Морис Жоли - Разговор в аду между Макиавелли и Монтескье
Вы видите, что речь идет лишь о том, чтобы несколько оживить деятельность судов, что в странах с централистской государственной властью довольно легко сделать, поскольку в них судьи напрямую связаны с правительством через министерство, которое их назначает. Что касается новых законов, которые будут приняты при моем правлении и введены в действие чаще всего в виде обычных указов, то их применение, возможно, не будет столь легким, поскольку в странах, где должность судьи пожизненная, при истолковании закона судьи будут противиться слишком прямому воздействию властей. Но я, кажется, изобрел крайне гениальный, предельно простой и очевидно совершенно стабильный способ, который даст возможность изменять слишком безграничные следствия этого принципа, не отменяя правила пожизненного назначения судей на должность. Я издам указ, в соответствии с которым судьи будут подавать в отставку по достижении определенного возраста. Не сомневаюсь в том, что и в этом случае общественное мнение будет на моей стороне, поскольку на самом деле жалким предстает зрелище, когда судья, призванный в любую минуту принимать решения по важнейшим и труднейшим вопросам, страдает упадком духовных сил, препятствующим исполнению его обязанностей.
Монтескье
Позвольте сделать несколько замечаний по теме, вами затронутой. Ваши утверждения совершенно не соответствуют опыту. У людей, постоянно занимающихся умственным трудом, не наблюдается такого значительного упадка духовных сил. Это, если позволено так будет выразиться, своего рода привилегия духа, даруемая всякому, в чьей жизни он составляет важный элемент. Если у отдельных судей с возрастом и наблюдается упадок духовных сил, то у большинства они сохраняются, а их познания при этом все возрастают. Вовсе нет необходимости отправлять их в отставку, поскольку смерть естественным и необходимым образом вырывает людей из их рядов. И если бы на самом деле среди них встречалось так много примеров слабости духа, как вы утверждаете, то в интересах судопроизводства в тысячу раз было бы лучше терпеть это зло, нежели использовать ваш рецепт.
Макиавелли
У меня более убедительные доказательства моей правоты.
Монтескье
Государственные соображения?
Макиавелли
Может быть. Одно я могу гарантировать вам в любом случае: при новом порядке вещей судьям не придется отступать от законов намного дальше, чем до сих пор, если речь будет идти о чисто гражданских интересах.
Монтескье
Какое мне до этого дело! Ведь после всего, сказанного вами, мне ясно, они будут отступать от законов, если речь пойдет о политических интересах.
Макиавелли
Они не станут этого делать. Они будут как следует образом исполнять свой долг. Ведь в вопросах политики судьи, в интересах поддержания порядка, всегда должны стоять на стороне властей. Было бы самым худшим из этого, что можно только придумать, если бы провокационные приговоры суда использовали для нападок на правителя, что во всей стране сразу же было бы направлено против правительства. Что пользы, если заткнули рот прессе, раз ее задачи возьмут на себя судебные приговоры?
Монтескье
Несмотря на скромное обличье, ваше средство довольно эффективно, если вы придаете ему столь большое значение.
Макиавелли
Разумеется. Оно направлено на то, чтобы устранить дух сопротивления, этот всегда опасный корпоративный дух союза юристов, сохранивших память о прежних правительствах или даже поклоняющихся им. Оно привнесет в их круг многие новые элементы, оказывающие благотворное влияние на умонастроение, создаваемое моим правительством. Двадцать, тридцать, сорок судейских постов, освобождающихся ежегодно вследствие отставки старых судей, приведут к перегруппировке всего юридического персонала, который будет обновляться каждые двенадцать месяцев снизу доверху. Вам известно, что одно единственное освободившееся место вследствие перемещения чиновника на более высокий пост может привести к пятидесяти новым назначениям. Можете представить, что будет, если одновременно освободится от тридцати до сорока мест. Произойдет не только уничтожение согласия во взглядах на политику, но и осуществится еще более тесное сближение с правительством, в распоряжении которого находится значительное число постов. Вот молодые люди, намеренные сделать карьеру и не останавливаемые более на служебной лестнице своими начальниками, назначенными пожизненно. Им известно, что правительство любит порядок, что и народ его любит, и что речь идет только о том, чтобы служить тому и другому, что следует выносить разумный приговор, если оказывается затронутым порядок.
