Альберт Кан - Измена Родине. Заговор против народа
В порядке охраны подобных «интересов» США сотни миллионов долларов в форме правительственных и частных займов пересекали Атлантический океан и попадали в сейфы германских промышленников и банкиров, которые тайно перевооружали рейх и субсидировали быстро растущую национал-социалистскую партию Гитлера. Американские автомобильные, электромашиностроительные, авиационные и другие заводы строились повсюду в Европе. Компания «Дженерал электрик» приобрела контрольный пакет акций германского электротехнического концерна АЭГ, который служил одним из основных источников доходов нацистской партии. Компания «Стандард ойл» заключила картельное соглашение с «И. Г. Фарбениндустри»; «Дженерал моторс» вела переговоры о приобретении контрольного пакета акций германской автомобильной компании «Адам Опель». Огромные суммы получила фашистская Италия, и крупные капиталы были вложены в страны белогвардейской диктатуры — Польшу, Венгрию, Болгарию, Финляндию и Румынию.
Золотые щупальца Уолл-стрита опутали весь мир. К 1926 г., по красочному выражению журнала «Коммерс энд файнэнс», «жизнь всего нынешнего и будущих поколений почти во всех странах Европы, кроме России, была заложена Соединенным Штатам».[42]
По мнению многих американских государственных деятелей и руководителей делового мира, начиналась эра мирового господства США. Отражая эту точку зрения, Ладуэлл Денни, автор многочисленных передовых статей в газетах объединения Скриппс-Говард, писал в своей книге «Америка покоряет Британию»:
«Теперь победительницей чувствует себя Америка. Наступил ее час. Свойственная юности, сметающая все на своем пути воля к победе рождает энергию и отвагу и ведет Америку вперед. Сознание «исторической миссии» Америки заражает всех энтузиазмом…
Полным ходом идет американизация Европы и самых отдаленных уголков земного шара. Когда-то мы были колонией Англии. Теперь Англия, прежде чем сойти в могилу, станет нашей колонией, пусть не официально, но фактически. Машины дали Англии власть над миром. Теперь более совершенные машины дают эту власть Америке.
Как может Англия противостоять Америке? Как может противостоять ей весь мир?»
Страна переживала невиданный экономический подъем. С заводских конвейеров текли потоком радиоприемники, электрооборудование, автомобили, одежда, мебель, парфюмерия, рефрижераторы и прочее добро. Всюду вырастали, как грибы, новые фабричные и конторские здания. Славословиям в честь «кулиджевского процветания» не было конца.
Разумеется, не каждый был в состоянии купить то, что ему хотелось, но покупали почти все. Покупали в кредит, в рассрочку, «на льготных условиях». В 1926 г. в Америке было продано товаров на 40 млрд. долларов; одну шестую часть этой суммы составила продажа в рассрочку.
Страна поклонялась Маммоне, и в ней царили нравы биржи. «Американский народ, — писал сенатор Джордж Норрис в своей автобиографической книге «Воинствующий либерал», — был поставлен на колени и вынужден молиться иконе частного предпринимательства». Таких людей, как Меллон, Гувер, Рокфеллер, Дауэс и Морган, чтили как оракулов, мудрецов, ученых, дерзновенных мечтателей, творцов великих подвигов и государственных мужей — все в одном лице. Бизнесмен стал, по выражению Стюарта Чейза, «господином нашей судьбы».
В Нью-Йорке появилась афиша, гласившая: «Ходите в церковь. Христианская молитва прибавит вам деловых качеств». Страховая компания «Метрополитэн» выпустила рекламную брошюру под названием «Моисей умел убеждать людей»; вождь древних евреев изображен в ней, как «один из величайших в жизни человечества коммивояжеров и агентов по продаже недвижимости». Одной из популярнейших книг стала повесть Брюса Бартона «Человек, которого никто не знает». В ней рассказывалось, как Иисус Христос «…отобрал двенадцать заурядных бизнесменов и создал организацию, которая покорила весь мир… Создание этой организации было невиданным дотоле примером успеха, выпадающего на долю организатора. Иисус был основателем современного бизнеса».
Казалось, что росту прибылей нет предела; курсы акций взлетели на небывалую высоту; наступил, повидимому, золотой век капитализма.
«Огромные богатства, создаваемые нашими фабриками и заводами и сбереженные нашим экономным хозяйничанием, — гордо декламировал президент Кулидж, — распределялись между широчайшими кругами нашего народа и текли непрерывным потоком за пределы нашей страны, творя благодеяния и содействуя росту производства во всем мире».
