Николай Леонов - Закат или рассвет? Россия: 2000-2008
17 лет, прошедших после декретного введения рыночной экономики в России, наша политическая и экономическая «элита» потратила на дележку и передел доставшегося им в качестве военного трофея бывшего социалистического имущества. Этот процесс еще продолжается, хотя и в меньших параметрах. В этих условиях думать о стратегических путях развития национальной экономики, о выборе специализации для России, о закладывании фундамента для такого поворота «элитам» было некогда. Эти 17 лет оказались полностью потерянными в истории России для научно-технического прогресса. За это время все наши в прошлом соперники-конкуренты ушли далеко вперед и теперь нам вряд ли удастся их догнать. За годы «демократии» Россия не создала ни одного вида конкурентоспособной на мировом рынке продукции и только «доедала» то, что было создано в предшествовавшие годы. Скоро и этому придет конец. Например, мы с давних пор были одним из мировых лидеров в производстве вооружений и военной техники. По инерции этот блок продолжал двигаться вперед, с каждым годом замедляя свой ход. Наши основные покупатели — Индия, Китай за это время успели создать собственную военную промышленность, разработать и развернуть свои военные программы и скоро не будут нуждаться в нашей продукции.
Кроме того, мировой рынок вооружений находится на пороге появления нового поколения военной техники. Россия окажется на нем в положении пасынка, ибо задел оборонных конструкторских разработок, сформированный еще в 70 –80-е годы, исчерпан и портфели пусты. Предприятия идут по пути модернизации техники вчерашнего дня, но ресурсы эти невелики.
Политическая ситуация в мире также не способствует развитию нашего военно-промышленного комплекса. Все страны бывшего Варшавского пакта перешли на западные образцы вооружений. Большинство бывших союзных республик (кроме Белоруссии) также взяли курс на увеличение доли вооружений, производимых на Западе. Особо следует сказать об Украине, чей военно-промышленный комплекс тесно завязан с нашим отечественным, но находится под угрозой разрушения в случае вступления Украины в НАТО, к чему ведет курс В. Ющенко. Излишне говорить, что США и их союзники последовательно препятствуют во всем мире любой сделке по продаже российского вооружения или военной техники.
Вторым по важности в нашем экспорте наукоемкой продукции были атомные электростанции, оборудование для них и производство тепловыделяющих элементов для атомных реакторов. Если торговля оружием дает нашей стране ежегодно 5–6 млрд. долларов, то объем экспорта атомной отрасли равен примерно 3,5 млрд долларов. Чернобыльская катастрофа подкосила высокую марку и авторитет наших атомных реакторов. Установленный на Чернобыльской станции реактор типа РБМК (реактор большой мощности канальный) снят со всех коммерческих предложений. Россия производит и другой вариант атомного реактора ВВЭР (водно-водяной энергетический реактор), который считается более надежным и перспективным, но вот беда: наш реактор этого типа имеет предельную мощность в 1 тыс. мегаватт, в то время как потребители предпочитают реакторы большей мощности. По этой причине Финляндия предпочла недавно купить реактор в 1,5 тыс. мегаватт у европейского консорциума, а не у нас. Теоретически будущее принадлежит реакторам на быстрых нейтронах, но это дело послезавтрашнего дня; промышленная эксплуатация их возможна примерно к середине нынешнего столетия. Так что, если Россия хочет сохранить свои позиции в мировом атомном машиностроении, она обязательно должна создать реактор типа ВВЭР повышенной мощности и попытаться выиграть гонку в создании реактора на быстрых нейтронах.
Сейчас Россия строит 5 атомных реакторов в мире (в Китае, Иране), но перспективы получения новых контрактов весьма туманны. Правда, в январе 2008 года во время поездки В. Путина в Болгарию было подписано соглашение о строительстве 2 блоков по 1 тыс. мегаватт, что можно только приветствовать. Строим мы медленно, например, сделка по строительству реактора в Китае для Тяньванской АЭС была заключена в 1997 г. и только осенью 2006 года состоялся пуск его в эксплуатацию. Поэтому китайцы при каждом случае повторяют, что они готовы рассматривать российские предложения, только если те будут конкурентоспособны по всем параметрам.
Наше сотрудничество с Ираном в огромной степени объясняется той враждебной политической обстановкой, которая сложилась вокруг этой страны по инициативе США. Грубо говоря, иранцам деваться некуда. Слава Богу, что в США в начале века президентом был недальновидный тупица Буш. Ведь в 2003 году иранское руководство предлагало в конфиденциальном порядке Вашингтону сесть за стол переговоров и разрешить полюбовно все накопившиеся вопросы, но чванливые янки, одержимые высокомерием, не отреагировали на этот зондаж. А если бы они должным образом восприняли этот сигнал из Тегерана, то и этот рынок оказался бы для нас закрытым.
