые, военные, экологические процессы уже придали понятию «человечество» абсолютно реальное содержание. В то же время в устах некоторых представителей коммунистического и антиглобалистского движения глобализация рассматривается как сугубо отрицательное явление. Лидер КПРФ Г. Зюганов в статье «Многоцелевой фактор» писал: ««Цивилизованное человечество», «международное сообщество» и прочие благоглупости — это сегодня не более чем псевдоним империализма, возглавляемого Соединёнными Штатами, а «двойные стандарты» — это и есть конкретно-исторический, социальный и классовый подход, без которого политика превращается в бессистемную трепологию об «общечеловеческих ценностях», в самую гнусную горбачёвщину»[74]. Моя точка зрения такова, что не следует бросаться в крайности. С одной стороны, преждевременно говорить о том, что человеческое сообщество уже сформировалось. Пока идёт лишь процесс его становления, причём во всемирном масштабе имеет место реальное противостояние капитализма и социализма, правда, не столь острое, как это было до развала СССР, но тем не менее довольно ожесточённое, особенно в сфере идеологии. Отрицать же существование общечеловеческих ценностей как в идеальной форме, так и в составе практически существующих и реально действующих нравственных систем (в минимальном объёме) было бы неверным.
Вместе с тем следует подчеркнуть, что системный плюрализм в нравственности — это не помеха прогрессу человечества. Об этом заявили философы на своём девятнадцатом конгрессе в Москве в 1993 году в своей Декларации о толерантности: «Мы сознаём, что на всех нас лежит ответственность за более совершенный всемирный порядок, что деятельность по обеспечению прав человека, свободы, справедливости, мира и сохранения Земли является возможной и необходимой, что наши различные религиозные и культурные традиции не должны препятствовать совместной борьбе против всех форм бесчеловечности и усилиям, направленным на достижение большей гуманности; что выраженные в настоящей декларации принципы могут быть поддержаны всеми людьми, обладающими этическими убеждениями и нерелигиозного характера»[75].
Однако совершенно очевидно, что ни о каком переходе от капитализма к социализму не может быть и речи, если внутри буржуазного общества не созреет основа для качественно иной системы нравственности, если большинство лиц наёмного труда не осознают того, что их эксплуатируют, присваивая плоды их труда, и что это безнравственное деяние есть Зло. Только осознав эту истину, люди смогут начать переоценку системы нравственных ценностей, приобщаясь шаг за шагом к гуманной системе общечеловеческих ценностей. Для этого наёмные работники должны понять ту простую истину, что их труд используется для обогащения небольшого числа лиц, владеющих средствами производства и вообще капиталом (финансовым, торговым и т. п.), что они являются объектом эксплуатации. Надо, чтобы люди наконец-то увидели вещи такими, какими они есть на самом деле. Осознав этот факт, они, естественно, зададут вопрос: а на каком основании с них дерут шкуру? И узнав, что никакого разумного основания нет, и что в буржуазном обществе принцип равенства людей в социальном плане грубо попирается, люди, логически рассуждая, придут к выводу, что эту вопиющую несправедливость следует уничтожить, установив новый справедливый общественный порядок. При этом следует иметь в виду, что трансформация господствующей сегодня буржуазной системы нравственности в общечеловеческую протекает всегда в форме индивидуальных моральных конфликтов, в основе которых лежит осознание сути отношений данного индивидуума с другими членами общества и обществом в целом. Этот конфликт назревает и совершается в процессе жизнедеятельности индивидуума, в обстановке общественного конфликта, особенно в периоды его обострения (например, как сейчас, когда мир охвачен экономическим кризисом). Моральный конфликт — это всегда ломка, конфликт в первую очередь с самим собой. Однако его причины всегда внешние, выражающиеся в столкновении его личных потребностей (интересов) с интересами лиц, принадлежащих к противоположному классу или сословию, институтами государства. Этот конфликт, который человек переживает, означает для него отказ от каких-то убеждений, представлений, привычек, а может быть, и определённых частных интересов. Он связан с самопринуж-дением, иной раз и самопожертвованием, которые не всегда оказываются успешными («Знаю лучшее, но следую худшему» (Овидий»), «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю»). Нередко этот конфликт сопровождается сомнениями в понимании обстановки, отношений с другими людьми и обществом. Рождение качественно нового морального убеждения — процесс индивидуальный, но протекающий в рамках межклассового конфликта. Ещё раз подчёркиваю — антагонистическое противоречие между трудом и капиталом должно человеком быть чётко осознано и только тогда в сознании может начаться ломка нравственных представлений, переоценка ценностей, становление новой морали, а именно общечеловеческой морали, которая должна со временем из идеальной превратиться в практическую.
Однако придя к такому выводу, каждый неизбежно задаст себе вопрос: а что он в одиночку сможет сделать, чтобы изменить положение вещей? И ответ его будет однозначный — ничего. Необходимо объединение людей труда в мощную политическую силу, которая сможет одержать победу в рамках существующей во многих странах системы всеобщих выборов органов власти. Буржуазная демократия должна стать инструментом радикальных социальных преобразований, обеспечив мирный переход власти в государствах в руки работников наёмного труда для строительства демократического социализма. Ломка норм буржуазной морали в сознании людей и становление принципов общечеловеческой морали будет происходить в процессе революционной борьбы, причём нарождающаяся новая нравственность будет служить мощным стимулятором в этой политической борьбе по устранению несправедливых условий жизни и построения нового социального порядка.
Хотелось бы, рассматривая проблему трансформации буржуазной морали в общечеловеческую, подчеркнуть также тесную взаимосвязь нравственности с другими формами общественного сознания. Становление общечеловеческой системы нравственности (в противовес буржуазной) может базироваться только на философии исторического и диалектического материализма, научной (марксистской) политической экономии капиталистического способа производства, политической идеологии социализма, а также гуманном искусстве. Вслед за великими просветителями восемнадцатого века я напрочь отрицаю позитивную роль религии в становлении новой общечеловеческой морали, ибо вера в Бога является красивым мифом, уводящим людей от необходимости самим разобраться в своих делах на этой грешной земле (хотя я и не сторонник отрицания многих гуманных нравственных принципов, провозглашённых различными мировыми религиями, и по заслугам готов оценивать их положительную роль). Особенно важно для рождения новой системы морали усвоение людьми подлинных знаний об обществе для выработки своей активной нравственной позиции, нравственных убеждений. Пока человек не понял сути того или иного общественного явления, он не в состоянии дать ему правильную нравственную оценку. Сначала — знание, а уже затем нравственная позиция, ибо нравственность — это форма сознания и общественных отношений, а не эмоции. Нравственность сознательна, а сознание нравственно[76]. И здесь я никак не могу согласиться с С.Кара-Мурзой, который утверждает, что «научное знание нейтрально по отношению к добру и злу, это всего-навсего инструмент»[77]. Научное знание, как и его создатели, не могут равнодушно со своих заоблачных высот взирать на общественные проблемы. Они ведь не евнухи от науки, а люди, призванные активно бороться за справедливость и свободу.