В статье, опубликованной в журнале «Кольерс», известный журналист и апологет Форда Самюэль Кроутер восторженно писал:
«Беден только тот, кто хочет быть бедным или пострадал от несчастного случая или болезни, да и таких у нас имеется ничтожное количество.
За исключением лишь немногих групп населения, весь наш народ процветает, и его покупательная способность достигла невообразимого уровня.
Наш жизненный уровень очень высок, но он не ведет к расточительности…
Те, кто жалуется на тяжелую жизнь, просто не умеют приспособиться к новому порядку вещей в торговле, промышленности и сельском хозяйстве.
У нас совершенно не существует того, что мы обычно называли радикализмом.
Ничто не может погубить нас, кроме из рук вон плохого руководства государством или промышленностью».
Статья Сэмюэля Кроутера была озаглавлена: «Разве все мы не стали богачами?».[43]
В 1929 г. весь государственный бюджет составлял 4,5 млрд. долларов. В том же году, по данным председателя Американской ассоциации адвокатов и бывшего помощника министра юстиции Уэйда X. Эллиса, убытки, причиненные стране преступниками, достигли 13 млрд. долларов.
Преступность стала в Америке ведущей отраслью промышленности.
В статье «Наша крупнейшая отрасль промышленности — преступность», опубликованной в «Норт Америкэн ревью», бывший начальник нью-йоркской полиции Ричард И. Энрайт писал:
«Истина, от которой никуда не уйдешь, заключается в том, что самой тревожной особенностью нашего общественного строя, самой серьезной проблемой, которая стоит перед Америкой, является преступность; из общего числа людей, совершающих преступления за один год, 400 тыс. попадает в тюрьмы, а около миллиона остается на свободе». В одном только 1928 г. преступниками было убито около 12 тыс. американцев, что составляет 10 % всех людских потерь, понесенных нашей страной во время первой мировой войны.
За определенную плату можно было изувечить человека, организовать поджог, погром, убийство, и это дело было поставлено на широкую ногу. Журнал «Кольерс» отмечал в редакционной статье:
«Услуги наемных убийц оплачивались по определенной таксе. В некоторых городах простое бросание бомбы обходилось всего в 50 долларов, тогда как хладнокровно организованное убийство с помощью пулемета могло стоить и 10 тыс. долларов». Начав с подпольной торговли спиртными напитками, с содержания игорных притонов, публичных домов и продажи наркотиков, аферисты проникли затем почти во все области хозяйственной жизни. По сообщению газеты «Нью-Йорк уорлд», в конце двадцатых годов в Нью-Йорке около 250 отраслей промышленности находились полностью или частично под контролем гангстеров, которые «взимали» с них от 200 млн. до 600 млн. долларов в год. «По-видимому… — пишет окружной прокурор Нью-Йорка Томас Крэйн, — они преследуют нас всю нашу жизнь — от колыбели до могилы, контролируют все — от снабжения детей молоком до похоронных бюро».
«Мы — крупные капиталисты, только что не носим цилиндров», — заявил одному журналисту главарь чикагских гангстеров Дайон О'Бэньон, прославившийся своей любовью к цветам. Когда он был убит соперниками, его провожали в могилу тысячи людей, 25 грузовиков везли венки, а за гроб было заплачено 10 тыс. долларов.
Сутенер Аль Капоне, приземистый малый с лицом, разукрашенным шрамами, стал неограниченным повелителем империи преступников, дававшей 100 млн. долларов дохода в год. Журнал «Лайф» впоследствии писал, что «он полностью или в значительной мере держал в своих руках муниципалитеты городов Чикаго, Цицеро, Бернхэм и Стикни в штате Иллинойс».
«Таких людей, как Аль Капоне, Арнольд Ротштейн и Бэгс Моран, — писал журнал, — знает вся страна. Это «видные деятели» в том же смысле слова, что в Генри Форд или Чарльз Шваб».
Аль Капоне, как и других «видных деятелей» США, весьма тревожил рост радикальных тенденций в общественной жизни. Однажды, сидя в своей ставке в чикагском отеле «Лексингтон», он торжественно заявил корреспонденту журнала «Либерти» Корнелиусу Ванд ербилту младшему:
«Большевизм стучится к нам в дверь. Его нельзя впускать. Нам нужно организоваться на борьбу против него и держаться сплоченно и крепко. Мы должны охранять единство и безопасность Америки, спасать ее от пагубных влияний, оберегать рабочего от происков и пропаганды красных и поддерживать у него здравый образ мышления».