Мир стоит на пороге энергетического голода. Невозобновляемые ресурсы нефти и газа тают на глазах. Реально их сокращение можно компенсировать только за счет производства электричества и тепла на атомных электростанциях. Именно поэтому правительство Китая планирует построить в ближайшие 30 лет 50 блоков АЭС. Амбиции Индии не менее грандиозны — построить в течение 10 лет 20 энергоблоков. Такие же планы разрабатывают страны Восточной Европы, Бразилия и т. д. Сможет ли Россия сохранить свои унаследованные от СССР позиции в мировой торговле атомной технологией и оборудованием — это большой вопрос, тем более, что нашим конкурентом является мощная французская государственная компания «АРЕВА» с годовым объемом продаж, превышающим 24 млрд. долларов.
Третьим и последним значимым плацдармом присутствия России на рынке высоких технологий является наша космическая отрасль. Она едва-едва выжила, благодаря участию ведущих российских предприятий в международных проектах. Вечное недофинансирование буквально душит «Роскосмос», в наши гражданские космические программы мы вкладываем в пять раз меньше средств, чем Индия, и в 25 раз меньше, чем США. Некогда великая космическая держава Россия сейчас занимает на мировом рынке космических услуг всего 4 %, да и то в основном в одном секторе — в ракетных пусках. Этот сектор считается самой грубой и дешевой услугой. Сравните сами: полный объем пусковых услуг в мире составляет 3,5 млрд. долларов в год, а, скажем, объем продаж коммерческих услуг, предоставляемых операторами спутниковой связи, приближается к 60 млрд. долларов; наземного оборудования для космической связи продается на сумму 23 млрд. долларов, стоимость запускаемых космических аппаратов перешагнула 10 млрд. долларов. Вся эта гигантская космическая индустрия развивается практически без нашего участия. Если в пусках мы занимаем худо-бедно 11 % мирового рынка, то в космических аппаратах наша доля всего 2 %, а в наземном оборудовании и того меньше — 1 %. Вспоминаются грустные слова песни популярного В. Кикабидзе:
«Вот и все что было,
Вот и все, что было,
Ты как хочешь это назови,
Для кого-то просто — летная погода,
Для кого-то — проводы любви».
Иначе быть и не может с Россией, со страной, которая тратит на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы менее 1 % своего нищего ВВП, в то время как США не жалеют 2,8 %. от своего жирного ВВП, а крошечные Финляндия и Швеция готовы тратить по 4 и больше процентов от своего ВВП. Евросоюз принял решение довести свои расходы на научно— технический прогресс до 3 %, т. е. сравняться с Японией. Одна Россия плетется в хвосте, ежегодно рождая десятки новых миллиардеров и не производя никаких инновационных продуктов. По конкурентоспособности мы занимаем 70 место из 104 анкетированных стран. (Для справки: Китай стоит на 46 месте). Те международные институты, которые определяют этот рейтинг, считают, что самой большой проблемой для нашей страны остается качество государственных институтов, которые недостаточно хорошо справляются с обеспечением законности и борьбе с коррупцией. Иными словами — виновата сама государственная власть. Права старинная поговорка: «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива».
Безрадостную картину общего состояния нашего промышленного и научно-технического потенциала дополняет и еще одна беда: неумение хранить и правильно эксплуатировать доставшееся нам в наследство от предыдущих поколений имущество.
К великому горю нашего народа, Россия после наступления «демократии» схлопотала себе стыдную славу самого неблагополучного государства по числу и масштабности аварий и катастроф. Редкий месяц проходит без того, чтобы мы не отметились в средствах массовой информации каким-нибудь очередным скандальным происшествием. Не будем вспоминать горькую эпопею Чернобыльской катастрофы, радиоактивное заражение обширных площадей на Урале, головотяпские гидропроекты, в результате которых на глазах у всего мира погибает целое Аральское море. Мы охотно списали эти беды на счет прошлых властей и вдоволь наплясались на их политических трупах. Да что толку! При нынешних демократических властях череда катастроф стала более плотной и непрерываемой. России пришлось создавать специальное Министерство по чрезвычайным ситуациям, чтобы поспевать разгребать последствия следующих одна за другой аварий.