Монтескье
Однако если людей не совсем поразит слепота, они упрекнут вас, что среди судейских чиновников царит отвратительный карьеризм. Я не стану расписывать возможные последствия; каковы бы они ни были, их перспектива не изменит ваших планов.
Макиавелли
Я не намерен прятаться от критики. Она не принесет мне большого вреда, пока я ее не слышу. В любом случае я возьму за правило, что все мои решения беспрекословны, пусть они и вызывают брюзжание. Властитель, поступающий так, всегда уверен, что его волю будут уважать.
Разговор четырнадцатый. Юстиция как орудие властей
В качестве опоры государственной власти систематически используется консервативная принципиальная установка верховных судов при вынесении приговоров общего характера
Макиавелли
Я уже несколько раз говорил вам и скажу снова, что мне не нужно все создавать и организовывать заново, что большую часть инструментов моей власти я найду в уже существующих учреждениях. Вам известно, что понимают под законом о защите конституции?
Монтескье
Разумеется, и я сожалею, что против своей воли лишаю вас эффекта неожиданности, к которому вы всегда с таким умением прибегаете.
Макиавелли
Что вы думаете об этом законе?
Монтескье
По моему мнению — и это справедливо по крайне мере для Франции, о которой вы сейчас, вероятно, говорите — данный закон предназначен для вполне определенной ситуации и при режиме свободного конституционного правления может быть изменен, если вовсе не отменен.
Макиавелли
Я нахожу, что вы говорите о нем вполне взвешенно. Согласно вашим теориям закон этот относится к одним из самых жестких ограничений свободы, которые только могут существовать. Ведь каково значение этого закона? Если частные лица подают в суд на правительственных чиновников, которые нанесли вред их делам, то судьи ответят им: Мы не сможем защитить ваших прав, это не входит в компетенцию суда. Обратитесь к властям, чтобы они предоставили право судебного преследования своих чиновников. И это в действительности будет отказом от отправления правосудия. Какому правительству придет в голову дать разрешение на преследование такого рода?!
Монтескье
Почему вы выступаете против этого? Мне кажется, все это вполне в духе ваших рассуждений.
Макиавелли
Я хотел лишь показать вам, что в государствах, в которых судопроизводство наталкивается на подобные препятствия, правительству не приходится боятся судов. Такие чрезвычайные законы вводят в законодательство всегда лишь как временную меру, однако когда нужда в них миновала, чрезвычайные законы сохраняются, что вполне справедливо. В самом деле, если все в порядке, они никому не мешают, а если порядок нарушается, они необходимы.
Существует и другое современное учреждение, которое с не меньшей эффективностью служит осуществлению централизованной власти. Это учреждение имеет юридическую структуру, которую вы называете прокуратурой и которую прежде с большим на то основанием называли королевским судом, поскольку деятельность его характеризовалась главным образом тем, что это учреждение созывалось или распускалось по повелению монарха. Мне нет нужды объяснять вам, какое влияние оказывает это ведомство на суды, к которым оно относится. Это влияние значительно. Усвойте это получше. Теперь я скажу несколько слов о кассационном суде, право на который я также оставил за собой. Он играет значительную роль в мире юстиции.
Кассационный суд — это нечто большее, чем чисто юридическая корпорация. Он в определенном смысле является четвертой властью в государстве, поскольку в его задачи входит определение смысла законов в последней инстанции. По этой причине мне следует повторить здесь те мысли, которые я уже, как мне кажется, формулировал при разговоре о сенате и законодательном собрании. Если бы такой суд был полностью независимым от правительства, он в силу своего суверенного и почти безграничного влияния по собственному произволу стал бы нападать на толкование законов. Ему бы потребовалось для этого всего лишь систематически ограничивать или расширять в духе свободы определения законов, регулирующие осуществление политических прав.
